Немецкая принцесса Элла Гессен-Дармштадтская (1864–1918), дочь великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV, внучка английской королевы Виктории, была чрезвычайно хороша собой и весьма религиозна.

Кузен Вилли, будущий кайзер Вильгельм Прусский, настаивал на браке с ней, в своих притязаниях от него не отставал и кузен Фридрих Баденский, однако Элла предпочла русского князя Сергея Александровича, брата российского императора Александра III. Венчание прошло 3 июня 1884 года в придворном соборе Спаса Нерукотворного Образа в Санкт-Петербурге.

Элла Гессен-Дармштадтская сделалась великой княгиней Елизаветой Федоровной, со временем выучила русский язык, искренне и всем сердцем приняла православие. «Я все время думала и читала и молилась Богу — указать мне правильный путь — и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином», — писала она.

Любопытно, что вследствие династических браков и через общих предков молодой супруг приходился своей жене двоюродным дядей и одновременно четвероюродным братом.

В 1891 году великий князь Сергей Александрович был назначен московским генерал-губернатором. Катастрофа на Ходынском поле в мае 1896 года, гибель людей, стала самым мрачным эпизодом в годы городского правления Сергея Александровича. Генерал-губернатора винили во всем и прозвали «князем Ходынским».

Через месяц после того, как великий князь, уже покинув свой пост и будучи командующим Московским военным округом, 4 февраля 1905 года, без сопровождения личного адъютанта подъезжая к Никольской башне Кремля, был убит Иваном Каляевым. Прогремел страшной силы взрыв. Член «Боевой организации партии социалистов-революционеров» применил «адскую машину».

Отпели великого князя Сергея Романова в Алексеевской церкви Чудова монастыря, похоронили тут же, в храме-усыпальнице. После трагической гибели мужа Елизавета Федоровна простила убийцу и решила удалиться от светской жизни, всецело посвятив себя служению Богу.

Продав имущество и фамильные драгоценности, великая княгиня покупает в Замоскворечье участок земли «десятины в полторы», усадьбу со старым садом, и приступает к строительству женского монастыря. Марфо-Мариинская обитель любви и милосердия (Большая Ордынка, 34), основанная Елизаветой Федоровной, была освящена сто лет назад, в 1912 году.

Архитектора, способного воплотить в камне благие цели и составить проект, Елизавете Федоровне посоветовал художник Михаил Нестеров. Ему уже к тому времени была заказана роспись будущего храма.

В 1907 году Нестеров писал: «Еще во время выставки в Москве великая княгиня Елизавета Федоровна предложила принять на себя роспись храма, который она намерена построить при “Общине”, ею учреждаемой в Москве. Я рекомендовал ей архитектора Щусева. Теперь его проект церкви и при ней аудитории-трапезной (прекрасный) утвержден; весной будет закладка. На “художество” ассигнована сравнительно сумма небольшая, а так как моя давнишняя мечта — оставить в Москве после себя что-нибудь цельное, то я, невзирая на “скромность ассигновки”, дело принял. А приняв его, естественно, и отдался этому делу всецело».

Как известно, смета на роспись шести стенных композиций и двенадцати образов иконостаса составила 40 тыс. рублей. В алтаре Михаил Нестеров предполагал изобразить «Покров Богородицы». Ниже — «Литургию ангелов». На пилонах — «Благовещение», «Христа с Марфой и Марией» и «Воскресение Христово». На огромной стене трапезной планировалась картина «Путь ко Христу». Над западным входом Нестеров замыслил фреску «Спас Нерукотворный».

В ансамбль Марфо-Мариинской обители, согласно идее заказчицы, входили два собора, больница, аптека, столовая, воскресная школа, приют для девочек-сирот и библиотека.

Алексей Викторович Щусев к тому времени был уже тридцатипятилетним сложившимся зодчим. Профессиональная востребованность, обилие заказов позволяли ему достичь свободы творчества. Он был, что весьма почетно для относительно молодого архитектора, избран действительным членом совета Академии художеств. В эти годы Щусев уже занимался реализацией проектов для нескольких храмов, в том числе храма Сергия Радонежского на Куликовом поле, Троицкого собора Почаевской лавры, Васильевского собора в Овруче и женской общины при нем, церкви в Натальевке.

Для нового проекта собора Покрова Богородицы, становящегося сердцем Марфо-Мариинской обители на Ордынке, архитектор выбирает актуальный в то время стиль модерн. Значительно уходя от конкретных прототипов, автор проекта, однако, имеет в виду свои многочисленные впечатления от храмового строительства Новгорода и Пскова.

Массивный объем собора со щелевидными окнами был увенчан шлемовидной главой. Композицию довершили притвор со звонницами и вытянутая в плане трапезная. Дюжина колоколов храмовой звонницы подбирались под «Ростовский звон».

Митрополит Московский Владимир освящал храм 8 апреля 1912 года. Следующим утром священник возвел Елизавету Федоровну в сан настоятельницы. В сестры обители принимались вдовы и девицы православного вероисповедания от 21 до 40 лет, в отличие от монахинь по истечении определенного срока они могли покинуть обитель и создать семью. Большая роль в монастыре отводилась обучению и оказанию квалифицированной медицинской помощи.

В 1914 году в Марфо-Мариинской обители строится усыпальница, где великая княгиня завещала себя похоронить. Обрести здесь вечный покой Елизавете Федоровне не удалось. Арестованная весной 1918 года княгиня была сослана в Пермь, а в ночь на 18 июля с другими членами царской семьи сброшена в старую шахту под Алапаевском, где и приняла мученическую смерть.

Фото: Алексей Макаров, Главархив Москвы