В Москве постоянно проживают около полумиллиона выходцев из Азербайджана. Этим летом на фоне обострения конфликта в Нагорном Карабахе в городе случилось несколько эпизодов столкновений представителей армянской и азербайджанской диаспор. Русина Шихатова поговорила с живущими в Москве азербайджанцами о праздновании Новруза, невозможности купить здесь настоящие бакинские помидоры и взаимоотношениях с другими братскими народами.

«Испытаний было много»

Амиль Агаев 28 лет, предприниматель, член Общественной палаты в Балашихе	Афсана Казымова 23 года, медицинский работник

«Свадьбу мы планировали в течение трех лет, но постоянно не зависящие от нас обстоятельства нам мешали. Самое последнее — карантин. Мы планировали свадьбу в апреле, но в конце марта стало ясно, что нельзя. Вроде карантин закончился, но были родственники больные, мы много кого потеряли. Нужно было 40 дней подождать. Последняя, кто ушла — бабушка Амиля. 17 августа было 40 дней с даты смерти, а с 21-го числа начинался траурный месяц, поэтому между 18 и 20 августа мы уже смогли играть свадьбу.

Нужно было по традиции провести все обряды. Первый — девичник, где собираются подруги невесты, в основном незамужние. Проходит несколько обрядов: церемония хны — это как благословение. Заканчивается все гаданием — на хне, как на кофейной гуще, гадают, какая из девушек следующая выйдет замуж».

«Планировали свадьбу человек на триста, но получилось более 500 гостей, это не считая детей. В Москве есть десяток мест, где азербайджанцы играют свадьбы: мы выбрали ресторан White Hall.

А познакомились на свадьбе у родственников. Испытаний было много, — вспоминает Амиль. — Ее младший брат забыл часики на этой свадьбе, официант отдал их мне. А через две недели была другая свадьба, там я купил шоколадку и подошел — надо было понравиться не ей, а ее маме. Боялся, что Афсану засватают с кем-то другим. Кольцо купили, стали подарки присылать…  Но было непросто. Она меня сразу же заблокировала!»

«Недавно увидела, что в “ВКонтакте” он у меня заблокирован до сих пор, — признается Афсана. — Увидел меня один раз, второй раз, потом начал искать ходы…  Познакомились родители, потом приехали свататься, ну и до свадьбы дело дошло».

«В России, если у тебя нет печати ЗАГСа, ты не можешь венчаться, — продолжает Амиль. — У нас ЗАГСа может не быть, но венчаться ты обязательно должен: община признает только религиозные браки. Хотя мы оба граждане России, для нас был важен никях. Религиозный обряд — никях — мы совершили в феврале 2019 года в Московской мемориальной мечети на Поклонной горе, в августе этого года сыграли пышную свадьбу, но регистрации в ЗАГСе у нас еще нет».

Когда началась пандемия, Афсана устроилась в 15-ю больницу (ГКБ №15 им. О. М. Филатова) медсестрой в красную зону. Чтобы чаще видеться и поддержать невесту, Амиль устроился работать в ту же больницу: «У меня нет медицинского образования, поэтому меня взяли на одну из самых страшных должностей, где я не имел дел с живыми людьми — в морг». Говорил, что учится на медбрата, иначе в красную зону, где работает Афсана, не пустили бы.

Работал в «скафандре» — защитном костюме, на котором нужно подписывать свое имя, но Амиль не подписывал — не хотел, чтобы последним, что видел человек в жизни, было его имя: «Я сопровождал тела в морг, занимался транспортировкой трупов».

«Мы нашли друг друга, — говорит Афсана. — Если есть возможность помогать другим — кто, если не мы?» 

«Межнациональный мир очень хрупкий»

Шамиль Тагиев 34 года, председатель региональной организации «Азербайджанская община Москвы», в Москве с 1999 года

«Сотрудничество России и Азербайджана очень древнее — еще на караванах азербайджанские торговцы приезжали в Древнюю Русь. Современный этап миграции начался после Карабахской войны, после развала Советского Союза. Тогда люди начали сюда потоками приезжать — в большинстве случаев это рабочие-мигранты или те, кого переводили на должностную работу. Трудовые мигранты ехали, как казалось, на время, переждать, пока война закончится, но многие из них застряли на 20–30 лет, здесь родились их дети и внуки.

