Проектировать интерьер в историческом доме всегда непросто. Но если этот дом — памятник архитектуры мирового значения, ответственность, лежащая на дизайнере, возрастает в разы. Именно с такой ситуацией столкнулась дизайнер Наталья Белоногова, оформляя интерьер квартиры площадью 81 кв. м в Доме Наркомфина.
Дом Наркомфина на Новинском бульваре — один из самых известных памятников архитектуры не только в Москве, но и в мире. Это признанный шедевр конструктивизма. Он был построен в 1930 году по проекту архитектора-новатора Моисея Гинзбурга по заказу наркома (министра) финансов Николая Милютина и предназначался для сотрудников наркомата. Гинзбург был крупным теоретиком новой советской архитектуры и активно разрабатывал новые типы жилья, подходящие для бытового уклада молодой страны. Многие коллеги Гинзбурга верили, что лучше всего советским людям будет жить в домах-коммунах — маленьких квартирах без кухонь и ванных, зато с банными комбинатами и большими столовыми: быт мешает социалистическому строительству, считали они. Однако Гинзбург был с ними не согласен: он считал, что семья и налаженный быт важны, хотя роскошества, конечно, излишни. Он и его архитектурная команда проделали огромную работу, рассчитав оптимальные по эргономике площади и пропорции квартир для разного состава семей, учитывая и такие важные факторы, как возможность проветривания и освещенность помещений. В результате оказалось, что лучше всего «работают» двухуровневые квартиры, в которых есть разделение на общее помещение с высокими потолками и более камерные спальни, кухню и ванную. Именно так и были «нарезаны» квартиры в Доме Наркомфина — там был жилой корпус на 50 квартир площадью от 37 до 100 кв. м, коммунальный корпус с кухней и столовыми для несемейных жильцов, спортзалом и библиотекой, а также отдельный корпус с детским садом и яслями. На плоской крыше располагался «пентхаус» — личная квартира Николая Милютина.
Увы, далеко не все из задуманного получилось — в 1930-м, когда дом достроили, советская власть начала закручивать гайки. В оптимально спланированные квартиры стали подселять дополнительных жильцов, бытовые условия быстро ухудшились, да и сам дом, построенный быстро из не самого качественного железобетона, стал разрушаться. В течение десятилетий Дом Наркомфина буквально рассыпался на глазах. Только в 2017-м нашелся девелопер, и произошла реконструкция-реставрация, руководил которой Алексей Гинзбург — внук построившего дом архитектора.
Поскольку реконструкция была вдумчивой и достоверной, удалось восстановить задуманные Моисеем Гинзбургом типологии квартир. Заказчики Натальи Белоноговой купили двухъярусную квартиру «для больших семей». Их разделенная по высоте часть занята внизу коридором, террасой, прихожей и кухней, а вверху — двумя спальнями (19,88 и 12,1 кв. м). «Жилая комната», или гостиная — 5 метров в высоту. Таким образом, планировочные изменения не предполагались, и Наталья поменяла в квартире только одно — перенесла кухню на другую стену: ее клиенты занимаются ресторанным бизнесом, им была нужна просторная кухня.
Сама Наталья тоже знаменита благодаря ресторанному бизнесу: ее самые успешные проекты — рестораны («Уголек», «Горыныч», «Северяне» и многие другие). Эти интерьеры объединяют простота форм, обилие бетона и «грубого» дерева, индустриальные или, наоборот, кустарного вида светильники. Таких же приемов хотели от нее заказчики и в квартире. А меж тем исторически «ячейки» в доме были яркими, раскрашенными в лимонно-желтые и голубые цвета (это должно было, по мысли Гинзбурга, расширять пространство и делать его «теплым»).
«Переступив порог, я сразу предложила использовать цвет, — рассказывает Наталья. — Но клиенты хотели моего фирменного стиля, так что в интерьере царят серый, черный, белый и оттенки натурального дерева».
 |
 |
Несмотря на темные стены, квартира не кажется мрачной — наоборот, она полна воздуха. «Чтобы достичь этого эффекта, у нас есть секрет: мы не закатываем всю стену в один тон, а накладываем десятки слоев краски, так что поверхность получается воздушной, зыбкой и размывает границы пространства», — рассказывает Наталья.
Еще один из фирменных приемов Белоноговой — отлитое из бетона прямо на месте основание дивана. Диван и подоконник объединены в одну «ленту» с той самой перенесенной на другую стену кухней. Кухонный фартук продлили на всю высоту пятиметровой стены и облицевали состаренными зеркалами. «Эффект оказался ошеломляющим — мы словно вынули угол комнаты и продлили вид на улицу», — комментирует дизайнер.
 |
 |
На втором этаже, согласно исторической планировке, расположились детская, спальня и ванная комната. Оформлены они так же строго и спокойно, в узнаваемом белоноговском стиле. И странным образом, несмотря на отсутствие авангардистски ярких цветов, с которыми ассоциируется конструктивизм, эта строгая простота кажется куда более подходящей духу времени, когда был построен дом. В конце концов, сейчас, став элитным жильем, Дом Наркомфина начинает жить той немножко утопической жизнью, которую придумали в 1930-х Гинзбург и Милютин — с солярием на крыше и садом между корпусами. Те времена, когда они все это придумали, мы знаем только по черно-белым фотографиям. И, глядя на интерьер Белоноговой, так хочется поверить, что вот он — оживший «быт нового советского человека» и что у советских людей с тех фотографий все сложилось хорошо.
Фото: Михаил Лоскутов