Пруд, рестораны, Дольче и Габбана. Патриаршие давно стали московской живой рекламой бесплотных мечт, которые, скорее всего, никогда не осуществятся.

Если вы все еще снимаете квартиру в Свиблово или живете с мамой в 35 лет, то ваш удел — наматывать круги вокруг пруда. По пути можно останавливаться у местных достопримечательностей: памятник Крылову, лавочка Воланда, баянист. Последний вариант заинтересует любителей духовных скреп — вспомните, как плясать под строки «Бьется в тесной печурке огонь», найдете соратников, познакомитесь с интересными людьми, которые все знают про масонские заговоры.

Если с русской литературой у вас напряженка, а хочется сойти за умного на первом свидании, то можно прийти чуть заранее и послушать экскурсию по мистической Москве. Они там каждые полчаса на разных языках.

Для любителей экоотдыха всегда найдется место на газоне у пруда. Желающих так много, что трава не выдерживает даже благодаря усилиям коммунальных служб. Не выдерживает и либидо зевак: девушки, которые перелезают через ограждения в обтягивающих леопардовых лосинах или коротких юбках на каблуках — это всегда главная районная достопримечательность. За нею следят. Ею гордятся. Ее воспевают.

Кстати, целоваться на вытоптанной земле тоже не получится, если вы закладываете это в общую программу: время от времени к берегу подплывают лебеди, а тут уж на все пойдешь, чтобы сделать удачный кадр несчастного пернатого. В ход идет все, даже импровизированная селфи-палка с соседней сирени.

Удачным случаем на Патриарших принято считать свободное место на лавочке. Ведь каждый хочет позвонить оттуда друзьям, чтобы сказать: «Алле, да я на Патриках!» (Читай: я крутой, а ты все еще в своем Выхино?) Впрочем, если ноги от каблуков стали свинцовыми, а сумка с надписью «Буччи», купленная в прошлом году на рынке «Садовод», порядком давит плечо — есть детская площадка. Но тогда уж не обессудьте — дети в центре Москвы все еще существуют. И они вам расскажут, почему они — цветы жизни.

Для любителей красивой судьбы с бесперспективной офисной карьерой Патриаршие могут предложить развлечение под названием «Я и моя неординарность». Для этого нужно надеть самый свой дорогой наряд и прогуливаться по Малой Бронной туда-сюда, пока не вытошнит. Если это звучит нелепо, то вы просто никогда не были на Патриках. Сюда приезжают именно за атмосферой торжества глупости и безвкусия. Идти надо медленно, спина прямая, рот чуть открыт, как бы готов к тому, чтобы тебе предложили донейшн пиццы из ближайшего ресторана (что маловероятно). Основные пользователи этой «опции» — молодые дамы, которых дома ждет кот, бабушка и недописанный диплом, а они все еще верят в счастливый случай, который едет коротким маршрутом. Случай в это время лениво сидит на летней веранде, изображая Хемингуэя с русским наследием: тянет один коктейль, чтобы не платить за второй, берет не дорогое блюдо, а легкие закуски — пусть стол будет уставлен маленькими тарелочками с соусами, так оно все более внушительно смотрится.

Здесь, конечно, удобнее вести разговоры о бизнесе. Мимо за счастьем и благосостоянием идут девушки, а ты в телефон громко сообщаешь, что у тебя бизнес с Китаем. Производит впечатление, не правда ли?

Малая Бронная улица — это настоящий уголок толерантности, где курсирует толпа, которая тотально не определилась. Не определилась с родом занятий, полом, возрастом и внутренним стержнем, но точно знает, что надо жить красиво. Хоть нет для этого и никаких предпосылок. Так что если не посидеть за столиком, так попозировать возле. Не попробовать холодное игристое, так подышать его парами с улицы. Здесь одинаково рады всем: звездам шоу-бизнеса, небинарным персонам и гостям из Средней Азии, которые предлагают ландыши по две тысячи рублей. Главное — создавать праздничные фотографии с правильными хештегами и не мешать остальным быть «необычными».

