В издательстве «АСТ» вышла книга журналистки, писательницы и создателя блога «Это не загуглишь» Яны Сороки «Ключи от Москвы», в которой автор открывает 16 дверей самых изысканных, загадочных и необычных домов города. «Москвич Mag» публикует рассказ о спрятанной в Архангельском переулке Меншиковой башне.
История вторая. Меншикова башня
«Меншикова Башня была со мной рядом и говорила со мной беззвучно и властно», — вспоминал архитектор Александр Пастернак, брат знаменитого писателя Бориса Пастернака. Тогда Александр учился в первом классе гимназии, болел дифтеритом и по ночам чувствовал себя одиноким и потерянным — Бориса отправили жить к знакомым, опасаясь непонятной болезни. Мальчик бредил, голова горела от сильного жара, и напротив кровати в окне вырастала Меншикова башня — облитая голубоватым лунным светом, она мерцала в молчаливой темноте.
«Она царствовала и царила, сияющая, красивая, но и безжизненно холодная, как кристалл льда, таинственная, как выдуманная мечта», — рассказывал Александр. Ему мерещилось, что кто-то громадный, маячивший за окном, двигался по комнате, приставлял палец к губам и пристально глядел. Все вокруг застывало, время останавливалось. Мальчик жмурился от страха, прятался под одеяло, но башня звала к себе — он открывал глаза, садился на кровать и зачарованно смотрел в окно. «Казалось — более возвышенного и великолепного — нет, и быть ничего не может», — говорил Пастернак.
Если бы Александр видел Меншикову башню не в начале XX века, а двумя столетиями раньше, восхищался бы сильнее — в то время это было самое высокое здание в Москве, выше колокольни Ивана Великого, которое возносилось над деревянными избами и каменными палатами. Меншиковой башней прозвали церковь Архангела Гавриила — ее построил могущественный сподвижник Петра Первого, «полудержавный властелин» Александр Меншиков.
Царедворец сделал головокружительную карьеру в эпоху великих перемен — незнатный, никому не известный человек, без влиятельных родственников превратился в богатого вельможу, светлейшего князя, а после и в генерал-фельдмаршала. Такой сказочный успех казался немыслимым, будто золотая рыбка, махнув хвостом, исполнила заветное желание. Детство и юность Меншикова окутаны легендами — говорили, что будущий сподвижник торговал пирогами. Ловкий, бойкий, смышленый, Александр попал на службу в Преображенский полк, стал денщиком царя, рьяно выполнял его поручения, проявляя смекалку и безграничную преданность.
Энергичные и смелые, Петр Первый и Александр Меншиков сблизились — они жили в одной палатке в Азовском походе и вместе обучались корабельному мастерству в Голландии. Оба бросались в бой, не жалея себя — так, в Полтавской битве прострелили шляпу и седло царя, а под Меншиковым убили три лошади. Любимец Петра Первого сразу стал пользоваться своим положением — во время Великого посольства Александр заведовал царскими деньгами, тратив в том числе на себя. По словам историков, сподвижник приобрел восемьсот мраморных камней для строительства собственного дворца.
Честолюбивый, корыстный, надменный, царский фаворит злоупотреблял властью, наживая врагов, а Петр Первый прощал все выходки, вспоминая старые заслуги и дружбу. Летели головы соратников, но Меншиков казался неприкосновенным — словно родился под счастливой звездой. В 1699 году, тогда сержант Преображенского полка, Александр купил усадьбу на Мясницкой улице, расширил ее соседними землями, задумав построить дворец с храмом — самым грандиозным и ослепительным в Москве.
В 1701 году Меншиков приказал снести старую церковь Архангела Гавриила и возвести новую — многоярусную изящную башню. Представьте, на основании стоял четверик — объем в форме четырехугольника. Над ним — три восьмерика с восемью гранями: нижний украшали статуи, а верхний, деревянный, не каменный, как остальные, венчал остроконечный шпиль. На вершине блестела позолоченная фигура Архангела Гавриила с крестом в руках. На последнем этаже сияли часы с курантами — дорогую диковинку привезли из Англии, а часовщиков выписали из Голландии. Часы отбивали каждые пятнадцать минут, в полдень раздавалась колокольная музыка, игравшая полчаса.
Для строительства башни пригласили итальянских архитекторов и скульпторов, стены храма возводила артель каменщиков из Костромы и Ярославля, работами руководил зодчий Иван Зарудный. По мнению краеведа Сергея Романюка, башню спроектировал Джованни Фонтана, не раз выполнявший заказы вельможи. Архитектор переделывал царский подарок — Лефортовский дворец на берегу Яузы — и строил меншиковские дворцы на Васильевском острове и в Ораниенбауме. По другой версии, башню создал Доменико Трезини — по ее образцу зодчий возвел колокольню Петропавловского собора с похожим шпилем. Предположительно, храм достроили в 1707 или в 1708 году, точных сведений не сохранилось.
