Современная Москва с ее имперскими пропорциями и широкими улицами была такой не всегда. Свой нынешний «столичный» образ наш город обрел в советское время во многом благодаря сталинским домам.

Противоречивая и во многом страшная эпоха в истории страны оставила после себя удивительные по своей красоте и качеству здания. «Сталинской» называют величественную, монументальную архитектуру, господствовавшую в СССР с середины 1930-х до середины 1950-х — в период безраздельного правления вождя. При всем своем разнообразии это классическая, «ордерная» архитектура, восходящая еще к Древней Греции и Риму, но уже в советском прочтении. Сооружения того периода — это гармоничный сплав нескольких видов искусств: архитектуры, скульптуры и живописи.

Внушительные в габаритах и богато украшенные, сталинские дома скрепляют облик столицы в единое целое — формируют характер, масштаб и цветовую гамму Москвы. Достаточно пройтись по главным улицам центра — Тверской, Земляному Валу или Садовому кольцу, чтобы убедиться в этом. Целые проспекты столицы выглядели бы иначе без преобразований и построек той эпохи.

Для одних сталинская архитектура — каменное напоминание о золотом веке России и державном могуществе, для других — воплощение кровавой тирании. Сегодня, когда полемика о роли Сталина в истории страны по-прежнему не утихла, особенно интересно пройтись по его столичному наследию.

Постконструктивизм: первые шаги к имперской архитектуре

После 15 лет гегемонии конструктивизма большевики во главе со Сталиным обратились к прямо противоположной русскому авангарду эстетике — дореволюционной. В живописи и скульптуре установился единственный одобряемый советским руководством стиль «соцреализм», синтез реалистического искусства XIX века и советской пропаганды. Вслед за другими видами искусства советская архитектура пошла по тому же пути.

Перемены происходили поэтапно. Для начала все индивидуальные архитекторы или мастерские оказались под запретом. Практику можно было продолжать только через новое, подконтрольное лишь правительству ведомство — Союз архитекторов. Смена стиля осуществлялась через поощрение «правильных», угодных власти проектов и осуждение «неправильных».

Знаковым событием стал международный конкурс на здание Дворца Советов на месте уничтоженного Храма Христа Спасителя. По иронии судьбы самое крупное и важное сооружение сталинской эпохи никогда не было построено. Вопреки ожиданиям конструктивистов в финал конкурса проходили только проекты в классическом стиле. Это был сигнал начала изменений. Уже с 1932 года почти ни один проект в стиле чистого конструктивизма не утверждался на строительство.

Архитекторы не сразу перестроились из одного стиля в другой. То, что позже стали называть «сталинским» стилем, было продуктом многолетних проб и ошибок — попыток угадать предпочтения власти. Так постепенно конструктивизм мутировал в свою противоположность — неоклассическую имперскую архитектуру. А сам переходный стиль между двумя полюсами получил название «постконструктивизм». Ниже — подборка лучших построек в этом направлении.

Здание Госдумы, бывшее здание Совета труда и обороны
(1935, архитектор Аркадий Лангман)

Архитектор Лангман не случайно отметился одним из шедевров авангарда — стадионом «Динамо». Нынешнее здание Госдумы — классический гибрид двух эпох: строгая геометрия конструктивизма женится с имперской помпезностью. Декор пока строго сведен к минимуму, но стены уже парадно облицованы камнем. Постройка на Охотном Ряду, 1, открывает «парад» сталинских домов на Тверской улице. Прямо напротив него стоит другой бывший шедевр эпохи — гостиница «Москва» (ныне — Four Seasons). Увы, она была в безобразной форме перестроена в лужковскую эру, поэтому в этот список не попадает.

