О московской безалаберности, Мавзолее как шедевре ар-деко, мечте вернуть оркестры в городские парки и начале работы над книгой «Дело Михаила Ефремова».
Я родился…
В Москве, в родильном доме имени Грауэрмана. Потом меня привезли на улицу Горького, в дом 6, где была наша квартира 135.
В этом знаменитом доме я прожил до отъезда во Францию в 1976 году. На нем сейчас много мемориальных досок. В нашем доме жили Корней Чуковский, артист и режиссер МХАТа Борис Ливанов, знаменитый поэт Владимир Харитонов, который написал песню «День Победы». Нашим соседом был генерал-лейтенант Александр Степанович Осипенко, муж советской летчицы Полины Осипенко. Героя Советского Союза он получил за отвагу, проявленную в боях в Испании. После гибели жены Осипенко женился на Валентине, дочке маршала Григория Кулика, репрессированного после войны. У нас жила Долорес Ибаррури, легендарная дама, деятель испанского и международного коммунистического движения, автор легендарной фразы «No pasaran».
Дом был построен архитектором Мордвиновым. В его дворе находится Саввинское подворье, которое, как известно, передвинули. Наш первый корпус выходил на улицу Горького, нынешнюю Тверскую. Дважды в год, на 1 Мая и 7 Ноября, люди съезжались со всех сторон, чтобы посмотреть парад. У нас же этот парад сидел в печенках, особенно во время его утренних репетиций.
Сейчас я живу…
В Афанасьевском переулке, в доме, где когда-то жили бабушка и дедушка, где родилась мама. Мистика. Два дома, стоящие рядом, в начале прошлого века построил купец Корзинкин. Маленьким я ходил в гости к бабушке и дедушке, жившим на шестом этаже. Я выходил на балкон и смотрел во двор. На том же балконе точно так же когда-то стояла и мама. Теперь ежедневно я вижу этот балкон уже из окон моего нынешнего жилища.
Ту большую квартиру, целиком принадлежавшую семье, по известным причинам уплотненную, через много лет купил бизнесмен Михаил Фридман.
А в квартире, в которой сейчас живу я, когда-то жила особа, в которую влюбился дедушка еще до знакомства с бабушкой. Вот такое получилось возвращение к своим корням.
Люблю гулять в Москве…
Обожаю пешие прогулки. Если считать, что Новая Москва — это тоже Москва, то я много гуляю во Внуково, где находится моя дача.
Люблю гулять по районам Пречистенки, Китай-городу, где когда-то была улица Богдана Хмельницкого, а сейчас Маросейка.
Прежде любил Патрики, но сейчас они коммерциализировались и немножко меня «съели». Тогда любимое гулянье переехало в район вокруг Чистых прудов.
Мой любимый район в Москве…
Маршрут в форме каре: Камергерский — Столешников — Большая Дмитровка — Кузнецкий Мост.
Мой нелюбимый район в Москве…
Я дитя центра и не знаю, что происходит вдали. Однажды по делам службы был в женской тюрьме в Текстильщиках и совершенно в этом районе растерялся.
Любимые рестораны…
Bosco Cafe, кафе Vogue на моем любимом Кузнецком Мосту. Я человек не мясной, люблю рыбные рестораны, например La Marée. Из любимых итальянских ресторанов — «Семифреддо», La Bottega Siciliana в гостинице «Москва», окнами выходящая на площадь Карла Маркса, где меня, кстати, принимали в пионеры. У меня там скидка, между прочим. С удовольствием захожу в «Бабель», мне там вкусно. Конечно, мне нравится «Пушкинъ» и «Турандот». Еще несколько баров с видом, например O2 Lounge в отеле «Ритц», выходящий на Красную площадь, и видовой бар в «Арарате», гостинице моего детства, куда я бегал, потому что там продавали армянские сигареты.
Место в Москве, куда все время собираюсь, но никак не могу доехать…
Прожив десятки лет в Париже, на Эйфелевой башне я был лишь однажды, когда приехал мой товарищ. Парижанину в голову не придет идти на Эйфелеву башню, как и сочинцу — на море.
На Триумфальную арку я поднялся, когда в Париж приехал другой мой товарищ.
Я коренной москвич, обожаю свой город, боготворю его и более или менее знаю, но есть одно место в Москве, где я никогда не был. Сегодня я хочу туда сходить. Раньше не хотел. Это Мавзолей.
Я смотрю на это здание завороженными глазами и считаю абсолютным шедевром архитектуры. Это настоящее ар-деко.
Вспоминаю, как пренебрежительно к нему относились мои родители и знакомые, и думаю о том, как сегодня поменялся взгляд.
Москвичи отличаются от жителей других городов…
Сравню с петербуржцами.
Москву всегда называли купеческой, таковой она и осталась. Осталась в легкой безалаберности улиц, выстроенных ни по какой системе, в отличие от сознательной системы Петербурга, Нью-Йорка и даже Парижа, перекроенного бароном Османом, с ансамблями круглых площадей и улицами, расходящимися как лучи.
Стиль города диктует и накладывает отпечаток на его жителей. Регулярная планировка несет серьезный заряд. Петербуржцы довольно чопорные. Их даже не назовешь северянами. Помню случай, как два вечера подряд вел благотворительные вечера. Один вечер был в Москве, следующий — в Петербурге.
Вел с двумя очень веселыми друзьями — Олей Орловой и Дмитрием Хрусталевым. Мы любим пошутить, и, надо сказать, хохмили мы тогда здорово. В Москве зал умирал от смеха. Переехали в Петербург — гробовая тишина. Что мы только не делали! Только на ушах не стояли.
