В полном раздрае я заявилась в новомодное «Поле». Точнее, даже шла туда с некой если не претензией «удивите меня», то с вынесенным ретроградным приговором: клубы уже не могут быть интересными. Даже шутку заранее придумала, что на работу в ночной клуб ходят представители двух профессий, обе — древнейшие.

Десятиминутная прогулка от метро по хрустящему снежному Ленинградскому проспекту: просеменив сквозь хранящие тишину сталинские дворики, выскакиваю у (лучше бы его не было!) Golden Palace, а там — арт-квартал. Респект организаторам, что не приходится блуждать по этим лабиринтам, а можно уверенно дойти по указателям —«выход в поле». Ждала меня культурная программа «Кафе “Снежок”» — это была вечеринка, завершающая цикл открытия «Поля». Следующий блок организаторы говорят ждать в феврале.

Шла в «Снежок» — попала в ад.

22:51

Для полной картины, чтобы разглядеть все незаплеванным, я пришла через минут сорок после начала. В бетонных стенах стоит шум и визг. Ну и какое это техно? Полный «панки, хой!». Как известно, люди делятся на два типа: спокойные и интеллигентные — те, кто если не помнит, то хотя бы знает DJ Яниса из Риги, и панки — вот эти ребята настоящие эстеты: танцевать в собственной блевотине — апогей счастья. Я, естественно, за первых.

От входа направо — скромный по размерам танцпол (на этой вечеринке он назывался галереей). Две маленькие девочки в огромных худи кричат в микрофоны под долбящие басы про Содом и Гоморру. Кругом подростки в черном с очень непростыми лицами, а девочки все зачитывают про «молодость не напрасную или запутанную в одеяло». Такая — напрасная, конечно, если ее вообще пережить можно, решила я. Хотя эти панки были интеллигентными, без излишеств.

Одни мотают в такт башкой, другие пишут происходящее на телефон, забравшись на бетонную циклораму, чтобы не разбить заветный новый гаджет с тремя камерами (или сколько их там в последнем айфоне?). Как мне рассказали позже, у площадок нет конкретных привязок. Все пространство, а это два уровня, совсем не похожие на питерские загаженные «Этажи», постоянно меняет планировку. В панк-бункере неспроста такой ландшафт — в нем можно угадать скейт-парк, что классно для ретрорейва на досках.

Когда суровые любители негармоничного рева ушли в слем, очухавшись, ушла и я, чтобы наконец сдать вещи.

На втором этаже большой гардероб, приятные ребята, все быстро: сдали — отдали. На сумку прилепили малярный скотч, на котором написали фамилию, и поставили ее на отдельный стеллаж (хорошо б ячейки). Но когда я уже глубоко ближе к утру обнаружила, что в моем бездонном бауле по-прежнему лежат ноутбук, телефон и россыпь бумажных купюр, была приятно удивлена итогам.

Кстати, при всей стильности мужчин «на воротах» — серьезные лица, скрещенные руки, черные толстовки — умиляет их трепетность. Стоит зазеваться одной в стороне у танцпола, к тебе непременно подойдут и спросят, все ли хорошо, никто ли не обидел.

Отойдя от неожиданного панк-угара, а то и панк-удара по психике, вспоминаю, что заявлены две площадки: в другом конце первого этажа за пластиковыми жалюзи таилось счастье. Большое пространство, еще мало народу, красивые улыбчивые ребята (девчонки в блестящих юбках и кофточках по фигуре с непошлыми запахами-декольте, ребята тоже в меру модные, даже в сторону подражания 1980-м) — все покачиваются в ритме мягкого соула. За вертушками — товарищ Винилкин. Народ особо не общается — в основном любуется спадающим с потолка серебряным дождиком и фотографируется на фоне елки. Лица юные — в какой-то момент мне показалось, что даже не студенты, а старшие школьники. Но потихоньку, проблесками, начали появляться случайные сорокалетние: пергидрольные бальзаковские леди на шпильках и прелестные, с пивными животиками, обтянутыми трикотажными футболками, кавалеры. У одного, первого парня на деревне, даже череп из блесток был.

Благородно, но скучно. Обычная препати без куража, которого, как мне казалось, даже не предвидится.