Библиотека им. Ленина
(1929–1958, архитекторы Владимир Щуко и Владимир Гельфрейх)

Сегодня это одна из самых больших библиотек в мире. В силу сложности проекта на строительство ушло почти 30 лет. Величественный и мрачный, после утверждения властями проект подвергся сильнейшему разносу из лагеря конструктивистов — в конце 1920-х их влияние еще было на пике. Тем не менее то, что утвержден был именно этот величественный вариант, говорило о грядущей смене эпох. Сегодня, особенно в летнее время, библиотека уже не выглядит так сурово: на памятник Достоевскому какают голуби, а вокруг него ежегодно разбивают великолепные временные сады.

Общежитие начсостава РККА
(1937, архитектор Илья Голосов)

Удачный пример того, как суперзвезды конструктивизма смогли перестроиться под новые обстоятельства. Невозможно поверить, что этот монументальный дом и футуристический ДК им. Зуева — один из символов русского авангарда спроектировал один и тот же человек Илья Голосов. Здание украшают знаменитые скульптуры Алексея Зеленского. Мужчина держит в руках отбойный молоток и книгу, а женщина — сноп и ружье. Тут вырос известный певец Валерий Сюткин, а сам дом фигурирует во многих фильмах, среди которых «Покровские ворота» и «Холодное лето пятьдесят третьего… ».

Здание Наркомата обороны
(1934–1939, архитектор Лев Руднев)

Массивное здание, известное прежде всего своей богато декорированной башней, со всех четырех сторон украшенной рельефными изображениями звезды, самолетов и советской символики (серп и молот на фоне колосьев). На ее вершине — так же, как и на крыше основного объема — установлены декоративные обелиски. Главный вход оформлен по-авангардистски схематичным изображением танков.

Первая подстанция метрополитена
(1935, архитектор Даниил Фридман)

Фридман одним из первых прочувствовал, в каком стиле нужно будет проектировать дома. Пока в Москве еще только разрабатывались конструктивистские проекты, он добавил в свой торжественные колонны и горельефы со счастливыми советскими людьми. Само здание построили на месте одного из самых старых московских монастырей — Никитского (отсюда и название улицы). До наших дней сохранился лишь корпус келий — дом 10 по Большому Кисловскому переулку.

Станция метро «Кропоткинская»
(1935, архитекторы Алексей Душкин и Яков Лихтенберг)

Главный зал станции должен был находиться в подземном вестибюле Дворца Советов, который так и не был построен. Станция выглядит светлой, просторной и аскетичной — качества, характерные для конструктивизма. В интерьере почти отсутствует имперская монументальность. Тем не менее некоторые приемы позаимствованы из колонных залов древнеегипетских храмов — едва ли не самых тоталитарных сооружений в истории. Оригинальность проекта была признана не только в стране, но и за границей — он был отмечен на Парижской и Брюссельской международных выставках 1937 и 1958 годов, причем на последней получил гран-при.

Станция метро «Театральная»
(1938, архитектор Иван Фомин)

Один из идеологов сталинского ампира, архитектор Фомин пошел в этом проекте на компромисс с собой. Он соединил классицизм с еще популярными конструктивистскими мотивами. Отличительная особенность этой станции — потолок с ромбовидными кессонами и позолоченными керамическими барельефами из майолики, изображающими музыкантов народов СССР.

В поисках большого стиля

Решив вопрос политического выживания, большевики стали железной рукой строить новую страну. Роль государства в жизни общества укреплялась с каждым днем. В то же время личные права и свободы граждан с нарастающей скоростью ограничивались. Чтобы закрепить свою роль, тоталитарному режиму требовался большой, монументальный стиль в архитектуре. Сталин довольно быстро увидел в зодчестве пропагандистский потенциал, лично курировал многие проекты и архитектурные конкурсы. Советские здания в его представлении должны были воплощать величие коммунистической мечты и государственного могущества. Русский авангард — прежний фаворит большевиков — никак не отвечал этой задаче. Он был слишком абстрактен и мало понятен простому человеку. На таком художественном языке власть не могла обращаться к народу.

