О холодной Москве в 1988-м, о том, что именно здесь он узнал о «мужчинах, которые любят мужчин», и что спектакль «День радио» пора закрыть, но на это не хватает сил.

Я родился…

В Одессе. У меня было самое теплое и счастливое детство, которое вообще себе можно было представить, в красивом, солнечном, морском городе с очень любящими родителями, близкими родственниками и теми, кто чуть подальше — такие несколько кругов обороны от мира. Мне было хорошо и беззаботно в Одессе. Это город, который можно любить не только за то, что ты там родился, но и за его историю, людей, живших, писавших и играющих на «скрипках и пианинах» здесь. В тот момент в Одессе было очень много народа, с которым было интересно расти и жить.

Помню звуки Одессы: «Ма-ла-коо, привезли ма-ла-коо!!! Му-саар!» Вот то, что наполняло город. Бабушка меня постоянно таскала в Оперный театр, так как работала там концертмейстером. И звуки города, моря и улицы мне, конечно, нравились больше, чем классическая музыка, которую приходилось слушать. Но больше всего мне нравился звук удара футбольного мяча о стену.

А бывает так: прихожу из школы, осень, жарко, звучит радио «Маяк» — пи-пи-пи — и чувствуется плотная, всепоглощающая скука, которая стоит в воздухе до того момента, пока квартира не наполнится людьми. Жили мы в расселенной коммуналке — я, мама, папа и бабушка с дедушкой.

Переехал в Москву…

Вместе со Славой Хаитом. Мы не понимали, что мы прямо переезжаем в Москву, мы просто поступили в ГИТИС. Наверное, именно родители поняли, что это надолго, но мы тогда — нет.

В отличие от Одессы город показался очень неприветливым. Это 1988 год, страна увязла в каком-то непонятном состоянии. В Одессе даже в самые сложные времена был Привоз: ты приходишь домой, а в холодильнике все есть, не кока-кола и виски, конечно, но все есть, а в Москве было холодно и голодно. А еще люди не смотрели друг другу в глаза. Это было крайне непривычно для нас со Славой, ведь южные люди более коммуникабельны и открыты, к любому можно подойти и начать разговор.

 Съемная московская квартира…

На первом и втором курсах мы жили на съемной квартире на Преображенке, а потом переселились на Сокол. Я не могу рассказать про ужасы съемных квартир, поскольку ни в детстве, ни в юности то, что можно назвать словом «ужас», со мной не происходило. Да, были какие-то трудности и тяжелые ситуации, но мы были юны, здоровы и веселы. Единственное, что с нами случилось неприятного в этой квартире, мы узнали, что, оказывается, бывают мужчины, которые любят мужчин. У нас хозяин оказался именно таким.

Первым переехал в эту трешку с одной закрытой комнатой я. Была договоренность, что в эту комнату могли приезжать хозяева. И ко мне зашел такой толстый лысый взрослый дядечка, как Слава сейчас, и стал рассказывать, что они с друзьями ходят в баню, что у них есть массажист, показал, как он обходится с ними, и когда я наконец понял, что происходит, то стремительно убежал в свою комнату, закрылся на все замки и стал ждать Славу. Когда он пришел и я рассказал ему эту историю, он, конечно, мне не поверил и сказал, что такого не может быть, ведь взрослые такими глупостями не занимаются. Не верил Слава мне до тех пор, пока я не вышел в магазин и с ним не произошла та же история. Мы пожаловались родителям, и папа уже на следующее утро был у нас в Москве, и я услышал от него такие слова, которые даже не подозревал, что он знает, а уж тем более умеет ими оперировать. С тех пор к нам наш хозяин не приезжал, но мы по нему и не скучали.

Позже мы переехали в общагу: там было много тараканов и пьянок! Классическая, нормальная общага.

Сейчас живу…

В Пресненском районе. Я здесь давно. Раньше мне очень нравилась Ходынка, и я жил там долгие годы. Еще раньше была квартира на Маршала Жукова, около Серебряного бора. Сейчас перебрался поближе к центру. Мне нравится этот район, тут тихо. Я очень не люблю всякие ЖК, а здесь мне предложили лофт. Думаю, это то, что надо.

Нелюбимые районы…

Все спальные районы города. Не то чтобы это радостно. Мне нравится то, что поближе к центру, ведь это можно любить. Спрятанные узенькие переулки, а не широкие проспекты, домики, которые можно потрогать…  А когда что-то вдалеке красивое и огромное, этим можно впечатляться, но любить такое мне сложно.

