Мобильные убежища модульного типа, которые недавно запустили в массовое производство, не спасут москвичей от ядерного удара, считает полковник в отставке Виктор Баранец. На деле новинка с громким названием является простой жестяной коробкой, не способной защитить ни от светового излучения, ни от ударной волны, рассказал он корреспонденту «Москвич Mag», назвав разработку ВНИИ ГОЧС насмешкой над реальностью. В учебно-консультационном пункте по гражданской обороне подтвердили, что это так, и рассказали, куда бежать, если на Москву полетят ракеты.

На поисковый запрос «бомбоубежища в Москве» Яндекс и Google выдают карты и адреса укрытий. Одно из таких сооружений в Красносельском районе, если верить картам, находится в помещении автосервиса с красноречивым названием «БомбаКар». По указанному адресу действительно можно найти автосервис, который представляет собой обитый профнастилом продолговатый гараж посередине обычного московского двора. Внутри него — плавно уходящий под землю тоннель, в темноте угадывается заброшенный прицеп, на двери висит ржавый почтовый ящик. В конце тоннеля — дверь с табличкой «Вход» на русском и английском языках, она заперта.

По двору разбросано несколько неприметных бетонных сооружений. Судя по всему, одно из них, с дверью, и есть вход в бомбоубежище. Чуть поодаль — изъеденный зеленой плесенью бетонный островок вентиляционной шахты. Дверь в бомбоубежище тоже заперта.

Убедившись в бесперспективности самостоятельного поиска укрытий, переходим на портал правительства Москвы — единственный государственный сайт, на котором есть какая-то информация о бомбоубежищах. Посетителей сайта отправляют в загадочные «учебно-консультационные пункты гражданской обороны», где обещают назвать адрес ближайшего к дому защитного сооружения.

Как выяснилось, большую часть времени эти центры закрыты и работают только по вторникам и четвергам с 14.00 до 17.00. Пункт гражданской обороны на Арбате расположен в историческом особняке, занимаемом управой района. Ни ее сотрудники, ни охрана здания, как выяснилось, даже не знают о соседстве с пунктом, что неудивительно: он представляет собой крохотную угловую комнату, заставленную партами и увешанную плакатами с подробными инструкциями на случай всевозможных чрезвычайных происшествий.

«Всего в районе Арбата 54 укрытия, но они особо не помогут», — рассказывает начальник пункта по имени Виталий. По его словам, укрытие рассчитано на то, чтобы спрятаться от ударной волны, находиться там можно не больше двух-трех часов. Большая часть таких укрытий на Арбате отдана под бары, магазины и музеи, так что на них рассчитывать не стоит. Впрочем, помимо укрытий в районе Арбата есть серьезное бомбоубежище, но только одно.

«Вот там могут укрыться до 900 человек, и оно оборудовано так, чтобы люди могли пробыть там около двух недель», — говорит Виталий и называет адрес бомбоубежища, которого, кстати, не было ни на одной из карт, находящихся в свободном доступе.

Проведя, как положено, инструктаж по плану действий в условиях угрозы и возникновения ЧС, Виталий похвалил меня за сознательность, добавив, что в уходящем году люди почти перестали ходить к нему в отличие от 2022 года. «Вот тогда был ажиотаж, — вспоминает он. — Постоянно приходили, спрашивали, где ближайшее к дому бомбоубежище, куда можно бежать в случае чего. Ходили и бабушки местные, и много молодежи».

Бомбоубежище, расположенное по адресу, который дал Виталий, находится в здании бизнес-центра. Внешне оно ничем не отличается от остальных, никаких указателей о том, что здесь есть бомбоубежище, тоже нет. По закону любой гражданин имеет право поинтересоваться, где расположено ближайшее к его дому укрытие, однако это делают немногие. В бизнес-центре подтвердили наличие у них бомбоубежища и посоветовали приходить на следующее утро, когда будет на месте начальство, которое в теории может провести экскурсию.

Мне повезло, около 9 утра следующего дня начальство было на месте. После ожидаемой шутки про шпионов ответственный за содержание бомбоубежища сотрудник попросил мой паспорт и отсканировал его «на всякий случай». После этого мы отправились на небольшую экскурсию.