Сам я вырос и окончил школу в Москве, приехал сюда ребенком вместе с родителями, отец работал на мебельной фабрике. Так что для нас вопрос возвращения на историческую родину — он такой, риторический. Родина — это на лето поехать отдохнуть. Мои дети, 3 и 8 лет, знают оба языка. С детьми дома говорим по-русски, с родителями — на азербайджанском.

Примерно с 2010 года миграция из Азербайджана в сторону России уменьшилась: остались те, кто приехал в 1990-е, а нового потока не возникло. Молодежь сейчас скорее едет в Европу или Турцию — там с документами стало проще. После учебы молодежь хочет остаться в Европе и устроить свою жизнь на Западе, не в России. Хотя сейчас многие московские университеты предлагают льготные условия для граждан Азербайджана.

Все, что происходит на территории Москвы, в прямом смысле касается нашей организации. Я лично контактирую со всеми силовыми и государственными структурами, которые занимаются межнациональными отношениями, и мы стараемся не допускать конфликтных ситуаций.

В июле мы практически ежедневно предупреждали людей, что будут провокации. У нас была информация, что в Европе и Штатах что-то подобное уже случилось. И когда в интернете появился видеоролик о двух азербайджанцах, которых бьют армяне (на самом деле это случилось в Бельгии, но подписано было так: “В Москве началась охота на азербайджанцев”), многие в это поверили. В Москве я лично приезжал разговаривать с людьми, которые собирались мстить, объяснял, что это провокация, не надо поддаваться. Вроде все разошлись и успокоились.

Потом армянские группы в соцсетях тиражировали новость, и это совпало с моментом, когда из “Фуд Сити” начали уходить армянские торговцы, им нужна была оправдательная акция: “Нас выгоняют, нас бьют”, — и в Москве случился конфликт. Мы в этой истории видим только передел рынка: в Москве на сегодняшний день рынками владеют азербайджанцы и армяне. Но устраивать на улицах Москвы разбои друг против друга неприемлемо».

«В Москве, если каждый день не работаешь, голодный остаешься»

Эдик Сулейманов, 58 лет. Продавец овощей и фруктов, в Москве с 1985 года, фотографироваться отказался.

«В Москве я не совсем живу: туда и обратно езжу. Вырос в Нахичевани, сейчас моя семья в Баку. В Москве работаю уже 35 лет — приехал зарабатывать деньги. На родине с этим трудно, работы нет. Я сам учитель — высшее образование, но жизнь заставила зарабатывать, семью обеспечивать надо.

Я гражданин России с московской пропиской. Прописан в Кузьминках, но снимаю комнату недалеко от рынка. Каждый день на рынке работаю с напарником. Продаем виноград, абрикосы, сливы, персики, нектарины, томаты двух видов — обязательно бакинские. Купил на “Фуд Сити” — продаю на Ленинградском рынке. Там оптовый рынок, у нас — розничный.

Тут рядом раньше был кинотеатр “Баку” — сейчас его сломали, новое что-то построят. Я туда часто ходил. Там еще был ресторан с азербайджанской кухней. Сейчас можно поесть азербайджанскую еду на рынке. Азербайджанской кухни вообще много в Москве. Больше всего азербайджанцев живет у “Садовода”.

Собираюсь совсем уезжать из России, очень скучаю по семье. Дети теперь уже взрослые. Когда границы откроются, поеду, наверное. Скучаю по азербайджанскому инжиру, здесь такого нет. Виноград Шаны — это сорт такой, очень вкусный, в Москве такого не найти.

Летом на рынке вообще почти никого не было, торговля шла плохо. Во время карантина мы работали. Покупатели были, но меньше, чем раньше. Если у кого-то не получалось платить за квартиру, мы ему помогаем. Это Москва: здесь если каждый день не работаешь, то потом голодный остаешься.

С армянами здесь на рынке у нас все нормально. Честно — я сам только слышал про конфликт. Здесь рядом со мной на рынке сидит армянин, и мы дружно работаем, друг друга не обижаем. А у молодежи кровь горячая».

«Я бы никогда не хотел стрелять в ответ армянским ребятам»

Тимур Ахмедов 30 лет, интернет-маркетолог, в Москве с 2015 года

«Я считаю себя азербайджанцем только на часть. Но все-таки это 25%: один мой дедушка — азербайджанец. Мама назвала меня в честь Тимура и его команды, но в свидетельстве о рождении сделали ошибку, записали “Теймур”. Так что в Москве меня часто принимают за татарина или грузина.

