Планировка, интерьер, капитальные стены, перекрытия, лестница, обои, дубовый паркет, мраморные подоконники…  Все перечисленное вошло в список предметов охраны объекта культурного наследия федерального значения — здания Мемориального музея Александра Николаевича Скрябина в Большом Николопесковском переулке, 11, стр. 1.

Утверждение охранного списка приурочено к юбилею: в этом году отмечается 150-летие со дня рождения композитора.

Символист, изобретатель цветомузыки, автор «Прометея» и «Поэмы экстаза» в апреле 1912 года вселился в дом возле Арбата, где занял со своим семейством семь комнат на втором этаже. Скрябину было отпущено еще три года жизни. В 1916 году на фасаде появилась мемориальная доска. Теперь она тоже объявлена предметом охраны.

Каменное здание, впрочем, когда-то было деревянным, одноэтажным, с антресолью и подвалом. Таким его выстроили лет через десять по окончании военной кампании 1812 года для какой-то госпожи Н. П. Чихаевой. Первая владелица с недвижимостью быстро рассталась, уступив особняк профессору Аполлону Аполлоновичу Грушке (с ударением на последнем слоге), выдающемуся представителю отечественной словесности, блестящему эрудиту, знатоку Плавта, Катулла и Тибулла, декану историко-филологического факультета Московского университета, член-корреспонденту Академии наук. Дом по традиции записали на имя жены хозяина, Елены Грушке. Та недолго думая решила перевести деревянное домовладение в камень, расширив его пристройками.

Проект профессорша заказала выпускнику Московского училища живописи, ваяния и зодчества архитектору Сергею Флегонтовичу Воскресенскому, на счету которого значился список реализованных в нашем городе зданий, преимущественно доходных. Архитектор построил, к примеру, дом Августа Рериха в Малом Харитоньевском переулке, известный москвичам как Грибоедовский ЗАГС.

Итак, с 1903 года особняк в Большом Николопесковском — двухэтажный. Фасад его выполнен в формах ампира, украшен продольным рустом и парой эркеров.

В гости к Аполлону Аполлоновичу, занимавшему первый этаж, приходили философ Николай Бердяев, литераторы Валерий Брюсов, Константин Бальмонт, Андрей Белый, режиссеры Всеволод Мейерхольд и Александр Таиров.

Иные из них навещали и квартиросъемщика Грушке, которым стал композитор Скрябин, въехавший в квартиру вместе с им же придуманным цветосветовым аппаратом. Машина представляла собой деревянную окружность с вмонтированной в нее дюжиной лампочек, обмотанных разноцветной тканью и бумагой.

Работой аппарата сопровождалось музыкальное исполнение симфонической поэмы «Прометей», написанной за два года до поселения в квартиру. Причем решающую роль в выборе жилья сыграло наличие в нем проведенного электричества. Электричество давало возможность исполнять партию света, любоваться игрой цветовых оттенков в тот момент, пока Скрябин музицировал на рояле, стоявшем в гостиной.

За цветомузыку и партию света во время таких концертов отвечала подруга жизни композитора, Татьяна Федоровна Шлёцер, сестра музыковеда Бориса де Шлёцера.

Впрочем, со своей первой женой, пианисткой Верой Ивановной Скрябиной, урожденной Исакович, композитор так и не смог развестись.

Музыкальный критик Леонид Леонидович Сабанеев, автор мемуаров о Скрябине, дал весьма жесткую характеристику Татьяне Шлёцер: «Бледная маленькая брюнетка с узкими, злыми губами и редкими взорами в лицо собеседнику. Она держится с преувеличенной строгостью. Мне ее фигура сразу показалась какой-то трагической, роковой, впечатление усиливалось от ее темного цвета и неподвижности».

Татьяна боготворила композитора. С распущенными волосами часами она могла стоять на коленях перед Скрябиным, пока тот играл, и повторять одно лишь слово: «Бог, бог… »

У Скрябина и Шлёцер родилось трое детей: Ариадна, Юлиан и Мария. Все они по понятным причинам носили фамилию Шлёцер. Когда семейство поселилось в Большом Николопесковском, дети стали ходить в школу при Гнесинском музыкальном училище, располагавшуюся поблизости, в районе тогдашней Собачьей площадки.

Интерьер квартиры Скрябина был оформлен в модном тогда стиле модерн. Говорят, Шлёцер любила роскошь, оттого Скрябины жили слегка не по средствам, что периодически приводило к финансовым затруднениям.

Композитор плодотворно работал, давал концерты, приступил было к сочинению своих «Мистерий». Завершить их ему было не суждено. Ровно в день истечения срока аренды жилья, 14 апреля 1915 года, мистический композитор Серебряного века скоропостижно скончался от общего стрептококкового заражения крови — неосторожно выдавил фурункул над верхней губой. Неделю лежал в горячке. До последнего вздоха Татьяна Шлёцер была ему сиделкой и медсестрой.

Последнее жилище композитора после революции, к счастью, коммуналкой не стало — было превращено в Государственный мемориальный музей имени Скрябина. Татьяна Шлёцер благодаря участию главы Наркомпроса Анатолия Луначарского получила «охранную грамоту». Обстановка квартиры уцелела почти целиком, в том числе рояль «Бехштейн», библиотека, концертный фрак Александра Скрябина, телефон марки «Эриксон».

Вдова композитора до официального открытия музея, впрочем, не дожила.

Фото: Максим Мухин, открытые источники