Прежде чем оказаться в бомбоубежище, мы прошли через фойе, ведущий к лестничным пролетам коридор, преодолели несколько этажей вниз, пересекли небольшой тамбур. За старенькой деревянной дверью было вполне приличное на вид бомбоубежище с гермодверями на входе, выходе и в умывальной комнате. В самом большом зале стояли парты и стулья, как в школе. На первых партах — стационарные телефоны и таблички с именами начальников находящегося наверху предприятия. В глубине бомбоубежища — две небольшие комнаты с умывальниками и внушительным баком с запасом воды. Кроватей и консервных банок с продовольствием я нигде не заметила. «В советское время бомбоубежище было рассчитано на сотрудников предприятия, которое находится над нами, — рассказал мне смотритель. — Ну и на всех, кто успеет добежать».

Начиная с конца 1930-х годов почти все новые дома в Москве так или иначе оснащали укрытиями от авиабомбежек. Они находились в подвалах или строились отдельно во дворах в некотором отдалении от жилых домов, рассказывает диггер, экскурсовод по подземельям Даниил Давыдов. Более серьезные бомбоубежища, как правило, проектировались на территории предприятий, например в районе ЗИЛа. Иногда на одном предприятии было несколько бомбоубежищ. По задумке инженеров, они должны были в случае опасности укрыть всех трудящихся на предприятии людей. Но сохранились ли эти бомбоубежища, большой вопрос.

— Когда я проезжал по территории бывшего ЗИЛа, то не смог отыскать ни одного места, где раньше были бомбоубежища, там все поменялось. Даже если сами пустоты остались, то надо понимать, что бомбоубежища — это прежде всего система вентиляции и фильтрации воздуха, запасы дизельного топлива для работы генераторов, запасы еды, медикаментов и противогазов, нары, комнаты под образовательные классы, где комендант рассказывал бы, как необходимо себя вести, — говорит Давыдов.

В 2022 году в некоторых бомбоубежищах провели ремонт, делаются попытки их переоснастить, однако этот процесс носит выборочный характер, отмечает диггер. Иногда бомбоубежища строят и в новых жилых комплексах. Например, на юге есть ЖК, возведенный 15 лет назад, там бомбоубежища закладывались при постройке.

Помимо заводов и предприятий бомбоубежищами раньше оснащались все институты и больницы. В спальных районах они начали появляться в 1960–1980-е годы, рассказал историк метро Максим Шуйский. Сейчас 99% таких защитных сооружений превращено в торговые точки, ремонтные мастерские, автосервисы, склады, парикмахерские и общежития, говорит Виктор Баранец. В последние два года предпринимаются попытки очистить их и привести в порядок, однако дальше разговоров дело пока не идет. При этом у большинства государственных зданий есть бомбоубежища и даже бункеры, которые находятся в рабочем состоянии.

— На самом деле огромная часть Москвы зарыта под землей, и это далеко не одно метро, — рассказывает Баранец. — Нужно уже сейчас освобождать бомбоубежища времен СССР, делать это по закону, переносить туда запасы воды, еды и медикаментов. Есть постановление правительства, в нем сказано, как должно быть устроено нормальное бомбоубежище, так вот там примерно 50 пунктов, которые должны быть соблюдены. Пока ничего этого нет.

Помимо бомбоубежищ в Москве немало бункеров, однако их местонахождение засекречено и туда невозможно попасть простым гражданам. Один из районов, который, по слухам, оснащен развитой системой бункеров, Раменки. По одной из версий, там находится «город Судного дня», связанный секретной веткой «Метро-2» с правительственными зданиями и оборонными предприятиями. По задумке советских инженеров, в построенном во времена Брежнева подземном городе можно было разместить примерно 15 тыс. человек в случае возникновения ядерной угрозы.

— Есть основания считать, что подземный город в Раменках, то есть система автономных бункеров, действительно существует, — говорит Даниил Давыдов. — В 1990-е годы произошла утечка информации о его существовании, но спустя несколько лет информацию о бункерах снова засекретили и они перестали быть бесхозными. Сейчас это секретные объекты, никто не знает, что там на самом деле происходит.

Во времена холодной войны советские инженеры действительно строили бункеры, предназначенные прежде всего для высшего военного руководства страны. В бункеры должны были эвакуировать тех, кто в случае ядерных ударов будет руководить оттуда дальнейшими боевыми действиями. Помимо командных пунктов в таких сооружениях могли размещать спецаппаратуру и даже некоторые системы вооружений.

— В принципе, в качестве укрытия подойдет любой подвал, — говорит Давыдов. — Однако коварство этого плана в том, что если дом рухнет, то подвал завалит обломками, а вот бомбоубежище оснащено системой аварийного выхода. Это такие бетонные или кирпичные будочки, которые находятся в отдалении от входа в убежище. Их часто можно увидеть во дворах сталинских домов, какие-то из них даже пока не закидали мусором.

