«Большая у меня просьба к вам: не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его личности. Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память и т. д. — всему этому он придавал при жизни так мало значения, так тяготился всем этим.

Помните — так много еще нищеты, неустройства в нашей стране», — обращалась Надежда Константиновна Крупская. Немало голосов раздавалось в поддержку вдовы покойного. Взять хотя бы соображения пламенного большевика Владимира Бонч-Бруевича, которому поручили организацию похорон: «Я подумал, как бы сам Владимир Ильич отнесся к этому, высказался отрицательно, будучи совершенно убежден, что он был бы против такого обращения с собой и с кем бы то ни было: он всегда высказывался за обыкновенное захоронение или за сожжение… »

И все же, идя навстречу желанию, заявленному многочисленными делегациями, просьбам трудящихся, после долгих споров и совещаний Президиум ЦИК Союза ССР решил оставить тело В. И. Ленина нетленным, сохранить на века, сделать доступным в специальном склепе.

В Колонный зал Дома Советов на Большую Дмитровку морозной полночью 24 января 1924 года был доставлен академик Алексей Викторович Щусев, 150-летие со дня рождения которого отмечается в этом году.

Первому на тот момент архитектору СССР рекомендовали прихватить с собой чертежные инструменты.

В скорбном молчании к гробу вождя мирового пролетариата еще стекалась потрясенная, взволнованная людская река: с вечера 23 января в Колонном зале был открыт доступ граждан для прощания.

Похороны Ленина были назначены на 4 часа дня 27 января.

Щусеву надлежало экстренно составить проект временного мавзолея, причем приступить к делу немедленно, ибо уже наутро должны были начаться закладка фундамента и разработка трибун. Права на ошибку Щусев не имел, но то, что правительственный заказ своего рода охранная грамота для него, автора Марфо-Мариинской обители, храма на Куликовом поле и некогда главного архитектора Святейшего синода, отлично понимал.

По мнению историка архитектуры Селима Хан-Магомедова, «архитектор большого художественного дарования, А. В. Щусев был увлекающимся человеком. Он не считал необходимым отстаивать те творческие принципы, которые ему уже не казались единственно правильными. Эта особенность творчества А. В. Щусева позволила ему с большей широтой и объективностью, чем многим другим архитекторам старшего поколения, не только оценить новое творческое направление, но и перейти на его позиции, внеся большой личный вклад в его развитие».

К рассвету советский зодчий, еще в студенческие годы обмерявший мавзолей Тамерлана, успел спроектировать усыпальницу, отчасти напоминавшую пирамидальную гробницу египетского фараона Джосера.

В ту ночь Щусев, говорят, даже посоветовался с коллегами-конструктивистами Леонидом Весниным и Игорем Антиповым. Алексей Викторович лично руководил сотней рабочих из Сокольнической стройконторы и Московского управления коммунального хозяйства на стройке. В 30-градусный мороз подвозился материал, на мерзлой земле у кремлевских стен из архангельской сосны сколачивался трехметровый параллелепипед с примыкающими к нему лестницами. Под фундамент вынули 50 кубометров мерзлой земли. Интерьер траурного зала, где полосы красной материи чередовались с черными, декорировал художник Игнатий Нивинский.

Древесину покрыли масляным лаком, и символ новой эры коммунизма приобрел светло-коричневый оттенок. Наконец под фабричные гудки и оружейные залпы гроб отнесли в склеп и накрыли знаменами.

Но спустя два месяца на том же месте пришлось строить мавзолей №2, в том же материале, опять же под руководством Алексея Щусева. На сей раз архитектор занялся проектом в более спокойной обстановке. Ступенчатая композиция сооружения сохранилась, но склеп 9 метров высотой с траурным залом приобрел более монументальный вид. Добавились трибуны. Мавзолей покрасили в оливковый цвет. Скупая надпись «ЛЕНИН» все так же обозначилась над входом.

Перестройку усыпальницы осуществляли, пока шло перебальзамирование тела, помещенного в созданный по рисунку Константина Мельникова хрустальный саркофаг с постоянной циркуляцией охлажденного воздуха.

1 августа 1924 года под звуки похоронного марша мавзолей вновь открыл свои двери.

К первой годовщине кончины Ильича, в январе 1925 года, зародились планы перевести мавзолей в камень. Был объявлен открытый архитектурный конкурс на сооружение монумента на Красной площади. Жюри в составе звезд архитектуры Ивана Фомина, Ивана Жолтовского, Александра Бенуа, Владимира Щуко, Ивана Рерберга, Алексея Щусева возглавил нарком просвещения Анатолий Луначарский.

Во всенародном конкурсе мог принять участие «любой мыслящий человек». И этот призыв получил горячий отклик в самых разнообразных слоях населения. К апрелю 1926 года было подано 117 проектов и с самыми затейливыми девизами, говорящими о всенародной любви к вождю — «Революционная рапсодия», «Заря новой жизни», «Могущество коммунизма», «Ленин умер, но живет в Сердцах», «Центр мира», «Великая могила» и др.

Авторы проекта под девизом «Жизнь-борьба» писали: «Мы — крестьяне, жители далекого холодного Севера, живем в глуши полей и деревень, среди мужиков, не знакомых ни со строительным искусством, ни с архитектурой, мы мыслим по-своему о мавзолее В. И. Ленину. Монумент должен быть предметом удивления для потомков, выражать силу, величие и вместе с тем простоту замысла. Как сам Ленин, его ум и воля, монумент должен быть прост, величествен и вечен».

После рассмотрения проектов жюри решило все же конкурс не продолжать: «За пять минувших лет образ стал известен во всех уголках земного шара, контуры его знают и любят даже маленькие дети. Поэтому правительством было решено не изменять архитектуры Мавзолея».

Переводить ленинскую усыпальницу в камень вновь пришлось Алексею Щусеву. Ему помогал архитектор Исидор Аронович Француз, занимавшийся некрополем у Кремлевской стены. В новом, теперь уже не временном мавзолее №3 сохранилась ступенчато-пирамидальная композиция из пяти выступов. Теперь это был железобетонный каркас с кирпичным заполнением, облицованный мрамором, черным и серым лабрадоритом, габброноритом, красным гранитом, карельским красным порфиритом. Шлифовали и полировали камень непосредственно на Красной площади.

Высота здания возросла до 12 метров. Увеличилась центральная трибуна, по бокам от мавзолея появились трибуны. В октябре 1930 года каменный Мавзолей, ныне объект культурного наследия народов РФ федерального значения и памятник Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, элегантно вписанный в исторический ансамбль Красной площади, был достроен. Из центра площади, ближе к Покровскому собору (храму Василия Блаженного), был передвинут памятник Минину и Пожарскому. Небольшому зданию Мавзолея отныне отводилась роль точки на центральной оси. Булыжное покрытие Красной площади заменили на брусчатку. Алексей Викторович Щусев удостоился звания «Заслуженный архитектор СССР».

Фото: Максим Мухин, pastvu.com