В недрах Басманной слободы, издревле заселяемой ремесленниками, в конце XVII столетия образовалась еще одна слобода, Капитанская, основанная полками иноземного строя.

Военные прорубили артерию и дали ей название — Новая Басманная, чтоб не путать со Старой, что по соседству, Басманной улицей.

Новый маршрут соединил сердце города с Кукуем, Немецкой слободой, имевшей репутацию правительственного центра, где царь-реформатор исследовал передовой западный опыт.

Вдоль дороги, ведущей от Мясницкой, чиновники и знатные вельможи, воодушевленные фактом, что Петр чуть ли не ежедневно проезжает мимо, стали скупать землю и строиться там. Локация быстро входила в моду в аристократических кругах.

Новая Басманная, ранее сплошь в обширных огородах и выпасах, запестрела дворцами и особняками Трубецких, Куракиных, Нарышкиных, Лопухиных.

Несколько участков земли приобрел тайный советник Николай Александрович Головин, внук первого в России генерал-фельдмаршала петровского времени Федора Головина.

При дворе Елизаветы Петровны граф служил герольдмейстером, то есть специалистом по составлению гербов. Считается, что Николай Головин среди русской знати стал первым масоном. Будучи волонтером в прусской армии, граф вступил в Великую провинциальную ложу капитула Феникса, о чем и показал на допросе в Тайной канцелярии. Императрица Елизавета, глубоко православная, к масонам относилась сугубо отрицательно.

Славы масону-первопроходцу Николаю Головину добавила дочь, известная своим сладострастием и неугомонным нравом. Анастасию Николаевну Головину выдали замуж за камергера Александра Юрьевича Нелединского-Мелецкого, но та еще до свадьбы успела сойтись с Николаем Репниным, впоследствии генерал-фельдмаршалом, и родить сына Степана. В красавицу Головину был безумно влюблен граф Андрей Разумовский. Но она предпочла другого графа: вскоре после свадьбы Анастасия Нелединская-Мелецкая сбежала от мужа к младшему сыну фельдмаршала Петра Александровича Румянцева Сергею и родила трех дочерей.

Итак, владения на Новой Басманной улице, уходя вглубь квартала, простирались почти до Старой Басманной. Граф Головин застроил их деревянными хоромами.

Вслед за тем имение досталось представителю легендарного рода уральских заводчиков Никите Никитичу Демидову (младшему).

Семейство Демидовых оставило заметный след в басманных землях. Например, одному из Демидовых принадлежал дворец на Гороховой улице, знаменитые «Золотые комнаты».

Никита Демидов был несметно богат. В наследство от отца Никиты Никитича Демидова-старшего он получил уральские металлургические заводы, Каслинский и Кыштымский, в Исетской провинции сам основал еще пару чугуноплавильных предприятий, Азяш-Уфимское и Кеолимское.

В Москве на месте деревянных головинских построек в конце XVIII века, прямо на красной линии Новой Басманной улицы, Демидов, не скупясь, затевает стройку усадебного ансамбля.

Его композиция складывается из каменного трехэтажного дворца, двух симметричных двухэтажных флигелей и хозяйственного корпуса. По всем приметам — относительной строгости и сдержанности объема, аллегориям и флоральным мотивам в нишах, изысканной лепнине в декорации фасада, тончайшему рисунку коринфских пилястр, руста цоколя — перед нами весьма характерный образец раннего классицизма. Всегда есть большой соблазн приписать его «перу» Матвея Федоровича Казакова, однако имя автора здания по адресу Новая Басманная, 26, корп. 1, утрачено.

Будучи двадцатичетырехлетним, молодой промышленник Демидов полюбил Софью Алексеевну Ширяеву, происходившую из семейства гороховецких купцов. Ее дед нажил капитал выделкой юфти и сафьяна, а отец держал винокурню. Трудные времена для Ширяевых наступили, когда высочайшим указом закрылись все винокуренные заводы.

Неизвестно, как бы сложилась судьба семейства, не подвернись богатый наследник, продавший родным братьям Софьи, Ефиму и Сергею Ширяевым, буквально за бесценок Шайтанские железные заводы.

В 1752 году девица Ширяева выходит замуж за Демидова. Прошло шестнадцать лет, и Софья Алексеевна внезапно бежит от супруга с неким Хитровым, утверждавшим, будто ведет родословную от знатного хана Золотой Орды. Беглецы предусмотрительно захватили с собой «бриллиантовых и золотых вещей на шестьдесят тысяч рублей».