От авиабомбежки в теории может спасти любое укрытие, например подземный пешеходный переход, паркинг, любой коллектор. Они способны защитить от осколков и ранения посторонними предметами, которые будут разлетаться из эпицентра взрыва.

— Однако даже бомбоубежища рассчитаны прежде всего на защиту от авиабомб. Если говорить о ядерных бомбах, то они способны пробить на достаточно большую глубину, поэтому, думаю, в XXI веке не стоит рассчитывать на те системы спасения, которые были актуальны в прошлом, даже на метро, — констатировал Давыдов.

Московский метрополитен изначально строился как потенциальное бомбоубежище, там есть гермозатворы, система вентиляции и очистки воздуха. Но в нем нет запасов воды, продовольствия и лекарств, а перенасыщенность людьми под землей в случае ядерной угрозы неизбежно приведет ко множеству проблем, начиная от конфликтов и заканчивая эпидемиями, говорит Давыдов.

В случае атаки с воздуха безопасны только станции глубокого залегания. Находящиеся же на небольшой глубине станции не спасут даже в случае попадания неядерных боеприпасов, считает историк метро Максим Шуйский. Средства ядерной доставки уже в конце XX века достигли такой мощности, что Московский метрополитен уже тогда потерял свое значение как убежище на случай атомной войны.

Если все же исходить из того, что метро самое безопасное укрытие при ядерном взрыве, то надо учитывать фактор ограниченности времени. У жителей города вряд ли будет 15–20 минут, чтобы выбежать из многоквартирного дома и добраться до ближайшей станции. Даже если сработает цепочка сигналов гражданской обороны, у человека будет всего 5, в лучшем случае 10 минут, чтобы попасть в метро, говорит физик-ядерщик Андрей Ожаровский.

— Так что давайте исходить из лучшего варианта, когда ядерная война застала вас в метро, — считает Ожаровский. — Если учитывать, что каждый день оно перевозит примерно 5–10 млн пассажиров, то единовременно там будут находиться несколько сотен тысяч человек, максимум полмиллиона. Вот это и будет примерное количество выживших по Москве. Мало выжить при ядерном ударе. Снаружи будут разрушены вся инфраструктура, водопровод, не будет отопления и завоза продуктов. За ядерными ударами неизбежно придет голод, и самые страшные воспоминания Второй мировой войны окажутся реальностью. Ситуация будет еще хуже, чем в блокадном Ленинграде. Представьте несколько миллионов человек в такой вот рукотворной пустыне. Большинство из переживших атаки просто погибнет от голода и холода.

В Москве труднее пережить ядерные удары, чем в городах поменьше. И дело даже не в том, что боеголовки будут в первую очередь нацелены на столицу, считает Ожаровский: «Большая проблема мегаполисов — это высотная застройка. Ударная волна будет опрокидывать здания, повсюду начнут падать бетонные глыбы, из-за этого у людей просто не будет времени выбежать из здания».

По его прогнозу, люди массово побегут в метро, которое всех не вместит. Начнется давка, в которой многие погибнут еще до самого взрыва.

Согласно ноябрьскому опросу «Левада-Центра» (организация внесена Минюстом РФ в список иноагентов), 39% россиян считают возможным использование ядерного оружия против Украины. Это рекордное число граждан, поддерживающих атомный удар по соседней стране — в июле подобной точки зрения придерживались 34% респондентов, а в апреле 2023 года — 29%.

— Это очень тревожная статистика, — говорит в беседе с «Москвич Mag» старший научный сотрудник Института ООН по изучению проблем разоружения Павел Подвиг. — Подобные обсуждения в принципе не должны входить в привычку. Важно никоим образом не нормализовать саму идею ядерной войны, ведь в ней не будет победителей.

Однако события могут развиваться и по другому сценарию. Если дойдет до обмена атомными ударами, никто с большой долей вероятности не будет атаковать гражданское население. Об этом говорит международное гуманитарное право и здравый смысл, считает Павел Подвиг: «Смысл нанесения атомного удара в том, чтобы вывести из строя прежде всего военные объекты. Гражданское население в этом плане интереса не представляет».

По его словам, даже при реализации самого плохого сценария радиоактивность пойдет на спад уже спустя неделю. До истечения этого срока нужно стараться избегать контакта с радиоактивной пылью и находиться в укрытии.

Фото: кадр из фильма «Взрыв из прошлого», Антонина Абакшина