Классика подходила для пропаганды гораздо лучше. Основанное на античной культуре, классическое искусство и архитектура 500 лет безраздельно господствовали в европейской цивилизации. Что же до пропаганды, то классика с этой целью справлялась уже столетиями — в церкви. Реалистические росписи в храмах были понятны и привычны народным массам. Сталинская архитектура настолько сильно ориентировалась на традиции прошлого, что иногда ее можно спутать с русским зодчеством XVIII–XIX веков. То же можно сказать и об обильном декоре. Часто он был выполнен мастерами, которые начинали еще при царе. Но классические и имперские мотивы были адаптированы как под новые технические возможности, так и под советскую символику. Двуглавые орлы на барельефах превратились в серп и молот, а древнегреческие боги — в рабочих и крестьян.

Как Москва стала Москвой

Через три года после поворотного конкурса на Дворец Советов состоялся следующий этап в истории сталинской архитектуры — перепланировка столицы. Сегодняшним обликом города мы обязаны «Генеральному плану реконструкции Москвы» 1935 года.

Купеческая Москва XIX века не соответствовала статусу многомиллионного имперского мегаполиса. Накопившиеся проблемы нарком Лазарь Каганович описал так: «Пролетариату в наследство осталась весьма запутанная система лабиринтов, закоулков, тупичков, переулков старой купеческо-помещичьей Москвы…  С увеличением населения у нас город вырастет до 5 миллионов, с быстрым ростом в городе числа автомобилей и других видов городского транспорта жить будет невозможно, если не перепланировать город, не расширить и выпрямить улицы, не создать новые площади».

Многое, что характеризует современную Москву — продукт того генплана: расширение центральных улиц до 30–40 метров, снос целых районов, включая Зарядье, высокая этажность жилых домов, пробивка кольцевых магистралей и новых прямых проспектов и многое другое. Чаще всего постройки этого периода стоят не по отдельности, а в рамках целых улиц и кварталов. В этот период планировкой городов централизованно руководила советская власть, поэтому решения принимались комплексно и масштабно. Строились прежде всего здания важного государственного и статусного назначения — театры, университеты, транспортные узлы и правительственные учреждения. Не менее массивным было и строительство жилья, но жилье это было не для всех. Хотя пропаганда представляла его как народное, квартиры предназначались в целом для советской элиты или ценных специалистов.

Довоенный период

Период с 1935-го до начала Великой Отечественной в 1941 году — это расцвет сталинской архитектуры периода победоносного большевизма. Центральным событием существовавшего всего 20 лет нового государства было его зарождение — Октябрьская революция. Поэтому пафос коммунистической мечты пронизывал всю художественную жизнь Красной империи. Архитектурные изыскания этого времени характеризуются максимальным интернационализмом. Советский Союз позиционировал себя в авангарде прогрессивного человечества, поэтому заимствование из всех мировых культур (прежде всего западных) было идеологически естественно. Сталин рассматривал победу революции как конец истории. СССР должен был стать воплощением всех лучших достижений мировой культуры. Иногда власть сообщала о своих пожеланиях еще более прямолинейно — постановлениями правительства о «необходимости изучения европейского наследия». Причем исторические стили делились на желательные и нежелательные. Среди последних была, например, готика — «из-за стремления форм к бесконечности». 

Здание ВЦСПС
(1936, архитектор Александр Власов)

Архитектор успел намучиться с этим проектом — заказ возник в неудачный момент смены эпох. Изначально Власов разрабатывал конструктивистский проект, но неожиданно предпочтения советской власти изменились. Чиновники теперь желали видеть исключительно неоклассику. В попытках угодить архитектор перепробовал аж восемь вариантов постройки. Финальный был вдохновлен путешествием Власова к руинам Помпей. Здание ВЦСПС — необычайно легкое и лиричное для сталинской архитектуры. Оно вызывает мысли о южном итальянском городе у моря, а не о столице суровой Красной империи.

