«Замахнувшись на Вильяма нашего Шекспира», Юрий Деточкин и Максим Подберезовиков представляли «Гамлета» в легендарных мельниковских пространствах.

Стены зрительного зала клуба «Каучук» (ул. Плющиха, 64/6, стр. 1) уж точно помнят, как в 1966 году режиссер Эльдар Рязанов снимал здесь сцены «Берегись автомобиля».

В пережившем немало метаморфоз объекте культурного наследия регионального значения сейчас полным ходом идут реставрационные работы. Под поздними обшивками специалисты обнаружили проем светового фонаря, оригинальные оконные рамы с фурнитурой, в фойе под бетоном — дощатые полы.

Константин Степанович Мельников, архитектор невероятно изобретательный, внес значительный вклад в разработку рожденной новыми социально-экономическими условиями типологии общественного здания, рабочего клуба.

Москва в 1920–1930-е годы переживала клубный бум, и Мельникову приходилось одновременно строить сразу пять клубов. Востребованный зодчий выполнял заказы отраслевых профсоюзов: Союза коммунальников, Союза кожевников, Союза химиков.

«При проектировании мною зданий для клубов я проводил тот основной принцип, что вся работа клуба должна проходить на глазах масс, совершенно открыто, а не в закрытых коробках — комнатах, базирующихся на ряд коридоров. Этого я достигаю устройством системы зал — и почти только зал — которые могут переключаться, выключаться, объединяться и т. п.», — писал новатор.

По замыслу Мельникова, клубная архитектура должна была обладать характерным лицом и среди прочих объектов выделять здание подобной функции.

Компания «Каучук», занимавшаяся производством резиново-технических изделий, шин для велосипедов, экипажей, автомобилей, существовала в дореволюционной России. Правда, сперва именовалась Резиновой фабрикой братьев Фрейзингер «Руссия». С 1915 года выходцы из Австрии Фрейзингеры перенесли предприятие из Риги в Москву, расположив его в Хамовниках, на нынешней улице Усачева. И через два года оно стало заводом «Каучук».

Закладка здания рабочего клуба по проекту Константина Мельникова состоялась 1927 году, и клуб, соответственно, тогда получил название «Имени 10-летия Октября».

К слову, полукруглое клубное здание по заказу Профсоюза химиков Мельников проектировал в содружестве с гражданским инженером, специалистом по расчету деревянных конструкций Генрихом Георгиевичем Карлсеном (1894–1984). На композиционное угловое решение клуба немало повлияло положение участка — пересечение Плющихи и 2-го Труженикова переулка. Углу была отдана самая широкая часть здания, приобретшая цилиндрическую форму с ленточным остеклением, напоминающую часть вращающегося механизма. Заостренная же часть плана-лепестка «скрылась» во дворе. Ядро здания представлял трехъярусный амфитеатр на 720 мест. Зрительный зал как раз и расположился в цилиндрической части клуба. Выделяющемуся на фасаде одноэтажному объему была отведена роль входной зоны, совмещенной с кассами клуба.

Предполагалось, что плоская кровля вестибюля станет трибуной для митингов или выступлений по праздникам. Над третьим этажом шедевра конструктивистской мысли устроился балкон для зрителей.

Цилиндр с двух сторон обогнули наружные лестницы для выхода публики из зрительного зала. Дерзкая гипотеза, но не позаимствовал ли Константин Степанович подобный прием в архитектуре храма Владимирской иконы Божией Матери, возведенного в 1789 году в усадьбе Быково то ли Баженовым, то ли Казаковым?

Идея Мельникова о трансформации внутреннего пространства, увы, так и не была реализована в клубе «Каучук». Прибегая к использованию горизонтального щита, архитектор планировал делить пространство зала по вертикали, что давало бы возможность увеличить количество аудиторий для проведения разного рода локальных мероприятий. Из партера щит должен был подниматься на высоту первого или второго балкона, отделяя верхнюю часть от нижней. Но тогдашняя инженерная отрасль не успевала за новаторскими предложениями Константина Мельникова.

К основному зданию был пристроен компактный объем, куда поместили спортивный зал.

В 1929 году, когда «Каучук» открывался, автор журнала «Строительство Москвы» разразился велеречивой рецензией: «Фасадное решение клуба интересно и нестандартно. Основной прием — объемное решение с внесением рельефа в чередующихся кривых и прямых плоскостях, с небольшим намеком на попытку “пространственного” разворота архитектурного решения – путем выноса перед клубом круглого вестибюля и обработки его наружными лестницами… ».

Судьбу произведения Мельникова, как, впрочем, и самого Мельникова, после десятилетия триумфа обвиненного в формализме, сложно назвать счастливой и безоблачной.

«Каучук» успел побывать театром, кинотеатром, китайским рестораном «Золотой Дракон», арт-центром Академии российского искусства. В начале 1950-х годов модернистскому немногословию с его изогнутыми стенами, оштукатуренными мраморной крошкой, пытались придать характер дворца. Результат первого капитального ремонта здания — перенасыщение архитектурными излишествами, золоченая лепнина, росписи потолка.

Нынешний владелец здания, некогда рабочего клуба, и, хочется напомнить, кандидата на включение в список ЮНЕСКО, — Первый Московский государственный медицинский университет им. И. М. Сеченова.

Фото: Максим Мухин, glokaya_kuzdra/Фотобанк Лори, pastvu.com