В Баку я окончил Азербайджанский архитектурно-строительный университет, изучал информационные технологии в строительстве. В 2011-м получил диплом, а после еще год служил в армии — в горячей точке в Карабахе. Это был самый тяжелый год в моей жизни.

Азербайджанский стал моим языком общения уже в армии, а русский был и остается родным. В семье с детства говорили по-русски. Все мои бабушки-дедушки разных национальностей, по маминой стороне бабушка — украинка. Мамин папа — лезгин из Махачкалы. У прабабушки польско-австрийские корни, а вообще она из Одессы. Война всех перемешала. Ее муж дошел до Берлина, а когда вернулся, поехали в Баку, там устроились на нефтепромысле. Там же бабушка познакомилась с дедушкой.

В Москву моя бабушка переехала жить еще в 1990-е, тогда же моей матери дали российское гражданство как ее дочери, а потом уже и мне. Сейчас работаю интернет-маркетологом в университете “Синергия” и сети ресторанов “Тануки”. Преподаю и консультирую.

По родине не скучать невозможно. Не хватает моря, теплоты, солнца, воздуха. В Баку я вырос в районе 8-й километр, там находится большой фермерский рынок. Фрукты, овощи, которые в Москве нужно искать, ароматная зелень…  Скучаю по базилику! Там он называется “рейган”, такой фиолетовый, я его просто обожаю. А на “Фуд Сити” в Москве никогда не был.

Армянский конфликт — моя личная больная тема. С этими войсками я лицом к лицу стоял на постах, попадал под обстрелы — я бы никогда не хотел стрелять в ответ армянским ребятам. Меня в армии учили, как за две минуты навести пушку и выстрелить по военным точкам врага на территории Карабаха. Меня этому учили, но я этому не рад нисколько. У меня нет никакой ненависти к армянам, я не считаю, что правильно сталкиваться на территории другой страны. Да, нужно защищаться, когда на тебя нападают. Когда в Москве начались столкновения, меня добавляли во всякие чаты, где говорилось: “Скиньте геолокацию”, — чтобы не было такого, когда на одного нападают несколько. Знаю, что такое было с обеих сторон.

Сейчас говорят, что детей в Азербайджане учат агрессии. Но родители всегда мне рассказывали про армянских друзей, которым из-за конфликта пришлось покинуть дом. Я считаю, нет плохих национальностей, есть просто люди и сложившиеся ситуации». 

«В Москве мы стараемся отмечать все государственные праздники Азербайджана»

Зенфира-ханым Рустамова преподаватель азербайджанского языка, доктор филологических наук, профессор Бакинского славянского университета, в Москве с 2015 года

«В Москве я нахожусь в командировке от Бакинского славянского университета, преподаю студентам МГЛУ азербайджанский язык как второй иностранный. Меня очень радует искренний интерес студентов к азербайджанскому языку и культуре.

Я гражданка Азербайджанской Республики. С азербайджанским паспортом жить в Москве мне нетрудно. У меня есть регистрация, администрация университета заботится о том, чтобы у нас не было административных проблем. Нам предоставили квартиры в гостевом доме — здесь живут работающие в МГЛУ представители других стран СНГ, и все мы живем дружной семьей буквально через дорогу от парка Горького. Из моих окон видны купола Храма Христа Спасителя и самый верх памятника Петру.

Я азербайджанка, но родилась в Москве в советское время, так что Москва — это мой родной город, и я побывала во многих местах столицы. Сейчас же очень много работы и, честно сказать, некогда даже куда-то выйти. Моя дочь живет в Нидерландах, а супруг — в Баку. Члены нашей семьи находятся в разных государствах. Летом и зимой мы выезжаем на каникулы, проводим время вместе.

В Москве мы со студентами, которые изучают азербайджанский язык, стараемся отмечать все государственные праздники. Но наш самый долгожданный и любимый праздник — это Новруз. Мы отмечаем его очень весело, с танцами, песнями и стихами. Часто представители нескольких государств, где этот праздник отмечается, собираются вместе и организуют большое торжество. Новруз — праздник весны, и он очень схож с русской Масленицей: и на том и на другом готовят праздничную еду и сладости, проводят гадания. Но главная особенность Новруза — это искреннее желание простить все обиды, на этот праздник все друг с другом мирятся.

