О старопролетарских окраинах, кладбищенской плитке на ампирных сталинских домах и чтении Джойса в Центре Вознесенского.

Я родилась…

В Люберцах, практически Жулебино—Котельники.

Сейчас я живу…

В Берлине.

В Москве я люблю гулять…

Везде, просто везде. И очень люблю окраины. Я очень давно не была в Мавзолее, очень соскучилась, в детстве обожала туда ходить. Всех, кто первый раз приезжает в Москву, я бы обязательно водила в Мавзолей, потому что это замечательный хоррор, который пробирает до костей. И потом всех «Ходячих мертвецов» и зомби смотришь с такой ухмылкой: «Я Ленина видела, чего вы мне это показываете?»

Мой любимый район в Москве…

Любить центр довольно пошло, кто же не любит центр? А я люблю старопролетарские окраины, где жили простые люди, которые ездили на фабрики в Москву работать. Это, например, старые районы Кузьминок, Выхино. «Ждановская» для меня будет навсегда любимой. Наташинские пруды в Косино.

А нелюбимый…

Здесь буду банальна: районы, которые я не узнаю и не могу отличить друг от друга. «Человейники», не выучила их названий, они все одинаковые, уже относятся к Новой Москве.

В Москве меня можно встретить…

В местах, где собираются мои друзья и которые держат мои друзья. Поэтому всегда «Бобры и Утки» — там поэт Орлуша и все-все-все. Я люблю старые места, которые связаны с моей ранней юностью. Или «Петрович», например, ну то есть такие легенды нашего городка, в которых редко бываешь. Конечно, в модные рестораны тоже хорошо зайти с познавательной и фотографической точек зрения. Поэтому, конечно, в свой последний приезд я была во всяких «Северянах», «Южанах» и так далее. Но это уже давно ушедший тренд. Приеду в Москву, почитаю, что открылось еще нового. Потому что это город, который любит удивлять абсолютными, сногсшибательными новинками. Единственное — нет проверенных старых добрых мест, их очень мало. Зато по новинкам мы впереди планеты всей.

Я все время собираюсь и никак не доеду…

До московских кладбищ. Я вообще кладбища люблю, в любой стране. А на московских, к сожалению, много друзей, надо приходить и как-то беседовать с ними. И на кладбищах иногда чувствуешь себя больше среди живых, чем на улицах.

От жителей других столиц москвичи отличаются тем, что…

Нас слышно. И мне об этом сказали итальянцы, которые держат кафе в моем доме. Они хорошие, я у них ключи оставляю. Поэтому они имеют право спросить меня, почему я говорю «капучина», а кафе называю «Мефиста». А я нормально говорю! Как положено! Но они сразу слышат московское аканье. Нас слышно. Даже когда не видно.

Москва лучше других столиц…

Конечно, своими кафе и ресторанами. Новые кафе и рестораны, они очень много пробуют и экспериментируют. В Москве было и остается самое лучшее в мире метро. И Wi-Fi. Как житель Берлина, я поняла, что без вайфая жить хорошо, спокойно, сохраняется много здоровья, свободного времени. Ты можешь больше посвятить его работе и себе, а не постоянно тупить в фейсбуке, потому что вайфая-то все равно нет. Но иногда хочется.

В Москве за последние десять лет изменилось…

А вот здесь я буду ворчливой. Мне не нравится примерно ничего из того, что произошло за последние десять лет. Я живу на Таганке, у меня старый дом 1935 года на Краснохолмской набережной. Когда я была в последний раз в своем прекрасном любимом доме, я его не узнала, я боялась подойти. Потому что мой прекрасный старый генеральский дом (конечно же, выдержанный в такой сталинской ВДНХ-стилистике а-ля сон безумного кондитера) облицевали почти до второго этажа кладбищенской плиткой, которая еще и блестит. Это очень страшно. Я теперь боюсь найти на этих плитах имена и фамилии. Я понимаю, что Москва город богатый и не будет заниматься такой ерундой, чтобы настоящие плиты и гранит ставить. Но у меня теперь склеп, лучший дом фирмы ритуальных услуг, а не мой прекрасный старый дом. Нельзя было этого делать.

Я хотела бы, чтобы Москву…

Оставили в покое. Мне кажется, что она сама очень хорошо очистится и улучшится, если перестать ее улучшать.

В Москве мне не хватает…

Меня.

Если не Москва, то…

Берлин как максимально похожий на Москву, какой она могла бы быть.

Проект «Bloomsday. Благотворительный марафон» — это…

Чтение романа Джеймса Джойса «Улисс» в рамках акции «Помоги врачам» (этот день отмечается поклонниками писателя в день встречи героя книги Леопольда Блума со своей возлюбленной. — «Москвич Mag»). Вообще поучаствовать во всемирном проекте такой командой, которая сейчас собралась и читает Джойса — это совершенно невероятно. По качеству человеческого потенциала, который собрал вокруг себя этот проект, мы, Москва, будем впереди планеты всей.

Я вообще с большим прищуром смотрела на этот проект. Мне досталась именно седьмая глава — если бы я сама выбирала, то именно ее. Я начала ее читать, тренировалась, а потом поняла, что не могу остановиться. Я хочу читать еще — и это, к моему сожалению, первый случай в моей жизни, когда я хочу читать Джойса вслух. Мне в голову не приходило, что этого автора можно читать вслух. Всегда же про себя интонации другие. А он очень здорово живет в голосе, более того, нет ничего лучше, чем голос в твоей голове. Он самый совершенный на свете у любого человека. «Улисс» — роман непредсказуемый и совершенно непонятный. То же самое делается с твоим голосом: почему-то те звуки и интонации, которыми ты читаешь этот роман, обычно тебе в жизни не свойственны. Он тебя сам ведет, это какая-то колдовская сила. Ты читаешь и не узнаешь ни себя, ни свой голос. Тебя ведет роман. Может, в тебя вселяется этот самый мистер Блум — и он ведет тебя, а не голос. Это удивительно.

«Bloomsday. Благотворительный марафон и чтение романа «Улисс»» пройдет 16 июня на платформах Центра Вознесенского в YouTube, Facebook, IGTV, а также на сайте «Не в одиночестве».

Фото: Александр Уткин/МИА «Россия сегодня»