О тяжелом московском климате, своей несклонности к ностальгии, любви к хорошей еде, перспективах воссоздания утраченных исторических и архитектурных памятников и о Кремле как физическом и сакральном центре власти в России.

Я родилась…

… и выросла в Звездном городке, где можно было ходить на любые дополнительные занятия, как в любой советской школе. У нас не было Дворца пионеров, но был Дом офицеров с различными кружками, и при школе были кружки, разные спортивные секции. Поэтому я не помню, чтобы в нашем детстве хотя бы минуту мы проводили, не будучи заняты чем-то важным и полезным.

Историей искусства я серьезно увлеклась только лет в четырнадцать. До этого возраста я понимала, что буду заниматься гуманитарными науками, но действительно серьезно начала это делать в четырнадцать. И должна сказать, что ни разу в жизни не пожалела, потому что мне кажется, что интерес к проблемам, которые поднимает любое произведение искусства, настолько всеобъемлющий, что эта профессия не является чем-то отдельным. Искусствоведение — это образ жизни.

У нас в семье у всех разные профессии. Мама была врачом, моя сестра — экономист, я — историк искусства. Нас воспитывали таким образом, что каждый человек должен заниматься тем, что ему интересно.

Наши родители, конечно, были людьми, принадлежавшими к военной элите. Они не только очень много знали, не только многое умели, но и, мне казалось, могли осуществить все, что ими задумывалось. В Звездном городке живут не только космонавты, но и военные летчики, в том числе и испытатели. Это очень сложные профессии, которые требуют не только знаний и умений, но и большого личного мужества. И, конечно, мы в детстве ими восхищались, абсолютно всеми, неважно, готовились ли будущие космонавты к полетам или уже слетали и готовились к чему-то еще. Хотя дома не было принято говорить на темы, связанные с работой мужчин, но тем не менее какие-то разговоры мы в детстве, конечно, слышали.

Сейчас живу…

В Хамовниках. Я жила в совершенно разных местах в Москве, часто переезжала. Когда только поступила на истфак МГУ и переехала из Звездного городка в Москву, жила в квартире мамы недалеко от Хамовников и Плющихи — в Неопалимовском переулке. Центр Москвы сейчас — это очень удобное и красивое место, и оно за последние двадцать или тридцать лет преобразилось необычайно. Хотя здесь исчезли некоторые старые дома, в том числе деревянные, которые я любила.

Любимый район…

Люблю районы в центре с деревянными домами, в том числе сохранившимися в пожаре Москвы 1812 года. Такие дома есть в Денежном переулке, в районе Басманной много очень красивых деревянных домов. Даже в переулках Остоженки есть деревянные дома. И очень печально, когда ты видишь, что еще не все приведено в порядок — есть церкви, которые разрушаются, есть в том числе деревянные дома, которые нуждаются в серьезных реставрационных работах. Но тем не менее благодаря этому Москва имеет свой особенный облик.

Гулять в Москве очень приятно, я очень много хожу пешком. В основном в центре: если есть время, мы вечером возвращаемся из театра, с какого-нибудь концерта или мероприятия — я предпочитаю пройтись пешком. Это большое удовольствие. Но я не люблю ходить ради гулянья, просто фланировать: нужна определенная цель. Куда-то идти или возвращаться, и это может быть достаточно протяженный маршрут. Но просто бесцельно пойти погулять мне даже в голову не приходит.

Рестораны и бары…

Не все люди признаются, что они любят есть. Все говорят о том, что они едят очень аккуратно, соблюдают всякие правила, диеты. Нет, я люблю есть, люблю самые разные места, и когда в Москве открывается что-то новое, если у меня есть время, стараюсь посетить это заведение. Приятно, что открывается много рыбных мест, баров. Рестораторы в Москве всегда стараются вас удивить, потому что публика тут избалованная, в хорошем смысле, и зайти оценить всегда бывает любопытно. Я даже знаю итальянцев, которые уверяют, что лучшие итальянские рестораны — в Москве. При этом я не хочу сказать, что это всегда те места, которые открывают наши известные рестораторы. Часто это бывают маленькие, камерные заведения, куда можно пойти и приятно провести время, где не очень большое меню, но часто очень изысканное.