Дом на Моховой
(1935, архитектор Иван Жолтовский)

Дом на Моховой ознаменовал собой перелом в советской архитектуре, его прозвали «гвоздем в гроб конструктивизма». Построенное в классическом стиле здание Жолтовский намеренно противопоставлял еще модному тогда авангарду. Он хотел на примере этого здания продемонстрировать художественные преимущества классики. По свидетельствам современников, Жолтовский говорил: «Я выступаю с классикой на Моховой, и если я провалюсь, то провалю принципы классики». Само здание напоминает постройки легендарного итальянского зодчего Возрождения Андреа Палладио, особо почитаемого Жолтовским. 

Жилой дом Наркомата обороны
(1936–1946, архитектор Г. П. Воробьев)

Как и все самые красивые здания того периода, его возводили не для «простых смертных», а для элиты, в данном случае — военной. Особый контингент жителей учли еще на этапе проектирования — в доме множество удобных функций, не свойственных обычным домам тех лет постройки. Например, квартиры здесь огромные, а их окна выходят на обе стороны (то есть солнце попадает в каждое жилье всегда, с какой бы стороны ни светило), что для московских домов большая редкость. В изначальной планировке дома также были комнаты для прислуги и «черные» лестницы в подъездах.

Станция метро «Маяковская»
(1938, архитектор Алексей Душкин)

Столичный метрополитен сталинской эпохи по праву считается самым красивым в мире. «Маяковская» с ее интерьером, выполненным в нехарактерном для СССР стиле ар-деко, — одна из его жемчужин. Колонны и арки станции впервые в московском метро отделаны полированной рифленой сталью. Свод украшен размещенными в нишах мозаичными панно из смальты, выполненными по эскизам художника Александра Дейнеки в Ленинграде. Тема — «Сутки советского неба».

Центральный театр Красной армии, ныне — театр Российской армии
(1940, архитекторы Каро Алабян, Василий Симбирцев и Борис Бархин)

Одно из самых помпезных сооружений эпохи, похожее на храм несуществующей религии. Здание — яркий образчик классических веяний в архитектуре, о чем говорят нам осевая пирамидальная композиция здания, колоннады и скульптурное оформление. Здание обрамляют 96 колонн высотой 18 метров. Театр оборудован самой большой в Европе сценической площадкой, которая позволяет инсценировать сражения с танками и кавалерией. По легенде, во время Великой Отечественной войны немецкая авиация использовала пятиконечную форму здания как ориентир.

Степан Липгарт Архитектор

«Сталинская архитектура, которая для меня большой источник вдохновения, отличается прежде всего своим качеством. В 1918 году Москве были возвращен статус столицы. Поэтому застраиваться она начала соответствующе — не как провинциальный город, а как главный город страны. Лучшие люди и материалы использовались для создания образа новой столицы.

Я вырос в Москве и обучался архитектуре в начале нулевых. В то время сталинские постройки выглядели для меня крайне выразительно на фоне невнятной архитектуры лужковского периода или серой позднесоветской застройки. Уже в то время я начал воспринимать сталинскую архитектуру как нечто хорошее.

По прошествии лет, уже работая в Санкт-Петербурге, я осознал, что невероятное качество сталинской архитектуры никак не связано лично со Сталиным или даже с советским строем. Эти дома проектировались талантливыми людьми, начавшими свой путь еще до революции. Или они учились у тех, кто работал еще при царе. У той же петербургской Академии художеств, давшей СССР столько именитых проектировщиков, почти двухсотлетняя история. Но так вышло, что к началу 1930-х большое количество ярких мастеров оказались в Москве. И они дали столице то первостепенное качество, которое мы сегодня видим.

