Внуково не район моего детства, здесь жили бабушка и дедушка. Ехать до них было очень далеко: сначала на трамвае и метро до «Юго-Западной», а дальше в битком набитом душном автобусе №511. Тогда это считалось — жить очень далеко за городом. Сейчас Внуково — один из районов Западного административного округа Москвы.

Киевское шоссе в те годы было узким — четырехполосным. Куски густого леса за окном сменялись прогалинами с ветрополосами из тополей, и женщины средних лет рассказывали, как во времена юности пешком ходили на придорожные поля собирать кукурузу.

Автобус шел из Москвы в Москву, но по Подмосковью, поэтому билеты в нем надо было брать по зонам — по 25 копеек за каждую. По автобусу ходила кондуктор и отматывала их из катушек на ремне сумки. Билеты были разного цвета — пятикопеечные синие, десятикопеечные красные и еще, кажется, черные. Зато легче было найти счастливый.

В самом поселке все было подчинено аэропорту — застройка и даже коммунальное хозяйство. Долгое время именно аэропорту местные жители платили за газ и свет; за телефон я до сих пор плачу. Раньше, стоило мне с моими квитанциями оказаться не в местной маленькой сберкассе, а где-нибудь в городе, операционистки впадали в ступор и, не веря своим глазам, долго вбивали цифры руками. Теперь интернет спасает.

В середине 1980-х поселок был тихий, заснеженный зимой и зеленый летом. Жители работали либо в аэропорту, либо на местном авиаремонтном заводе, в город регулярно ездили разве что студенты: дорого.

Двор в районе Центральной улицы, 1970-е годы

Небольшой выбор доступной работы приводил к тому, что население строго делилось на пилотов и «землю». Пилоты, особенно командиры кораблей, считались «белыми людьми» — у них была приличная зарплата и к тому же возможность даже в советские времена попадать за границу. На такую работу брали не всех, и считалась она, как тогда говорили, престижной.

«Пилотским поселком» до сих пор называется один из двух кусков здешнего частного сектора — с небольшими ухоженными участками и типовыми кирпичными домиками. Участки там получали главным образом пилоты и строились сразу капитально, по похожим друг на друга проектам, щеголяя перед соседями разве что фигурной кирпичной кладкой на фронтонах или какими-то хитростями в отделке стеклянных террас на вторых этажах.

Пересечение Центральной улицы с 1-й Рейсовой (около 1970–1972 гг.)

Своей ухоженностью и даже в какой-то степени респектабельностью «Пилотский поселок» разительно отличался от «кулацкого». В этом куске на краю леса и прежнего песчаного карьера участки получали гораздо раньше — после войны — те, у кого не было сил и возможности дожидаться квартир. Строились здесь кто во что горазд — кто со средствами, а кто от бедности, и жили отчасти подсобным хозяйством, за что и получили от соседей ласковое топографическое прозвище. Теперь, впрочем, эти местные названия помнят уже не все.

Аэропорту и полетам была подчинена и остальная застройка — не только из-за стелы погибшим летчикам на главной площади. Вся Москва давным-давно стояла в многоэтажках, здесь же места под высотки выбирали путем долгих расчетов, так, чтобы здания не мешали полетам. В итоге много лет во всем поселке был один-единственный дом современной серии, прозванный местными «книжкой».

Открытие памятника авиаторам, 1980 г.

«Книжку» возвели на краю оврага, куда она периодически грозилась сползти. И все-таки многие местные жители готовы были поменяться в этот дом с большой доплатой — за казавшиеся по тем временам громадными восьмиметровые кухни.

XXI век ворвался во Внуково почти что разрушением святынь. Сначала реконструировали ближайший к аэропорту перекресток, по-местному «пятачок». Свое название он получил за оставшуюся с 1950-х годов ограду с декоративными вазонами, которая образовывала окружность. Оградка гармонировала со старым, сталинских времен зданием аэровокзала, в 1980-е уже вросла в асфальт до половины, но держалась. С ее исчезновением пропало и название.

Затем строители взялись за вокзальную площадь, сначала скромно — возведя на ее краешке пустующий ныне «лужковский» терминал B. Открывали его с большой помпой и полетами «Русских витязей», и долгое время он, с его сквозняками и кафешками, казался верхом цивилизации.

Потом времена сменились окончательно. Строители разобрали центр местной вселенной — желтый сталинский аэровокзал — и возвели на его месте огромный стеклянный терминал A. Заодно в поселок пришло почти настоящее метро — подземная станция «Аэроэкспресса».

Кафе «Мечта», 1970-е годы

Будущее наступило — от прежней закрытой вселенной не осталось почти ничего. В магазинах, которые раньше имели собственные названия — «Девятиэтажка», «Дальний» и «На Рассказовской», открыли «Пятерочки». Работают они без перерыва на обед, так что маршруты — «сначала зайди туда, потом сюда, а потом и там откроют» — прокладывать теперь тоже не надо. Часть домов в частном секторе дети первых хозяев продали, так что прохожему, разыскивающему адрес, здесь больше не говорят: «Вы лучше по фамилии скажите, кто вам нужен». Прохожие на улице все реже здороваются друг с другом, а разошедшись, не рассказывают детям и внукам, кто из встреченных в каком классе на какие оценки учился и на ком из соседок женился после школы.

Бывшие кукурузные поля вдоль Киевки сплошь застроили торговыми центрами, а по Боровскому шоссе и вовсе возвели многоэтажный микрорайон. Самолетам он не мешает, самолеты теперь современные и летают высоко. Жители тоже давно не жалуются, что на верхних этажах слышны переговоры бортов: то ли частоты стали лучше защищать, а может, привыкли.

Фото: pastvu.com