Место, куда давно хочу съездить, но никак не получается…

В Москве масса очень интересных мест. Например, очень многие посольские особняки, которые раньше нельзя было посетить, сейчас открыты. И мы знаем, что теперь существует такая возможность, когда посольства раз в год открывают свои особняки, туда можно прийти, посмотреть (по предварительной записи. — «Москвич Mag»), все их приводят в порядок. Если говорить о том, что хотелось бы посетить, то посольские особняки всегда очень интересны. Тем более что наше ГлавУпДК (Главное производственно-коммерческое управление по обслуживанию дипломатического корпуса при МИД РФ. — «Москвич Mag») очень много сил и средств вкладывает в то, чтобы все они были в достойном состоянии, проводит их научную реставрацию. Недавно реставрировалось посольство Французской Республики (Большая Якиманка, 45. — «Москвич Mag»), на Софийской набережной была отреставрирована резиденция посла Великобритании. Я уже не говорю о роскошном австралийском посольстве (резиденция посла Австралии, особняк А. И. Дерожинской в Кропоткинском переулке. — «Москвич Mag») в стиле ар-деко, куда очень приятно приходить.

Мое отношение к Москве менялось…

Я вообще не склонна к ностальгии. И все положительные перемены мне нравятся и приятны. Должна сказать, что Москва становится комфортным городом. В моей юности Москва была совершенно другой: то, что было в семидесятые, восьмидесятые годы, не имеет ничего общего с тем, что мы видим сейчас. Тогда особенно некуда было ходить. Ну в Доме кино был ресторан с достаточно простой, советской кухней, в котором сидели все — одно из мест, где встречалась московская интеллигенция, Дом ученых, но он сейчас очень испортился. Насколько некомфортно было в Москве в советские времена — знает каждый, кто здесь жил. Конечно, осталось то, от чего мы избавиться не можем — климат. Он у нас тяжелый.

Москвичи отличаются от жителей других городов…

Москвичи живут в абсолютно другом ритме — у них иной темп жизни. Москвичи все делают достаточно быстро, быстро решают проблемы, потому что здесь их много и надо все время успевать встраиваться в такую динамичную систему жизни. Мне это симпатично, нравится, но далеко не все люди могут к этому приспособиться. Когда ты приезжаешь в провинцию, там все происходит совсем иначе. И я не хочу сказать, что это плохо. Мне в этих условиях тоже комфортно находиться, но недолго. При этом не хотелось бы, чтобы слову «провинция» придавалось какое-то отрицательное значение. Русскую провинцию я очень люблю, но я там долго не могу. Мне нужно успевать быстро все делать.

Но в регионах все-таки ситуация меняется. И когда ты много ездишь по стране, то видишь, что местные власти прилагают невероятные усилия для того, чтобы не только крупные, но и малые города привести в порядок. Есть федеральная программа преобразования малых городов, в которой работают очень симпатичные молодые архитекторы и бюро. Они делают красивую новую декорацию для этих городов (с сохранением исторической городской среды), и город приобретает абсолютно другой вид и просто начинает звучать оптимистично.

Вот, например, есть такой город Сатка в Челябинской области — это совершенно потрясающе. Там ничего не разрушено, просто сделано несколько новых площадей, роскошные инсталляции на дорогах, новые остановки для общественного транспорта и светофоры. Это небольшой город, и все это фантастически красиво, потому что светофоры сделаны в виде красных стволов деревьев без листьев, все эти старые стоянки закрыты металлическими конструкциями в виде красивых деревьев с птичками, удобные бордюры, и ты ходишь по городу, наслаждаясь этими прекрасными декорациями, которые придуманы художниками. Люди, которые там живут, начинают совершенно по-другому мыслить, там открываются художественные школы, проводят художественные конкурсы, и вокруг всего этого начинает складываться другая жизнь. И я знаю, что это не единственное такое место.

В Москве лучше, чем в Париже, Лондоне, Нью-Йорке или Берлине…

Каждый из этих городов имеет свое лицо, их невозможно сравнивать. Никто не будет сравнивать Рим и Лондон, хотя и там, и там очень много замечательных произведений искусства, можно прекрасно пообедать и погулять. Но они настолько разные, что сравнение просто неуместно. Когда ты приезжаешь в Москву — понимаешь, что этот город в определенный момент в XX веке был преобразован согласно очень серьезному плану. Сталинский план реконструкции Москвы очень заметен — здесь широкие улицы, здесь высотки, которые дают городу очень важные ориентиры и определяют его облик.