Сталинские постройки базируются на классической античной школе. Она потому и стала классической тысячелетия назад, так как отвечает базовым особенностям человеческого тела и глаза. Она гармонична, устойчива и имеет оптимальные пропорции. Поэтому она по умолчанию приятна человеку. Ведь какого бы технического прогресса ни достигло человечество, у нас все такой же глаз и такое же тело. И если обывателю предложить выбрать классическое здание либо современное, то в душе он захочет классическое. Другое дело, что современность навязывает свои стандарты. Так что лично я считаю, что сегодня проектировать классическую архитектуру — это хорошо и естественно».

Архитектура победителей

Победа в Великой Отечественной войне радикально изменила направление государственной идеологии и, как следствие, архитектуры. На смену идеям коммунистического Интернационала наступила реставрация Российской империи с ярко выраженным русским национальным характером. В войну Сталин довольно быстро понял, что традиционный патриотизм объединяет людей намного сильнее, чем абстрактные марксистские доктрины. Не апеллируя к национальным чувствам советского большинства, победить было почти невозможно.

Международная обстановка также стимулировала Сталина мобилизовать патриотические настроения народных масс. Уже вскоре после окончания войны противостояние с еще вчерашними союзниками Англией и США нарастало все с большей силой. Началась холодная война. Советское руководство во главе со Сталиным всерьез готовились к Третьей мировой на европейском континенте — уже против держав-победительниц. Кроме того, увидевшие Европу своими глазами советские воины уже не так охотно верили в советские мифы о «загнивающем Западе». Поэтому в культурной жизни довольно скоро стартовала кампания по борьбе с «низкопоклонством перед Западом». Вскоре стартовала еще и травля «космополитов» с плохо скрываемым антисемитским подтекстом.

Архитекторы чутко среагировали на новый государственный запрос. Вместо заимствований из чисто европейской классики фокус зодчих сместился в сторону русского классицизма, барокко и национальных мотивов. Здания в целом приобрели куда более парадный, триумфальный образ. Количество декора и лепнины возросло до предела. Здания превратились в каменные знамена победившей исторической России. Перечисленные ниже постройки лучше всего рассказывают об этом периоде.

ВДНХ

Некоторые павильоны ВДНХ — настоящие жемчужины сталинской архитектуры имперского поствоенного периода. Они имеют больше общего с барочными дворцами европейских монархов, чем с большевистской тематикой. Количество и качество украшений достигло своего апогея. Павильоны нередко напоминают произведения ювелирного искусства, увеличенные до размеров здания. Нередко классицизм в них искусным образом впитывает в себя народные орнаменты республик СССР, представленных павильонами. Подробнее о них «Москвич Mag» писал в статье о ВДНХ. Вот список главных павильонов послевоенного времени, все построены в 1954 году: №1 «Центральный» (архитекторы Ю. Щуко и Е. Столяров), №67 «Советская печать», бывший «Карело-Финская ССР» (архитекторы Ф. Рехмуков и А. Резниченко), №66 «Советская культура», бывший «Узбекская ССР» (архитекторы Ф. Рехмуков и А. Резниченко), №58 «Земледелие», бывший «Украинская ССР» (архитектор С. Полупанов) и №18 «Белорусская ССР» (архитектор А. Захаров).

«Красные дома»
(1952, архитекторы Д. Бурдин, М. Лисициан и Г. Мельчук)

Добрую половину четной стороны улицы Строителей занимают массивные восьмиэтажные жилые дома красного цвета. Они появились здесь в начале 1950-х годов, почти одновременно с высоткой МГУ, которая расположена рядом. Как и другие дома в сталинском ампире, они богато декорированы лепниной, но главная их изюминка — нетрадиционный для московской застройки цвет. В ту эпоху много экспериментировали с производством керамики для облицовки зданий. Грузинский инженер Александр Мелия придумал красную плитку, которой и покрыли эти фасады. Увы, плитка Мелии (ее назвали именем изобретателя) в столице не прижилась. Для юго-запада Москвы гораздо более привычны бежево-розовые тона фасадов. В подобном стиле в городе построили еще только три дома.