Как и судьба самого Александра Меншикова, история его творения покрыта туманом прошлого. Царский фаворит быстро потерял интерес к башне — Меншиков участвовал в военных сражениях, руководил застройкой Петербурга, разъезжал с поручениями царя. Настоящее архитектурное чудо, башня постепенно разрушалась — сломались английские часы, не звенела колокольная музыка, текла кровля, отсырел деревянный ярус, шпиль с позолоченной фигурой мог обвалиться в любой момент. В 1723 году случилась катастрофа. По легенде, священник церкви Архангела Гавриила отдыхал после вечерней службы, внезапно упал и умер. На следующий день, когда его отпевали, разразилась гроза, от удара молнии загорелся шпиль Меншиковой башни.
Огонь перекинулся на ярус с часами, рухнули колокола, проломили церковные своды и придавили людей, спасавших церковную утварь. По словам очевидцев, пожар полыхал двенадцать часов до глубокой ночи, а через четыре года буря разыгралась и в жизни Александра Меншикова. Вельможа получил от Петра Второго звание генералиссимуса, собрался стать его тестем, но потерял влияние на юного императора. Золотая рыбка устала выполнять желания Меншикова, в конце концов царедворец остался у разбитого корыта — его сослали с семьей в Березов.
Меншикова башня стояла, обгоревшая и разрушенная, пятьдесят лет: больше не сверкала фигура Архангела Гавриила, не переливался натянутый, как стрела, шпиль, не светились английские часы — все это безвозвратно исчезло. Храм принялись восстанавливать в 1773 году, но достраивать утраченное не стали — возвели новые своды, отремонтировали два восьмерика на четверике, то есть только три объема, увенчали необычной главкой в форме шишки. Мысленно дорисуйте вместо нее деревянный ярус, вытянутый шпиль и позолоченную фигуру — теперь вы представляете, как изменилась башня после пожара.
Еще дважды над храмом сгущались тучи, и Москва чуть его не потеряла. В XIX веке церковь Архангела Гавриила передали почтамту, который занимал бывшую усадьбу Меншикова на Мясницкой. В храме пел прекрасный хор, московская знать стекалась на праздничные службы, но после церковь превратилась в обузу для почтамта — ее не ремонтировали, деньги не выделяли, певчих распустили, даже пытались избавиться от башни и подарить городу, но не получилось. Трагедии удалось избежать — спустя время все-таки нашли деньги и храм привели в порядок.
Гром опять грянул в 1928 году — почтамт хотел снести башню, чтобы расширить территорию и построить новый корпус для администрации. «Само здание приходит в ветхость и никем не ремонтируется, как историческая ценность из себя не представляет, никто ее не осматривает и существованием ее не интересуется», — докладывали работники почтамта Моссовету. Церковь закрыли, но не снесли, и, несмотря на превратности судьбы, она сохранилась такой, как в конце XVIII века.
Давайте изучим пышный барочный декор башни: головки ангелочков тянут раскрытые свитки и книги, украшенные лепными гирляндами; по кругу плывут вазы на месте статуй, исчезнувших в пожаре. Один вход охраняет фигура Архангела Гавриила — божий посланник прижимает райскую ветвь, другой вход оберегает статуя Архангела Михаила — защитник верующих несет копье в руках. Над главным входом возносится Иисус Христос, по бокам дверного портала закручиваются витые колонки, поддерживая балкон, а с капителей выглядывают ангелочки. Парадный вход обрамляют объемные, изогнутые волюты, то есть спиральные завитки, — не зря «барокко» в переводе с итальянского означает «причудливый», «вычурный».
Простые прямоугольные окна сменяют круглые, выше появляются тройные итальянские, на верхних ярусах угадываются арочные проемы — изначально открытые. Такой прием с формой окон задает динамику и делает башню грациозной, несмотря на массивное основание — оно делится на три части: трапезную, храм и алтарь. Внутри ползут деревянные обходные галереи с балконами, извиваются гирлянды, летают ангелочки. Кариатиды — женские фигуры — стоят спинами друг к другу, удерживая на голове корзины с фруктами и цветами.
В конце XVIII века стены храма покрывали латинские надписи, их иногда называют мистическими и даже масонскими — рядом с церковью жили масоны, которые, возможно, участвовали в ее возрождении. «Под куполом <…> всевидящее око с надписью: „illuxisti obscurum“ — просветил еси тьму! А над окном этим круг sine fine… без конца», — рассказывал герой Алексея Писемского в романе «Масоны». Правда это или вымысел, мы уже не узнаем — надписи велел уничтожить митрополит Филарет в 1852 году. Через 11 лет его приказ выполнили, сегодня ничего не напоминает о масонах, кроме легенд.
«Когда я называю эту Башню, я до сих пор испытываю порыв восторга и самых горячих чувств, как когда я говорю о матери и отце, или о нашей милой старой няне, ставшей как бы членом нашей семьи», — признавался Александр Пастернак. Он поэтично писал в мемуарах, что Меншикова башня утром розовела в перламутровом тумане, на закате угасала в багровых лучах солнца, в полнолуние отливала зеленовато-синими блестками, а ночью укрывалась темным плащом, мгновенно исчезая. В это время Александр сонно перебирал в памяти прошедший день — еще миг, и он засыпал, как спят только в раннем детстве.
Меншикова башня. Архангельский пер., д. 15, стр. 9
Фото: Яна Сорока