Люблю гулять…

Я люблю бегать по Ходынке по березовой роще, там хорошо. И опять центр: естественно, Патриаршие, Тверская, бульвары и все это.

Заведения…

Мне вкусно не только в одесских ресторанах, которых хватает в Москве.

Тут вообще всего полно. В гастрономическом смысле Москва — это лучший город в мире. Все эти рестораны у нас — недавно родившееся явление, поэтому пока что все новое, интересное, продвинутое, хорошо сделанное, много мест, где вкусно.

Москва не лучше и не хуже, чем другие мировые столицы, потому что…

Это дело вкуса. Когда тридцать лет назад тут была разруха и Москва стояла вся облупившаяся, дело было не во вкусе, а в цивилизованности города. Сейчас город очень красивый, вся инфраструктура развита: и транспортная, и социальная, и культурная. Единственно, что плохо — за время правления нескольких мэров очень много важных и ценных зданий снесли.

Если говорить о сравнении с Лондоном, то он устроен таким образом, что ты можешь гулять по парку, где бегают лисы и плавают лебеди, и при этом видеть Биг-Бен. Там так устроено озеленение. В нашем случае это все, наверное, застроилось бы стоянками и жилыми комплексами. Но радует, что глобально уровень Москвы вполне сопоставим с Лондоном. И не уступает даже активностью культурной жизни.

Москва изменилась…

Однозначного ответа у меня нет: что-то нравится, что-то не нравится. Но ежегодная смена асфальта и плитки — это перебор. Механизм этого понятен и не очень приятен. Во многом Москва стала лучше, особенно изменилась транспортная ситуация в центре. Но парковок, платных ли, подземных ли, по-прежнему мало. Да и оплата за машино-места непомерная. Что касается культурной ситуации, все идет в правильную сторону. Правда, в нынешней ситуации более конкретно говорить сложно, поскольку многие бизнесы не пережили случившегося. Думаю, спрос быстро все вернет и возродит в полном объеме.

В Москве мне не хватает…

Моря. Насколько я помню, Москва — порт пяти морей. Докеры ходят, а самого моря нет.

Хочу изменить в Москве…

Боюсь, что вы это не опубликуете. Из того, что можно сказать: я бы какое-то количество людей заменил на другое количество и качество.

 Москвичи отличаются от жителей других городов…

Лучшее, что есть в Москве — это интересные компании. Они здесь случаются гораздо чаще, чем в других городах мира, по крайней мере у меня так.

Место, в которое все время собираюсь доехать, но никак не могу…

Наверное, таких мест много, но это связано не с их недоступностью, а с нехваткой моего времени. Я бы с удовольствием сходил в парочку театров Москвы, чтобы посмотреть те спектакли, о которых я наслышан. Например, я до сих пор не был на «Одной счастливой деревне» в театре Фоменко, хотя спектаклю уже сто лет.

 Спектаклю «День радио» 20 лет…

Мне очень странно осознавать эту цифру. Кажется, что это было на днях, а спектаклю уже 20 лет. Удивительно, что люди продолжают на него ходить. Наверное, потому что для нас спектакль стал витринным, а для москвичей и гостей столицы, очевидно, таким must-see. Они приходят и по-прежнему смеются над шутками, которые, по идее, современный контекст должен был вытеснить. Меня это не только удивляет, но и раздражает, потому что мне уже давно хочется закрыть этот спектакль. В этом есть некая экзистенциальная причина: я убежден, что после прощания с чем-то старым на его место придет что-то новое такого же качества. Пока народ ходит и смеется, закрыть «День радио» не поднимается рука.

Не могу сказать, что я перестал находить для себя что-то в этом спектакле. Мне по-прежнему радостно, что люди в зале смеются, за кулисами весело, но ущербность в этом все равно ощущается. Немолодые диджеи занимаются какой-то фигней, адюльтерами…  В этом есть какая-то странность. Но силы воли закрыть не хватает.

Но при этом мы делаем много всего нового. Недавно мы выпустили спектакль «Квартетник», а за карантин написали новую пьесу-портрет человека нулевых, такой герой нашего времени, теснимый новыми, приходящими на его место. В этом или следующем сезоне, надеюсь, выпустим и ее.

Фото: из личного архива Леонида Бараца