Полукруглые здания на площади Гагарина
(1950, архитекторы Евгений Левинсон и Игорь Фомин)

Застройка площади была спроектирована еще в 1939-м, но из-за войны завершена лишь спустя десятилетие. Эта полукруглая композиция с двумя башнями, украшенными скульптурами, образуют собой величественные врата Ленинского проспекта. Это, возможно, не случайно: оба архитектора родом из Северной столицы.

Станция метро «Комсомольская»
(1952, архитекторы Алексей Щусев и Павел Корин)

«Комсомольская» — самая помпезная станция московской подземки и апофеоз сталинского ампира. Создание проекта станции поручили патриарху советской архитектуры, великому хамелеону Алексею Щусеву, преуспевшему при всяком режиме и поработавшему во всех стилях по очереди. Он же автор Мавзолея и Казанского вокзала, под которым и находится станция. Художественной составляющей станции занимался художник Павел Корин, с которым Щусев еще до революции работал над оформлением Марфо-Мариинской обители в Москве. Потолок «Комсомольской» украшен восемью мозаичными панно из смальты и ценных камней, посвященными борьбе русского народа за независимость.

Московские высотки

Апогеем триумфального ампира стали семь знаменитых высотных зданий. Сегодня без них невозможно представить Москву. Задачей высоток было продемонстрировать мощь послевоенного СССР и превосходство советского строя. На месте восьмой, непостроенной, сегодня располагается парк «Зарядье». Коротко о четырех из них.

Высотка на Котельнической набережной
(1954, высота — 176 м. Архитекторы Дмитрий Чечулин и Андрей Ростковский)

Сначала квартиры в этом жилом доме распределяли среди сотрудников НКВД. Впоследствии сюда начали вселять ученых и деятелей культуры. В разное время здесь жили писатели Василий Аксенов, Константин Паустовский и Александр Твардовский, актриса Фаина Раневская, балерина Галина Уланова и поэт Евгений Евтушенко. Последний писал о населявших дом тараканах — следствии бывших мучных складов, на месте которых была построена высотка: «Только Зыкина запела, / с потолков / подпевать пошла капелла / прусаков». По мнению риелторов, дом на Котельнической набережной остается самым статусным среди высоток. Цена двухкомнатной квартиры здесь может доходить до 30 млн, 40 млн и даже 50 млн рублей.

«Мы с друзьями снимаем здесь квартиру уже четвертый год, — рассказывает один из жителей дома Олег. — Таких, как мы — снимающих — тут немало, около трети, наверное. Много жильцов, которые здесь родились и выросли. Но еще тут есть какое-то количество пустующих квартир, выкупленных, видимо, но в которых никто не живет.

Здесь все признаки традиционной сталинской квартиры: высокие потолки, белые стены и лепнина. В наличии также мусоропровод в квартире, много кладовок (не знаю, как без них жить теперь), выход на черную лестницу из квартиры и нулевая слышимость между стен (хотя пол и потолок пропускают любые звуки!). Когда мы заехали, у нас были большие черные тараканы. Начали выяснять, наткнулись на стихотворение Евтушенко «Тараканы в Высотном доме», поняли, что это вроде как культурное наследие, и вскоре они сами нас покинули.

В целом из-за жизни в памятнике архитектуры тут чувствуется какой-то дух общей коммуны. Жильцы, конечно, не собираются во дворе, но все равно общаются. Этому отчасти способствуют консьержки старой школы и управдом на черной «Волге». Так как в доме кто-то постоянно продает и покупает жилье, то всегда у кого-то ремонт, и люди выносят старую, вполне интересную мебель во внутренний двор. Мы так обставили себе пару комнат, а ребята, жившие до нас, говорят, что их знакомые реставраторы специально приезжали к местным помойкам. Еще перед домом всегда проходят репетиции парада Победы, и каждый раз в мае неделю живешь под марши и оркестр с 8 утра».