Если все перечисленное выше не для вас, то в арсенале есть еще вариант иммерсивного спектакля под названием «Король выходного дня». Это расширенный маршрут пребывания на ярмарке тщеславия, включающий в себя праздничное дефиле по паре улиц и рестораны с летними предложениями, где кредитная карта еще может сработать. Минусов два: эти заведения не в центре передвижения людей в Chanel, а на прилегающих улицах, и закатить истерику из-за того, что тут не европейский сервис, все равно не получится: это сделает за вас незнакомый человек, который сидит на вашем локте из-за высокой плотности населения. Так что люди этой ценовой категории обычно выбирают вариант одного-двух напитков в более фешенебельной едальне с видом на толпу. Пусть цены и не христианские, зато вполне конкретное предложение: изображать лучшую версию себя, усаживаясь на низкие табуретки или подоконник, который не предполагал сдерживать такой натиск желающих быть средним классом. Впрочем, мест часто и не бывает. В этом случае можно просто стоять у входа со стаканом в руках, пока коленки не начнут трястись, чтобы доказать свою принадлежность этой самой ресторанной табличке, а в толпе отмечали для себя, что ты не просто так, не тварь дрожащая с бухлом из «Пятерочки», а право имеешь. Заплатил. Заработал.

Главная задача такого проведения времени — напустить на себя ауру усталости от красивой жизни: мол, что? Опять холодное шампанское? Да как вы надоели все. Уеду от вас в Дубай.

На Патриках вы найдете все, что вне их смотрится нелепо: золотые цепи размером с ногу, женщин на каблуках, напоминающих таджика на стремянке, который все никак не может попасть лампочкой в патрон, собак в костюмах фабрики «Большевичка», шейха со всем его домашним гаремом и какую-нибудь кинозвезду. Последняя даже уже не привлекает особого внимания — зачем кино, если я сам уже в фильме? Патрики — это то, что невозможно представить в реальной жизни рядового москвича: «кадиллаки» в пробке, «мерседесы», которым негде встать, иностранная речь в условиях жестких санкций, губы, надутые так сильно, что, кажется, на своем запасе способны облететь вокруг света за 80 дней и еда, еда, которая никогда не заканчивается.

Но это уже удел тех, кто смог, как говорится, по-настоящему, а не раз в неделю. Они приходят сюда, чтобы подвести итог: самозванец он или правда лобстер? Восемьдесят шестого ли года вино или говно русское? Развлечение для тех, кто мечтал, мечтал, да и вымечтал, называется «Гулливер в стране лилипутов». Их видно сразу, как заходите в ресторан: женщина с кривым лицом, нервно перебирающая меню, или мужчина, задающий бесконечные вопросы красному от духоты официанту: «Гуляш готовится при какой температуре? Вы что, тупой?» или «Это что? Чаколи? Вы уверены? Приезжайте в мой ресторан в Бильбао — я вам покажу чаколи!» Вы поняли, да? Возвышаемся над бренностью. Над рутиной. Главное — расположить на веранде сумки с брендами из недружественных стран на одной стороне стола, четвероногого друга — на другой, а себя — в центре. И так, чтобы проходящим мимо людям было удобно чуть-чуть тебя заснять для сторис.

Быть Гулливером — это ответственность. Все-таки за сынов страны не должно быть стыдно. Разговоры о земном только в минорной тональности, немножко как бы к небесам. Все там будут, да, но мы-то вот уже здесь. Гулливеры с опытом, конечно, через время устают от внимания и пересаживаются под дующий кондиционер. Любовь народная — это приятно, но совсем другой уровень, когда директор ресторана уже знает твое любимое место в зале и сам несет тебе бутылку шардоне.

В любом коллективе есть аутсайдеры. Те самые люди, которые в школьной столовке сидят по одному и терпят, пока в них кидают кашу. Вроде они не плохие, но никто не хочет с ними дружить: то ли свитер не тот, то ли фамилия смешная. Коренных жителей Патриарших прудов так просто не заметишь — они прячутся в переулках от общественной глупости и безуспешно жалуются на шум в управляющую компанию. Иногда кто-то из них идет в магазин, наступая на чью-то босую ногу, и негодует, что понаехали, мол, месить туфлями свои бренды на улицах, где ходил Галич с Михоэлсом. Где Левин искал Китти, где творил Шехтель. Не пройдешь теперь, не проедешь, чтобы не зацепиться за чью-нибудь бирюльку.

Или вот еще мое любимое. Бабушка смотрит на девушку с голубыми волосами и в платье, которое напоминает больше украденную шкуру обезьяны, и говорит своей соседке: «А была бы обычной — заметила бы доходный дом Светловой!»

Фото: Дима Жаров