23:20

Решаю покинуть чинный мир гирлянд и африканского соула и вернуться в ад, чтобы заодно посмотреть, что же есть еще в поле «Поля». В каждом пространстве (в тот день — ВИП, мэйн и галерея) по своему бару с одинаковым исчерпывающим набором неплохого и не улетающего в стратосферу по ценам алкоголя: водка, бурбон, джин, текила, парочка вин, выбор безградусного и два коктейля с остроумными названиями «Ясный» и «Мутный». Кстати, замечательная характеристика: часов до двух мэйн был для меня ясным, а галерея — мутной.

Закончив с чтением меню, вернулась к панкам где-то в половину двенадцатого: внутри колбасящихся климат не изменился, а вот на сцене уже был новый парень. Вкусная электронщина, похожая на классный старый проект «Deadушки», но исполнитель, манерно напоминающий то, что называется гопниками (я, естественно, говорю о сценическом образе с растянутой «олимпийкой» и характерно состраиваемым выражением лица), начал читать. Интонации, содержание не мое. Поэтому название группы «Аминь» стало красивой точкой наших отношений. Аминь — я в теплый рай.

А там по-прежнему, хоть диджей и поменялся, играл мягкий соул, разбавляемый ненавязчивым рэгги. Народу поприбавилось, появились неслучайные сорокапяти- и пятидесятилетние —  те, кто был в движении и месил пятками танцпол клуба «Птюч». Что мне они, надевшие клетчатые и серые толстовки и приспущенные свободные джинсы, и подтвердили, когда мы перекинулись парой фраз.

К тому времени на сцене рядом с DJ Tactics, Дахой и MC Штучкой появились те непонравившиеся мне при входе девочки, собравшие вокруг себя панков, группа «Досада». Они зачитывали что-то под сеты диджеев, я не вслушивалась, потому что была удивлена появившейся около динамиков низкой немолодой женщине в трикотаже и уггах.

— Вам нравится?
— Конечно! Только бы басы выключить, а то не слышно, что читают. Я Мусю (одна из участниц «Досады») знаю с детства — они с моей дочкой дружат. Вообще я рэп люблю, пришла послушать. Как думаете, сколько Мусе?

Честно признаюсь, что была уверена в еще не достигнутом возрасте согласия.

— Что вы! Ей 22. Она хорошая арфистка, в консерватории учится…

Этот небольшой диалог стал камертоном вечера.

1:00

В мэйне к вертушкам вышел Гриша Нелюбин. И после испытанного заявлю смело: не Нелюбин, а любим! Причем всеми. После нулей удачно отвалилась часть случайных, а танцпол пополнился одетыми по дресс-коду «Дискотека 80-х» ребятами (и я не про возраст, а про состояние души). Так, была замечена группа молодых гоу-дансеров: подражающий Бугаеву-Африке паренек в пластиковых очках; другой, которого я окрестила по форме оправы Терминатором, кучерявый, стильно движущийся мальчишка, пара барышень в коротеньких платьях и с шарфами из гирлянд.

В этот день было католическое Рождество, поэтому микс был соответствующим — праздничным. «It is my life», «Satisfaction», вечная ABBA, «Boys, boys, boys» — бессмертная клубная классика, заставляющая отдаться танцу и даже в какой-то момент поверить в то, что Todes без тебя многое теряет. Когда возрастной плешивый гоу-дансер засунул серебряные шорты в задницу, я поняла — не все потеряно. Клубная культура в расцвете: не то что «еще», а вообще жива!

При входе был отдельный бар, где, закусывая мандаринами, предлагали выпить всякие предновогодние «бумы»: «Оп, мандаринка!», «… вишенка!» и «Смородинка», «Мини-мэн» из смеси рома и портвейна.

А тем гоу-дансером оказался уже переодевшийся в ковбойский прикид и размахивающий воображаемым лассо Петя Чинават — клубная легенда. «Он ни в чем не виноват, он просто Петр Чинават» охарактеризовал вечер кратко, но исчерпывающе: «Все ох*енно!»

02:40

На улице, остывая, разговорилась с группой ребят. Девушка в леопардовой шубе с красными губами поделилась со мной ощущениями, выпендриваясь перед компанией друзей: «Мне 27. Я человек поживший. Успела побывать в Москве во всех клубах, в которых надо — в “Арме”, в “Солянке” там…  Понравилось ли это? Сойдет». У других, дышащих свежим никотиновым воздухом, вместо понтов и пальцевыламываний после пережитого на лице было блаженное удовлетворение. Оно и понятно.