В 2009 году Бакинский славянский университет по договору с МГЛУ открыл Центр азербайджанского языка и культуры, который находится в основном здании МГЛУ на улице Остоженка, 38. Туда может прийти любой человек, который интересуется азербайджанским языком и культурой, и в любое время. Мы всегда рады гостям».

«Я счастлива, что могу представить азербайджанскую культуру в Москве»

Рена Ибрагимова 47 лет, хореограф-балетмейстер, в Москве с 2011 года

«Никогда не думала, что окажусь в Москве, но судьба распорядилась так, что я живу здесь. Мой супруг, который уже давно здесь, тоже из Азербайджана. Мы познакомились через общих друзей. Свадьбу отмечали и в Москве, и в Азербайджане, собрали 200 гостей — по нашим меркам это небольшая компания.

К Москве было тяжело привыкать — все люди здесь работают, встретиться можно только в субботу-воскресенье. В Азербайджане легче встретиться с друзьями: расстояния намного меньше. Теперь у меня самой нет времени думать о том, что в Москве чего-то не хватает. Постоянно концерты, мероприятия, репетиции…

Я руковожу собственной школой танца и в последнее время стараюсь меньше выступать сама. До этого 20 лет проработала в Государственном ансамбле песни и танца Азербайджана, в филармонии. Было много концертов, гастролей, бывала во многих странах, даже в Японии.

Но и в Москве у нас жизнь тоже очень яркая, интересная: много поездок, выступлений. Всегда выступаем на больших праздниках, как Новруз на ВДНХ, который в этом году отменили, исполняем традиционные азербайджанские танцы. Наш ансамбль называется “Алагёз” в честь песни, которую исполнял легендарный азербайджанский артист Рашид Бейбутов.

Учиться танцевать приходят не только азербайджанцы — любой желающий может научиться. Танцоры часто находят нас сами через соцсети, все молодые, 20–25 лет, есть и совсем юные — 16–18. Когда в Москве начались столкновения, я очень переживала, чтобы они могли спокойно доехать домой после репетиций.

С 2018 года я веду оздоровительную гимнастику и зумбу в программе мэра Москвы “Московское долголетие”, занятия проходят в центре досуга “Дружба” на Красной Пресне. Этот центр делает для меня и для Азербайджана больше, чем все диаспоры вместе взятые: он предоставляет нам помещение для репетиций и концертов совершенно бесплатно.

Я гражданка России с 2015 года, моя семья тут — муж, ребенок. Когда получала российское гражданство, мне пришлось отказаться от азербайджанского паспорта. Но и с паспортом России можно спокойно ездить в Азербайджан: там остались моя мама и другие родственники.

Конечно, я считаю себя азербайджанкой, вся моя жизнь по-прежнему тесно связана с Азербайджаном. Я очень рада, что могу здесь, в Москве, представить свою культуру, чтобы люди видели, насколько она красива».

«Верю, что дипломатия поможет»

Абульфаз Шахбазов 24 года, преподаватель испанского и английского языков, аспирант Дипломатической академии МИД России, в Москве с 2013 года

«Я очень хотел стать дипломатом и с детства интересовался политикой. Мне нравилось слушать новости на иностранных языках, нравилось смотреть, как выступают известные политики и то, как их переводят синхронные переводчики в кабинках.

Я приехал в Москву благодаря Всероссийскому азербайджанскому конгрессу, который распределял квоты среди граждан Азербайджанской Республики. Я набрал высокий балл, поступил на переводческий факультет в Московский государственный гуманитарно-экономический университет и смог учиться в России бесплатно.

Теперь я сам часто перевожу для делегаций, которые приезжают в Россию из стран Латинской Америки — Доминиканы, Кубы, Эквадора, переводил для делегаций Аргентины и Колумбии во время чемпионата по футболу.

В Москве я преподаю в университете, пишу диссертацию и преподаю испанский при молодежной организации АМОР (Азербайджанское молодежное объединение России). Это группа выходного дня, туда бесплатно может записаться любой студент. Приходят студенты из разных вузов, не только языковых — много юристов и медиков.