Через некоторое время Софья возвратилась домой без денег и драгоценностей. Демидов великодушно жену простил. И даже подарил имение в Гуслицкой волости. Но та не знала покоя. На этот раз ей приглянулся Василий Ипатьевич Полянский, секретарь в Академии художеств, персонаж яркий, добрый знакомый Вольтера, пользовавшийся покровительством Екатерины II.

Любовники бежали майской ночью 1777 года. Но полицейские их настигли. Полянского приговорили было к отрубанию руки, но наказание смягчили: императрица ценила добрый нрав вольтерьянца.

Софью вернули мужу. После развода Софья Алексеевна Демидова мирно жила в Москве с годовым содержанием в 5000 рублей, пожалованным бывшим мужем, которого она еще и на три года пережила.

В 1805 году, после кончины Никиты Никитича, дом на Басманной купил Михаил Петрович Голицын, князь, камергер, библиофил, представитель одного из самых именитых российских родов. Не отличившийся особо на служебном поприще, знатный вельможа, выйдя в отставку, проживал в Москве и подмосковной усадьбе Пехра-Яковлевское.

Михаил Голицын собрал богатейшую коллекцию, которую современники сравнивали с Эрмитажем: «То же разнообразие предметов, тот же вкус ко всему изящному».

Князь скупал редкие вещицы на аукционах, где распродавались собрания московской знати, что-то ему досталось из французской коллекции герцога Шуазеля. Были у Голицына полотна Рубенса, Рейсдаля, Корреджо, Метца, великолепная скульптурная группа Кановы. Библиотека Михаила Петровича полнилась редкими изданиями на европейских языках, рукописями со старинными миниатюрами, замысловатыми арабесками по шелковой бумаге в атласных переплетах. Среди гордостей коллекционера — манускрипт «Служба Пресвятой Богородице», некогда принадлежавший Карлу V, а до него — Козимо Медичи, «Птичья охота», происходившая из собрания герцога Бургундского, «Жизнь святого Дионисия» из библиотеки Марии Медичи.

В числе ценнейших рукописей в собрании Голицына был «Молитвенник св. Людовика», реликвия, которую по просьбе французского двора Михаил Петрович вернул в королевское собрание. В знак благодарности Людовик XVIII отослал в Москву две огромные севрские вазы, украшенные живописью Беренжера на сюжеты из «Илиады».

Голицын успел издать каталог своего собрания на французском языке, а в конце 1820-х годов взял и разорился: картины, книги, дом и усадьба ушли с молотка.

Владения на Басманной купил Попечительный совет заведений общественного призрения для устройства Сиротского дома. К восточному торцу пристроили полукруглый ампирный объем домовой церкви Успения св. Анны. Ее апсиду и теперь хорошо видно с левой стороны здания.

В 1876 году в демидовском дворце была оборудована так называемая Басманная больница для чернорабочих, рассчитанная на 600 коек. Главным врачом назначили доктора медицины Петра Николаевича Федорова.

Внутренние пространства жилого прежде помещения частично сохранились: сводчатые залы нижнего этажа, вестибюль с парными дорическими колоннами, но большинство помещений были переоборудованы по проекту Александра Адольфовича Мейнгарда. Русский архитектор немецкого происхождения стал одним из основателей Московского архитектурного общества, которому в нашем городе довелось спроектировать немало «скорбных» зданий, в их числе корпус для одиночного заключения Бутырской тюрьмы, корпуса Преображенской психиатрической больницы на ул. Матросская Тишина, Юго-Западные ворота Введенского кладбища.

Басманная больница, впоследствии ставшая 6-й городской больницей, не изменяла своему назначению до 2015 года. Именно тогда как нерентабельное медучреждение она была закрыта, и здание, объект культурного наследия федерального значения, находящееся в ведении департамента здравоохранения, а ныне переданное департаменту городского имущества, опустело. С тех пор миновало пять лет, а дом так и стоит в мрачном запустении и пугает прохожих темными выбитыми окнами.

Активист движения «Архнадзор» Андрей Новичков в апреле проник внутрь дворца XVIII века, зафиксировал его аварийное состояние и медленную гибель редчайших интерьеров.

Фото: ©Оксана Алёшина/Фотобанк Лори, pastvu.com