А мы ведь еще помним времена, когда жена — это была просто жена. Ну, скажем, вот миллионер. А с ним жена. Так и подписывали в светской хронике: «Банкир Кукушкин с супругой Еленой». Или популярный адвокат явился на тусовку. Тоже пишут: «Адвокат Гробовинский с женой Ариной».

И дело не в том, что жена была куклой раскрашенной (хотя и такие встречались), а в том, что жены за редкими исключениями не работали. Нет, было образование, была раньше какая-то работа, но если муж богат, у тебя огромный дом с прислугой, а еще коллекция фарфора — есть чем заняться жене. Тут я не имею в виду крепких хозяйственниц вроде Ольги Слуцкер или Полины Киценко, они собственный бизнес начали еще в девяностые, они были лицом своего дела, и мужей их никто толком не знал.

Короче, были просто хорошие жены. Жили себе, не тужили, лихо тусили. Еще их звали светскими львицами, когда надо было подобрать удачный синоним. А если не жена вдруг попадалась — называли спутницей. Но это совсем унизительно, даже без имени. Впрочем, спутницы часто менялись, на фиг запоминать имена? А жена — это святое. С женой выходили даже те, кто имел всем известных любовниц.

Но дальше что-то поломалось в этой схеме. То ли виной тому разгул феминизма, то ли осточертели женам любовницы мужа, то ли просто заскучали девчонки, но стало вдруг дурным тоном быть «просто женой». Львицы исчезли. Вместо них двинулись маршем по светской хронике галеристки, владелицы спа, телеведущие и даже писательницы. Ах да, еще, конечно, хозяйки бутиков и дизайнеры. Каждая придумала себе дело, хоть какое, лишь бы ее не называли постыдно женой.

С галеристками одно время была совсем эпидемия. Девушки принялись открывать галереи. Мне казалось, что художников у нас меньше, чем галеристок. Причем я же с ними общался. Я тогда в глянце работал, и мне говорили: «Ой, новая галерея открылась. Там владелица чудесная Танечка, умница. Надо бы про нее написать». И я шел к умнице Танечке. На месте выяснялось, что Танечка шарит в искусстве и арт-бизнесе примерно как белочка в производстве аммиачной селитры, зато устраивает открытия выставок, где дефилирует с шампусиком между знатных гостей в вечернем платье, ее фоткают репортеры, а дальше подписывают: «Танечка, галеристка». И никакого, блин, мужа. Она сама по себе, ясно?

Потом галереи тихо закрывались. То ли мужу надоедало кидать деньги в эту бездну с шампусиком, то ли девушка уставала от разговоров с арт-критиками, которые бесят словами «дискурс» и «нарратив».

Но попадались среди жен превосходные экземпляры. Например, Юлия Мильнер. Очень высокая, очень красивая, очень улыбчивая. В прошлом модель (ну а что вы хотели?). Ее муж — Юрий Мильнер, гений IT-инвестиций. Она же была «фотографом и художницей». Никто не видел на тусовках Юрия Мильнера, он человек не самый публичный. Зато Юлия просто сверкала, почти наголо стриженная. Честно, я ей любовался, художницей и фотографом.

Многие эксперты отзывались о творчестве Юлии до обидного пренебрежительно. «Фигня какая-то», — кривились они. Зато как ее полюбила Ольга Свиблова! Просто увидела в девчонке талант, всем так и говорила. Надо девчонке помочь. Столичная богема всегда рада помочь обычным девчонкам из провинции, это всем известно. И Юлия оказалась участницей Венецианской биеннале, где куратором нашего павильона была — вот неожиданность! — сама Ольга Львовна.

Но потом Юрий Мильнер перебрался в Силиконовую долину, ему там самое место, а про фотографическую карьеру Юлии больше не слышно. Наверно, талантлива уже в чем-то другом. К тому же у них три дочери. Как подписывают Юлию в калифорнийской светской хронике, мне выяснять недосуг.

Нет, все теперь при делах. Никаких «просто жен» не осталось. Даже если нет у девушки фитнес-клуба или галерейки какой — она себе что-то придумает. Очень в ходу нынче благотворительность. Во-первых, это красиво. Потому что на всяких аукционах ты опять же в вечернем платье. Во-вторых, ты называешься не тупой светской львицей, а главой фонда «Благие намерения», солидняк.

Помню, был случай. В том же глянце меня хотели отправить на интервью к такой славной даме, названия фонда не помню. Имени дамы тоже, назову ее Людмилой Петровной. Муж был важным господином. Помогал фонд одаренным детям, прекрасное дело. Я связался с помощницами славной дамы и говорю: «Слушайте, интервью в кабинете — это скука. Давайте сделаем хорошо. Мы вместе с Людмилой Петровной отправимся к детям, которым она помогает. И там пообщаемся. Будет и живой репортаж, и отличное интервью».

Помощницы в ужасе забормотали: «Нет, вы что! Людмила Петровна не поедет ни к каким детям. Надо только у нее в офисе».

То есть брезгует детишками благотворительница. Но зато есть статус, занятие, подпись в светской хронике. От встречи в кабинете я отказался сам. Не знаю, чем там дело закончилось.

Хотя теперь и фондов не надо. Спасибо эпохе стремительных коммуникаций. Можно стать просто блогером. Или лучше блогершей. Нет, лучше всего — блогиней. Блогиня моя!

И это статус удобный и безопасный. Муж разорится или женится на молоденькой, останется жена без спа и без любимого бутика, таких примеров мы знаем немало. А когда ты блогиня, от капризного мужа совсем не зависишь. Ну и к тому же можно превратить это в реальный бизнес, тут все зависит от девушки, от рвения, обаяния и мастерства. Но о блогинях мы в другой раз.