Кривое Колено — вплоть до 1901 года местные жители так называли этот круто сворачивающий на северо-восток переулок. Тихий уголок около Мясницкой, заповедная местность, где писались, без сомнения, ключевые главы отечественной истории.

Композиция из трех каменных строений (Кривоколенный пер., 10, стр. 1) — главного корпуса в глубине участка и выходящих на красную линию переулка парой боковых флигелей с коробовыми сводами — пребывает в аварийном состоянии.

Гниют крыши, опадает со стен штукатурка, окна заложены кирпичами.

Объект, наделенный статусом памятника федерального значения, «Архнадзор» внес в электронный каталог зданий, находящихся под угрозой, так называемую Красную книгу. Имение знало и лучшие времена.

В основе светло-желтого двухэтажного особняка с выступающим порталом кроются палаты XVII века. В полуподвале сохранились открытые арочные галереи и кованые решетки. На фасаде остались следы наличников XVII и XVIII веков. Над входной дверью на выразительном портале все еще различима колонна с витым переплетом. Имя автора древней постройки неизвестно.

В первые десятилетия XVII столетия в землях между Мясницкой и Покровкой селились иноземцы. Имя одного из первых известных владельцев палат в нынешнем Кривоколенном переулке — Стефан фон Гаден, польский еврей, лекарь, поступивший на русскую службу.

Гаден лечил членов царской семьи, в том числе Наталью Кирилловну Нарышкину, мать Петра I. В 1682 году еврей стал жертвой тогдашнего «дела врачей». Стефана фон Гадена обвинили в отравлении царя Федора Алексеевича и казнили. Его московский двор был продан гамбургскому купцу Матвею Лаврентьевичу Поппу.

Затем его сменил другой купец, наследник шелкового производства Семен Федорович Мыльников. Фабрика по производству шелковых тканей и нитей, принадлежавшая его отцу Федору Лукичу Мыльникову, располагалась поблизости, в Армянском переулке (бывшем Столповом). Хорошо заработав еще и на рыбных промыслах, «шелковый фабрикант» Семен Мыльников смог приобрести и усадьбу.

В списке хозяев редчайшего образца допетровской архитектуры самый известный, конечно же, выходец из остзейских дворян барон Рейнгольд Густав Левенвольде (1693–1758). Его родитель барон Герхард Иоганн Левенвольде был полномочным представителем Петра I в Лифляндии и Эстляндии, обер-гофмейстером супруги царевича Алексея Петровича, Шарлотты Кристины Софии, принцессы Брауншвейг-Вольфенбюттельской. При ее дворе Рейнгольд Густав и начинал свою карьеру.

В 1725 году взошедшая на престол Екатерина I, заметив Левенвольде-младшего, произвела его в камергеры, возвела в графское достоинство, пожаловала поместья в Лифляндии.

При Анне Иоанновне Левенвольде пользовался благоволением и стал обер-гофмаршалом ее двора, кавалером высшего государственного ордена Андрея Первозванного, прусского ордена Черного Орла. Императрица пожаловала графу бриллиантовый перстень и поручила управление соляными доходами. «Левенвольд всем ворочает», — говорили вокруг.

Граф был большой игрок, за вечер мог легко проиграть крупную сумму.

На полотне 1872 года живописца Валерия Якоби «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны» среди персонажей узнается граф Левенвольде, играющий в карты со статс-дамами.

Наш герой чуть было не женился на единственной наследнице сенатора князя Алексея Черкасского, Варваре, «одной из лучших невест Европы».

Состоялось обручение, обмен кольцами. Но произошел разрыв, причиной которого стала племянница Анны Монс, Наталья Федоровна Лопухина, с которой Левенвольде состоял «в сильном и взаимном чувстве». А Варвара Черкасская чуть позже вышла замуж за Бориса Шереметева.

С воцарением Елизаветы Петровны благоденствию Левенвольде пришел конец. Бывший фаворит Екатерины I был предан суду, заключен в крепость. Смертный приговор у эшафота заменили ссылкой в Соликамск в Пермском крае, куда разжалованный Левенвольде под конвоем отправился и откуда уже не возвратился.

