В древности поляков, которые были родом из области Мазурия, да и поляков вообще, на Руси называли мазурами, или мазырями.

Забавно, что шальное словечко «мазурик» позднее было образовано все от того же мазура, к которому прилепился суффикс. Потомки человека, получившего прозвище Мазырь, стали носить фамилию Мазырины.

Купеческое семейство Мазуриных в деловой жизни Москвы XIX столетия играло далеко не последнюю роль. Род происходил из подмосковного Серпухова. В XVIII веке тут действовала бумаготкацкая фабрика Василия Васильевича Мазурина. В 1795 году Мазурины перебрались в Москву, поселились в Замоскворечье, близ храма Михаила Архангела в Овчинниках, и скоро освоились в этом купеческом районе.

Накопив благодаря торговле достаточный капитал, в 1843 году Сергей Алексеевич Мазурин открыл собственное бумагопрядильное предприятие, базировавшееся в селе Реутово Московской губернии. Оснащенная паровыми турбинами и английскими машинами, фабрика вошла в число крупнейших в стране текстильных предприятий. Реутовская пряжа славилась качеством и шла на экспорт.

Потомственный почетный гражданин, купец первой гильдии, заседатель от купечества в Московской палате гражданского суда Сергей Алексеевич Мазурин (1802–1850) был женат на представительнице другого известного купеческого рода Елизавете Владимировне Третьяковой. В честь супруги Мазурин назвал фабрику «Елизаветинская».

У четы родилось семеро детей: Митрофан, Николай, Константин, Алексей, Елизавета, Софья и Варвара. Мазурины традиционно с помощью браков укрепляли связи с другими купеческими династиями. Софья Сергеевна Мазурина вышла замуж за Дмитрия Петровича Боткина, брата знаменитого врача и коллекционера. Елизавета Сергеевна Мазурина породнилась с Третьяковыми, заключив брак с Сергеем Михайловичем Третьяковым. Их близкая родственница Татьяна Константиновна Мазурина стала женой Федора Павловича Рябушинского.

Прославил фамилию младший сын Сергея Мазурина, Алексей Сергеевич Мазурин. Купец стал известным фотографом, одним из основателей Русского фотографического общества. Даже художники копировали пейзажи Мазурина, пионера пикториальной фотографии, не говоря уже о подражателях-фотографах.

Его старший брат Николай Сергеевич Мазурин (1841–1888) родился в Москве, но родители отправили его в Европу получать образование. Возвращаться купеческий сын особо не спешил, но все же, пожив за границей, вернулся, поселился на Тверской, рядом с домом генерал-губернатора. Участие в семейном бизнесе не то чтобы занимало все его время.

Николай Мазурин предавался коллекционированию живописи мастеров парижской школы, был щедрым благотворителем. С целью укрупнения капиталов, как многие его родственники, Мазурин не связал свою судьбу с представительницей какой-то сколько-нибудь громкой купеческой фамилии. Его супругой, правда неофициальной, стала Мария Шарбонно. Скорее всего, это мог быть или мезальянс, или француженка не смогла расторгнуть прежний брак.

Мария пережила Николая Мазурина на два года, скончалась в Париже в 1890 году. Однако перед уходом Шарбонно приняла решение увековечить имя спутника жизни и составила завещание. Двести тысяч рублей благотворительница выделила на создание детского сиротского приюта на Большой Царицынской улице (ныне Большая Пироговская, 13, стр. 1) имени Николая Сергеевича Мазурина.

Московская городская дума рассмотрела завещание, выделила участок земли в Хамовниках и приняла решение о строительстве приюта для сотни детей с 5 до 9 лет, 50 мальчиков и 50 девочек. Оставалось выбрать архитектора и составить проект здания на Девичьем поле.

Должность участкового архитектора в тот момент занимал начинающий архитектор Илларион Александрович Иванов-Щиц (1865–1937). Выпускник Петербургского института гражданских инженеров, с профессиональной целью он много путешествовал по европейским городам, стажировался в Германии, Австрии и Швейцарии. Считался большим поклонником творчества Отто Вагнера.

В начале своей строительной практики Иванов-Шиц работал в команде Льва Кекушева, в том числе проектировал станционные здания и депо Вологодско-Архангельской железной дороги.

Из богатого арсенала модной в ту пору эклектики для сиротского приюта Иванов-Щиц избрал стиль неогрек, включив в декоративное оформление элементы ордерной классической архитектуры. Фасады приюта украсили стилизованным портиком, акротериями, дымниками, лепными листьями аканта, фризами, полуколоннами, пилястрами. Краснокирпичные стены постройки заметно контрастировали со светлыми оштукатуренными поверхностями.

В первом этаже учреждения поместили столовую, кухню, комнату для игр, квартиры воспитателей и прислуги, второй этаж элегантного двухэтажного особняка отвели под детские спальни. Приют им. Н. С. Мазурина, построенный в 1895 году, обнесли чугунной оградой.

Дети воспитывались здесь до 12 лет, после чего, уже учащихся в городских ремесленных училищах, их определяли в другие приюты. По стечению обстоятельств первыми здешними воспитанниками стали сироты погибших во время трагедии на Ходынском поле, случившейся в дни коронационных торжеств Николая II.

После революции 1917 года здание приспособили под среднюю школу. С 1950-х годов и по сей день особняк находится в ведении ГлавУпДК при МИД и занят посольством Республики Вьетнам.

В недавнем времени отреставрированное здание бывшего приюта получило охранный статус выявленного объекта культурного наследия регионального значения, а это значит, что постройку нельзя будет сносить и проводить какие-либо работы без согласования с городом.

Фото: Максим Мухин, pastvu.com