Здание МИДа
(1953, высота — 172 м. Архитекторы Владимир Гельфрейх и Михаил Минкус)​

Со здания МИДа пошла советская традиция завершать высотки шпилем. В 1951 году здание было практически завершено. Через год был достроен шпиль по личному указанию Сталина (по другим данным — Лаврентия Берии). Изначально проект шпиля не предполагал, а должен был завершаться прямоугольной башней. В процессе достройки готового здания время от времени отключали лифты. Сотрудникам МИДа с кабинетами наверху можно было посочувствовать.

Гостиница «Украина»
(1957, высота — 206 м. Архитектор Аркадий Мордвинов)

На момент постройки отель высотой 206 метров был самым высоким зданием в Европе. Во время строительства здания из-за близости реки круглосуточно использовались насосы для откачки грунтовых вод.

В 1989 году в гостинице проживали популярные западные рок-музыканты — участники Московского международного фестиваля мира. По их наблюдениям, привычные услуги отсутствовали, туалетная бумага была дефицитом, в огромных номерах почти не было мебели, а кровати оказались узкими. Клавишник группы Bon Jovi Дэвид Брайан нашел целую комнату людей, подслушивавших жильцов со всеми видами наушников и аппаратуры.

Главный корпус МГУ
(1957, высота — 206 м. Архитекторы Борис Иофан, Лев Руднев, Сергей Чернышев, Павел Абросимов, Александр Хряков и Всеволод Насонов)

К строительству, на котором были задействованы более 16 тыс. человек, по традиции того времени власти Москвы привлекли заключенных: после сдачи объекта в эксплуатацию им пообещали амнистию. По данным официальной «Летописи МГУ», узники ГУЛАГа участвовали лишь в начальных этапах стройки. Однако правозащитный центр «Мемориал» приводит данные об участии в строительстве комплекса МГУ около 8 тыс. заключенных в течение пяти лет. Существует множество легенд и мистических историй, связанных со зданием университета. Например, есть предположение, что под небоскребом находится так называемый подземный корпус на случай ядерной войны. Фундамент здания МГУ создал инженер Николай Никитин, позже строивший Останкинскую телебашню.

Новый указ сверху

За 30 лет своего правления Сталин полностью подчинил себе архитектуру СССР. Облик всех новых зданий и городов был обязан воле одного человека. Эта порожденная им самим система сыграла против сталинского наследия вскоре после кончины вождя в 1953-м. Пришедший ему на смену Хрущев проводил курс тотального осуждения сталинизма. Кульминацией этого процесса стал знаменитый ХХ съезд компартии, повергнувший в изумление даже коммунистов из соседних государств соцлагеря. Частью процесса десталинизации стал полный пересмотр взглядов на архитектуру. Все достоинства, которые 30 лет приписывались сталинским зданиям, были теперь объявлены украшательством и гигантоманией. Вскоре вышел знаменитый декрет «О борьбе с излишествами в архитектуре», уже формально изменивший весь облик будущего СССР. Наработки десятилетиями запрещенных конструктивистов снова одержали триумф, уже в более приземленных и функциональных рамках архитектуры развитого социализма. Но заданный Сталиным принцип остался неизменным: архитектура менялась, потому что так захотел главный человек наверху, по сути — царь.

И все же история имеет обыкновение блекнуть с годами. Имена многих правителей (или государственных преступников) сегодня просто набор звуков. Когда-то вызывавшие страх и трепет, их лица теперь лишь картинка на туристических магнитиках. А наследие в камне и бетоне — это надолго. Прогуливаясь по сегодняшнему Риму, разве мы возмущаемся тем, что Колизей или Пантеон построен рабами? Сегодня это просто выдающиеся постройки. Нечто похожее ждет и Москву.

Фото: Владимир Зуев