Усадьба же в Кривом Колене тем временем перешла в руки капитана третьего ранга князя Ивана Алексеевича Урусова.

Следующий хозяин — представитель древнего, но небогатого рода коллежский советник Михаил Семенович Чебышев, участник Северной войны. После отставки в чине капитана он служил асессором Судного приказа. Двор в Кривом Колене унаследовала дочь Чебышева, Екатерина Михайловна, вступившая в брак с капитан-поручиком Павлом Федоровичем Голицыным.

О князе современник отзывался как о человеке «умном, любопытном и имеющем у себя большой натуральный кабинет». Голицын прослыл коллекционером «разного рода статуй, бюстов, бронзы, минералов, мозаических и флорентийских картин, также перстней с цветными и резными каменьями, и табакерок». «Натуральный кабинет» князь охотно демонстрировал гостям.

Усадьбу с симметричной планировкой, к тому времени пережившую метаморфозы и уже представлявшую собой каменный дом «о 22 покоях», с флигелями, деревянным сараем и садом, Голицын продал, и та продолжала динамично переходить из рук в руки, создавая игру причудливого калейдоскопа имен и судеб.

В пожаре 1812 года благодаря благоприятной розе ветров усадьба не пострадала.

В начале 1820-х годов собственником владения опять становится медик. На сей раз это был венгр по происхождению Осип Владиславович Каррас, выпускник венской военной академии, ведший врачебную практику в Преображенской больнице для душевнобольных.

Некий Иван Горн на два года, до 1844-го, превратил усадьбу в пансион.

Один год правый флигель числился за вдовой московского генерал-губернатора Федора Васильевича Ростопчина графиней Екатериной Петровной Ростопчиной. Одна из восьми детей Ростопчиных, дочь Софья, вышла замуж за графа Павла-Филиппа Эдмона де Сегюра. Уже 57-летней графиня де Сегюр обратилась к литературному творчеству, написала два десятка книг, преимущественно для детей, в том числе «Сонины проказы», «Добрый маленький чертенок», «Записки осла», «После дождичка в четверг» и др.

Позже в доме жили участник войны 1812 года, обороны Севастополя генерал-майор Михаил Константинович Декиндлейн, купцы Шиллинги, занимавшиеся ввозом американского хлопка через Санкт-Петербургский порт, коллежский советник Павел Иванович Севастьянов, купец Иван Олимпиевич Цыплаков, человек деловой, основатель Думиничского чугунолитейного завода в Калужской губернии. Предприятие производило посудное и штучное литье.

Усадьба в Кривоколенном переулке пережила перестройку и расширение. Нынешний облик здания сохранился с 1880-х годов, равно как и его внутренняя планировка, в том числе изразцовые печи и чугунная лестница, произведенная как раз на Думиничском заводе.

Цыплаков оборудовал в доме меблированные комнаты и сдавал их внаем. Есть сведения, что здесь квартировали архитекторы Ипполит Дюмулен, Вячеслав Олтаржевский, художник Василий Поленов.

Помещения в здании были также оборудованы под переплетную мастерскую и типографию, где работал молодой Сергей Есенин.

После революции старинную усадьбу национализировали и превратили в коммуналки.

В 2001 году ее арендовала Межрегиональная общественная организация «Центр русско-узбекского культурного сотрудничества им. Тамары Ханум», начавшая было реставрационные работы, но прервавшая их. Следующим собственником стало ООО «Евраплейс».

В 2015 году появился проект приспособления объекта под восьмиквартирное элитное жилье с подземным (глубиной семь метров) паркингом и лифтом.

Градозащите удалось добиться переработки проекта, который прошел государственную историко-культурную экспертизу.

Однако в минувшем апреле памятник был выставлен на продажу через «Авито». Цена вопроса — 250 млн рублей.

Фото: Максим Мухин, mmsk.ru, NVO/commons.wikimedia.org, pastvu.com