В России нахожусь по виду на жительство, он бессрочный. Он позволяет работать и жить в России, так что гражданство я получать не планирую. Получил вид на жительство по новому закону, который позволяет иностранцам, получившим высшее образование и диплом с отличием, подавать на вид на жительство в упрощенном порядке. У меня есть полис ОМС, по нему стараюсь каждый год делать прививки. Раз в год сдаю кровь как донор.

Родился я на юге Азербайджана, в городе Масаллы. Это цитрусовый, теплый регион. У нас растет много зелени. А в России, мне кажется, дефицит хороших овощей. Очень сложно в Москве найти азербайджанские гранаты — надо ехать далеко, на рынок, а просто купить рядом с домом негде. Бакинские томаты постепенно появляются в магазинах — мне они привычны по вкусу. И очень люблю зелень — кинзу, базилик, петрушку — в России она продается в пакетиках, но на вкус совсем другая.

Мои “азербайджанские места” в Москве — это павильон ВДНХ “Азербайджан”. После реконструкции там очень красиво все обустроили, можно увидеть национальные музыкальные инструменты и картины современных азербайджанских художников, попробовать настоящий гранатовый сок, купить азербайджанские книги, которые переведены на русский. Еще есть азербайджанский культурный центр при Библиотеке иностранной литературы на Таганке.

Тема моей диссертации связана с внешней политикой Королевства Испания. Я планирую защитить диссертацию в России, получить степень кандидата политических наук. Хотел бы заниматься дипломатической службой, а если не получится — буду преподавать в вузах.

Я верю в мирное урегулирование конфликта в Карабахе — у меня есть хорошие знакомые ребята из Армении, и у нас нет враждебного настроя друг к другу. Столкновения, которые были в Москве, связаны с неграмотностью граждан, которые поддаются провокациям. Образованные-то люди понимают, что не нужно идти в атаку. Дипломатия — сильное оружие, я верю, что она поможет разрешить конфликт».

Где находится московский Азербайджан?

Евгений Варшавер руководитель группы исследований миграции и этничности, старший научный сотрудник РАНХиГС, кандидат социологических наук

«В Москве нет мест резидентной концентрации азербайджанской диаспоры. Можно говорить о бизнесах, которыми владеют азербайджанцы, но в этих местах будет мало азербайджанского.

Единственное, где встретишь национальную идентичность — это в этнических кафе. Не будет ошибкой сказать, что заметная часть азербайджанцев, которые стали прибывать в Москву в 1990-е, занимались коммерцией на рынках, и одним из типичных бизнесов были кафе — неизбежно с азербайджанской кухней.

В Москве много таких мест, которые несут символическую нагрузку, например сеть ресторанов “Бакинский бульвар”, ресторан “Азербайджан” — места, которые одновременно являются местом символического присутствия азербайджанцев в ландшафте Москвы и местом поддержания этнического и социального капитала. В таких кафе обязательно будут сидеть группы знакомых с хозяином мужчин, которые обсуждают свои дела, знакомятся с другими людьми, приходят в гости. Помимо них нет никаких мест, где азербайджанцев было бы больше, чем в каких-то других местах.

В Москве нет азербайджанских районов или поселков, нет концентрации диаспоры даже на уровне одного подъезда. Не говоря уже о том, что дети мигрантов, мигранты второго поколения, которые здесь оканчивают школу, в абсолютном большинстве случаев растворяются в обществе и занимаются примерно тем же, чем занимаются все остальные россияне, и, может быть, даже чаще получают высшее образование.

Что касается межнациональных конфликтов, то большие города способствуют снижению конфликтности: когда в Москве ты идешь за хлебом, разве ты идешь за хлебом как армянин или азербайджанец? Во втором поколении конфликты вовсе забываются и даже чувствуется некоторое единство. Одновременно есть пространства, в которых эти конфликты создаются и конструируются. В РУДН, например, есть фестиваль “Москва нас подружила”. Там регулярно конфликтуют студенты армяне и азербайджанцы, дело доходит до драк стенка на стенку. Происходит это ровно потому, что они в этот момент вспоминают, что они армяне и азербайджанцы. Потому что обычно в Москве это знание им не нужно. Но когда ты на фестивале выплясываешь под флагом страны рождения своих родителей, в этот момент и происходит конфликт. Эти фестивали на самом деле несут больше проблем, чем приносят пользы».

Фото: Игорь Стомахин