И вообще у нас очень много сталинской архитектуры, которую принято было ругать, но на самом деле ругают ее зря. Она очень и очень достойная. И то, что делает структуру города — это результаты  преобразований, сделанных в сталинские времена. Невозможно себе сейчас представить Париж, каким он был до барона Османа, потому что сейчас Париж — это бульвары. Без них и некоторых зданий, построенных тогда для того, чтобы тоже обозначить какие-то ориентиры, привычный нам образ Парижа рассыпается. Хотя в Париже есть и замечательная средневековая архитектура, и интересная современная, но все это не всегда гармонично сосуществует вместе в одном пространстве.

Что касается жилья, то мне кажется, что в сталинских домах лучшие квартиры. В историческом центре с плотными кварталами и узкими улицами приятно гулять, но жить, наверное, там не так хорошо, мне кажется. Потому что все-таки Москва конца XIX — начала XX века — это многоэтажные доходные дома, которые были очень распространены в Москве. Думаю, они не очень комфортны для житья сейчас. Они приспособлены к совершенно другому образу жизни, совершенно иному быту и жизненному укладу, и для современного человека там не очень комфортно. Это мое мнение, может быть, я не права.

В Москве центр города, конечно, сильно отличается от окраин. Окраины застраиваются довольно уродливыми торговыми центрами и «человейниками» — ничего более ужасного представить себе невозможно, и это печально. А Москва как таковая имеет свое лицо, свой индивидуальный облик, и чаще всего тех наших гостей, которые приезжают сюда из Европы и не только, Москва в очень хорошем смысле удивляет.

В Москве мне не нравится…

Климат хуже всего. И основная неприятная проблема Москвы сейчас — это грязь на улицах в зимнее время. Это не только и не столько проблема очистки улиц от снега, это вопрос сливных систем, которые должны быть на дорогах, а их нет, они не запроектированы. Во многих северных городах климат такой же, как у нас — мы знаем, что в центре Стокгольма тротуары, во-первых, чуть-чуть подогреваются, а во-вторых, там сыплют не соль, а гравий, который потом снимают, промывают и используют снова. И поэтому грязи такой нет, нет месива, которое ты должен преодолевать, чтобы дойти куда-то.

Есть несколько шагов, которые нам надо сделать до мирового эталона. Потому что если в Москве будет чисто, наверное, она будет идеальным городом для жизни.

В Москве мне не хватает…

Хотелось бы, чтобы в Москве решалась проблема с автотранспортом, чтобы мы не стояли столько в пробках, как порой бывает сейчас. Хотя дома у каждого из нас тоже есть вещи, которые хотелось бы поменять, но с которыми мы миримся. Точно так же в Москве. Ничего такого, что заставило бы считать Москву городом агрессивным и некомфортным, я не вижу. Хотя в 1990-х — начале 2000-х это было действительно так. Не было даже желания лишний раз выходить на улицу. Но все меняется, и часто в лучшую сторону.

Из-за пандемии…

Мы не смогли весной открыть очень интересную выставку о русских эмалях конца XIX — начала XX века, прежде всего фирм Федора Рюккерта и Карла Фаберже. Она откроется в октябре. Это очень серьезный проект, там у нас 22 участника из разных стран, и раньше осени мы не сможем привезти все, что хотим показать.

После этого мы делаем выставку, которую планируем открыть в марте 2021 года, и, я думаю, она будет интересна практически всем. Это проект о закате династии Рюриковичей и воцарении на русском престоле Лжедмитрия I. Мы покажем те сохранившиеся предметы, которые были связаны с этими событиями, расскажем, почему все это произошло.

Все-таки династия Рюриковичей — это то, что было в России очень долго, с момента формирования древнерусской государственности в X веке. Исчезновение, падение этой династии было для страны страшной катастрофой, которая не давала государству оправиться в течение длительного времени. Поэтому все, что будет интересно узнать об этом времени, которое не очень хорошо изучено и не очень хорошо освещается в историографии, мы покажем.

Я сожалею…

Что в 1992 году по распоряжению президента Ельцина в Кремле была демонтирована мемориальная музей-квартира основателя советского государства В. И. Ленина. Она уничтожена, воссоздать ее невозможно, и все предметы, которые там находились, переданы в Горки (ГМЗ «Горки Ленинские». — «Москвич Mag»). Мне жаль, что этого теперь нет, но создавать новодел было бы неправильно. Но тогда было принято такое политическое решение.