Внутри народу стало значительно меньше. В бетонных стенах галереи под электронный сет оттягивалось совсем мало танцоров — похоже на записи с вечеринок раннего «Танцпола» — даже холодные серые стены в тему. В одном из танцующих я признала Дмитрия Дивакова.

В пространстве с дождиком оставшиеся, готовясь к Мише Политковскому, замутившему нечто, вдохновленное «Восточным ударом», потягивали разное из бара. Организатор шепнула мне: «Мы вообще-то для старожилов открывались, но приток молодежи заметен и приятен», — правильно, смлада надо привыкать к хорошему. А в «Поле» хорошо, даже посуда стеклянная, что особенно приятно, учитывая еще и несколько диванчиков и мягких кресел за сценой. Можно было бы даже «Космосом» назваться — настоящий выход в него. Но это было бы излишним почитанием традиций. Поэтому вместо манящих галактик Sila Sveta подготовила удачные анимации с неоновыми мухоморами и психоделическими леденцами.

Тем временем в ВИП-комнате плотно и душно. Курят, крутят самокрутки, ведут бессмысленные разговоры друг у друга на коленках.

К закату техно-микса, когда из динамиков рвало: «Ты знаешь, как бывает хорошо?» (я внутренне отвечала: «Конечно!»), решила посмотреть, что там с уборными. Хоть пати и началась пять часов назад, было чистенько, без вони. А держащий волосы у умывальника перебравшей даме трезвый парень вульгарно декларировал: «Нормальная такая вечеринка, но музыку б еще нормальную включили… » — друг, так тебе в клуб «Руки вверх!».

04:10

Танцпол мэйна поражающе чист — валяются только обрывки мишуры да одна коцнутая рюмка. Народу совсем мало — самые стойкие и, видимо, друзья вышедших к пластинкам DJ Светы Сайко и Kierastoboy. Жалко, девчонки играли вкусно, но для незаслуженно незаполненного танцпола.

Я решила, что пора прощаться с «Полем» до нового движа в феврале, и отправилась завтракать. Чтобы подытожить, заглянула в ВИП, откуда истошно воняло косяком; дошла до уже не панк-, а электро-части, где танцующие достигли истины, поэтому на вывалившуюся из майки грудь одной ушедшей в астрал было все равно всем; мысленно поразилась еще бодрым барменам.

Поднимаясь в гардероб, оценила, какое счастье, когда под конец вечеринки лестница мокрая не потому, что зассана, а потому что тает падающий с ботинок снег.

05:00

Хоть я и попрощалась с «Полем» до последнего месяца зимы, когда там откроется еще несколько площадок и даже лабиринт для «перформансов и неожиданного секса», как выразилась организатор, праздник продолжился в круглосуточной «Кофемании» на «Белорусской».

Сплошь знакомые и примелькавшиеся за шесть часов лица с удовольствием потягивали кофе и завтракали. Открытие прошло интеллигентно и качественно: без «быков» и чма, щипаний за зад, пошлых подкатов и рвоты под ногами. А те части вечера, что мне не понравились — вкусовщина; можно просто выбрать то, что любишь и понимаешь, и идти только туда — вечер все равно получится полным.

В антропологии становления отечественного техно сооснователь русского рейва Андрей Хаас признавался, что, отправившись делать клубы в Москву («Жигули», «Титаник» и многое другое), его брат Алексей точно понимал: москвичам надо попроще, подороже, чтобы можно было пожрать и жопу посадить — в общем, не так, как у ленинградской рейв-интеллигенции. Не знаю, видели ли Хаасы «Поле», но его основатели Василий Куйбар и Павел Карыхалин из Stereotactic опровергают миф о безвкусной неврубающейся Москве. Но этот островок счастья разбился, когда, отвернувшись от уже знакомых лиц к соседнему столику, я увидела двух вульгарных телок при параде. Они звонко заказывали «просекко», а их мужчины брали себе «апероль» (что может быть пошлее?). Все, одни гнусаво, другие хрипя, обсуждали осмысленность и умение делать бабло. Столица…

Фото: @eto.polye/facebook.com