Мы уже начали переглядываться. Только когда главный человек в зале хлопнул в ладоши (до конца вечера уже оставалось минут пятнадцать), все тоже как-то зашевелились. Когда все закончилось, главный человек подошел ко мне, пожал руку и сказал: «Александр Андреевич, я давно так не смеялся».
Я обожаю Петербург. С удовольствием туда езжу, хожу в музеи.
Безалаберность Москвы…
Проявляется даже в улочках, которые вырастают непонятно откуда. От одних только названий можно упасть в обморок! Кривоколенный переулок, Кривоарбатский… Это дает интересное ощущение.
Я очень любил московские тротуары, разбитые, смешные. В них была своя прелесть. Когда начали класть плитку, подумал: все, плитка победит московскую безалаберность. Ни фига! Мы и это преодолели. И по-прежнему такие же веселые и бесшабашные, готовые на поступки, на которые, думаю, жители других городов не способны.
Недавно шли с приятелем, с которым учились в первом классе, по Никитской. Смеялись и считали, сколько проходных дворов и закоулков мы знаем. А московская подворотня и проходной двор — это отдельная тема. Вдруг мимо прошмыгнул кот. И мы с ним, два не очень молодых человека, не сговариваясь, погнались за котом, чтобы схватить его за хвост. Естественно, кот лениво от нас убежал. Но мы были абсолютно счастливы от одного сознания, что еще способны погнаться за котом в подворотне. Не уверен, что на это способны, например, петербуржцы.
В Москве лучше, чем в мировых столицах: Нью-Йорке, Берлине, Париже, Лондоне…
Сто процентов!
В Москве за последнее десятилетие изменилось…
Москва стала такой красивой, что вообще сойти с ума! Изменилось освещение города, это безумно красиво! Этот город стал менее криминальным, чем был когда-то.
Хочу изменить в Москве…
Мне так действуют на нервы люди, которые выбрасывают окурки на дорогу.
Труднее всего изменить ментальность. Но хотелось бы ее чуть-чуть изменить.
Мне не хватает в Москве…
Не хватает того, что когда-то было. Вспоминаю детство и четыре любимых сада, какими они остались в моей памяти: «Эрмитаж», «Аквариум», парк Горького и Екатерининский парк. Когда мы с мамой, бабушкой и дедушкой ходили туда гулять, там всегда играли оркестры. Это было так здорово, так потрясающе уютно. Люди иногда танцевали под эту музыку. А еще оркестры играли в кинотеатрах между сеансами. В кинотеатре «Художественный», помню, играла музыка и даже пела певица.
Хотел бы еще вернуть очень милую, как мне кажется, традицию катания на повозках с лошадьми в парке.
Вторая вещь, которой мне не хватает, — это кафе. Как человек, выросший на латинской культуре, я большой любитель зайти в кафе, которые в Париже на каждом углу и в любом районе. Там я могу выпить чашку кофе, зайти в удобства, утром съесть круассан или окунуть в чашку кофе багет, намазанный маслом, что безумно вкусно. К сожалению, в Москве такой культуры нет. Да, у нас есть «Шоколадницы», «Кофемании», но их еще надо искать. А это другое.
В Москве я не могу зайти в любой ресторанчик и посидеть с книгой, как я привык это делать в Париже. И культура паба в Москве не очень привилась.
Если не Москва, то…
Раньше был Париж, теперь если не Москва, то нигде.
В Москве меня можно чаще всего застать кроме работы и дома…
Люблю Новую Третьяковку. Могу ходить туда бессчетное количество раз. Люблю зал Чайковского и Консерваторию. Обожаю Исторический музей и ГМИИ им. Пушкина. Полюбил обновленный парк Горького. Как ни странно, люблю Красную площадь и считаю, что ее ансамбль один из самых величественных и красивых в мире. Бываю в галерее «Триумф»! Это мои друзья, как и Altmans Gallery.
И еще люблю пошляться по торговым центрам: ЦУМу, ГУМу, «Новинскому», «Смоленскому» пассажам и «Временам года» на Кутузовском проспекте. Я там с удовольствием бываю. Симпатичные места, где можно побродить в субботу и воскресенье, особенно зимой. Летом в субботу и воскресенье я играю в гольф.
Проекты и планы…
В этом году у меня было задумано издание довольно большого числа книг, и все планы неожиданно осуществились, несмотря на пандемию. Вышли в свет «Аспекты раздела имущества». Книга «Переговоры как искусство» стала, как шутят у меня в офисе, бестселлером всех времен и народов. И действительно, уже было продано шесть тиражей. Книгу только успевают напечатать, как она уже разлетается.
К выходу готовится четвертый том «Внуковского архива», крупномасштабного проекта, посвященного Любови Орловой и Григорию Александрову, которым я занимаюсь уже несколько лет. И в этом году выходят два сборника рассказов: один в издательстве ЭКСМО, второй в «Книжниках». Также я начал писать книгу «Дело Михаила Ефремова» о процессе, который тихо прошел в Москве.
Теперь о разговорном жанре. На Курсах искусствоведения Марины Добровинской, моей жены, я читаю лекции по истории кино. Вовсю продолжает работать интеллектуальный клуб «Табу», где я провожу вечера. Так, в прошлом году мы с большим успехом заново провели расследования убийства леди Дианы и смерти Бориса Березовского. И публика просит повторить.
9 октября состоится вечер «Он и Она. Вся правда о супружеской жизни. Точка зрения известного адвоката» по мотивам фильма «Супружеская жизнь» режиссера Андре Кайата. Мы детально рассмотрим отношения между мужчиной и женщиной, в которых каждая из сторон видит только свою правду, и поговорим о том, как найти золотую середину, где зыбкая грань в отношениях и нужны ли компромиссы.
Фото: из личного архива Александра Добровинского