Также невозможно воссоздать в Кремле Чудов или Вознесенский монастыри…

Монашескую жизнь в Кремле никто воссоздавать не будет. То, как выглядели эти монастыри на начало XX века, плохо известно. В наших архивах сохранилось несколько зарисовок, но это зарисовки, а не чертежи, которые делаются архитекторами при обмерах и имеют серьезную ценность для восстановления. Монастыри были взорваны в тот момент (в 1929–1932 гг. — «Москвич Mag»), когда там работали архитекторы, которые как раз занимались обмерами, но не успели даже толком их начать.

Потом, на какой момент восстанавливать? Монастыри существовали здесь с XIV века и постоянно перестраивались, церкви в них тоже перестраивались. Предметы, которые там находились, не изучены. Мы не знаем, какие там были иконостасы, кроме некоторых вещей, которые попали в наши фонды. Мы не знаем, действительно ли там были серьезные произведения искусства. Потому что, например, у нас есть небольшая коллекция, которая происходит из Вознесенского монастыря — мы ее показываем. Но там в основном вещи XIX века. У нас есть небольшое число произведений, которые происходят из Чудова монастыря, и после того, как мы переедем на Красную площадь (расширение экспозиционных площадей Музеев Кремля за счет здания Средних торговых рядов на Красной площади. — «Москвич Mag»), мы здесь, в Кремле, сможем сделать экспозицию, посвященную Чудову монастырю.

Постройка нового здания, которое находится внутри исторического каре (Средних торговых рядов)…

Должна закончиться к декабрю 2022 года. После чего будет пусконаладка всех инженерных систем, которая продлится около года, и после этого мы сможем начать переезжать. Мы очень ждем этого момента, потому что это даст больше возможностей для работы. Наши коллекции уникальны и обширны, и мы давно мечтаем о том, чтобы показать их достойно, как они того заслуживают. В новом здании значительно увеличатся и экспозиционные площади, и реставрационные. Появятся современное пространство для приема посетителей, полноценные конференц-залы, детский центр, кафе — все то, чего сейчас лишен музей. Будут два выставочных зала, в которых мы сможем разместить выставки, о которых сейчас и речи быть не может из-за тесноты нынешних пространств. Мы сможем делать проекты, посвященные современному искусству, работать с современными дизайнерами и архитекторами. И надеемся, что московская публика все это по достоинству оценит.

Кремль — это символ власти...

Любой политический репортаж отсюда, который ведется СМИ, начинается с того, что это репортаж из Кремля. Кремль — это не только сердце России, сердце Москвы, но и цитадель власти. И так было всегда. И власть всегда обладает определенным набором инструментов подавления и ограничения, с одной стороны, а с другой — власть обеспечивает целый ряд свобод. И свободы эти тоже имеют определенные рамки. Вот все это, конечно, сосредоточено здесь, у тех структур, которые являются властными, не только физически, но и символически в том числе.

Двадцать лет назад мало кто знал о том, что в Кремле есть музей. И когда я сюда пришла в 2001 году, если мы приглашали гостей прийти в Кремль, все говорили: «А что там делать, разве там есть музеи?» Сейчас все знают, что в Кремле есть музей. И это музей, который действительно является особенным, потому что в нем находятся драгоценные исторические символы власти. И это не только те предметы, которыми короновались наши монархи — великие князья Московские, потом цари, затем императоры. Символы власти — это и государственные регалии, состав которых менялся с течением времени. Это и государственное знамя, скипетр, держава, троны, венцы, коронационные костюмы. И вся жизнь в Кремле была связана и тогда, и сейчас с определенным церемониалом.

То, что находится в нашем музее, каждый из этих предметов имеет важное символическое значение. Оно могло меняться в зависимости от того, как использовался предмет. Например, шапка Мономаха, которой короновались цари — это государственная регалия номер один, она возлагалась на голову монарха во время торжественной службы в Успенском соборе и являлась символом того, что государь приобрел право на власть. Любой предмет, который находится здесь, так или иначе связан с ритуалами власти и сакральностью. И все, что находится в этом музее, — это демонстрация власти, демонстрация силы, демонстрация божественного права на власть.

Фото: пресс-служба Музеев Московского Кремля