Вы ее знаете, видели много раз. Вот новая выставка в «Гараже», она уже там, «фоткается» перед каким-нибудь Мураками. Вот премьера в «Гоголь-центре», она уже тут, щелкается на фоне сцены. Вот открылся ресторан в самом центре — она уже за столом, улыбается в свой айфон, помада сияет, буйные ресницы упираются в потолок.

Она везде. Она все успевает. Она супергероиня большого города. Она инстафурия. Ее зовут Лена. Или Ксения. Или Эльвира. Неважно, как ее зовут. И неважно, что их очень много. Они мало чем отличаются друг от друга, ну размером груди и цветом волос.

Никто не знает, кто она по образованию и есть ли оно вообще. Я даже не уверен, что она где-то работает. До того ли ей? Ее работа — «фоткаться» в «правильных местах». И быстро размещать «фотку».

Она сидит в темном зале, на экране героиня в слезах, у героини страшная драма. Но наша Лена (или Эльвира) смотрит на свой экран, чхать на драму и на героиню. Инстафурия считает лайки и пишет комменты. Ей говорят: «Вы мешаете!» Чего пристали? Это вы ей мешаете. Вы тупо сидите, а она занята важным делом.

Как-то я услышал разговор двух таких девушек. Мы вышли из театра. Одна другую спросила: «А как этот спектакль назывался?» Подруга задумалась, но ответила. «А, ну да… » — говорит театралка и дописывает кое-что к своей фотке. Плюс оценку.

Ну оценку мы знаем. «Потрясающе, если вкраци», «На едином дыхании», «До мурашек». Инстафурия не пишет рецензий. Не делает гастрообзоры. У нее нет телеграм-канала о премьерах. Она не шарит в искусстве. Она просто ходит туда, где надо, где главные люди, где must.

«Маст» — это вообще ее первое слово, главное слово, любимое слово. Еще «хайп» и «дудь», но «маст» — это must. Она совершенно уверена, что без ее прелестного лица ничего не случится. Что все ждут ее фоток из сферы культуры и ресторанного бизнеса. И если случается день, когда ничего не случается — у нее просто ломка.

Я люблю порой зайти в инстаграм такой Ксении (или Эльвиры). Тысячи одинаковых выражений лица, но меняется цвет помады, румян, туши, меняются блузки и серьги. Ах да, еще геотеги.

Это современная разновидность городской сумасшедшей. Но приятная разновидность. Раньше они ходили в лохмотьях и несли ахинею, а теперь — чистенькие, симпатичные, нарядные. В обтягивающих джинсах. С манящими губками. Загляденье, а не сумасшедшая.

Нет, они мне нравятся. Честно. Без таких инстафурий я теперь даже культурный пейзаж не в силах вообразить. Иногда на выставках они мне куда интересней, чем то, что вокруг, какой-то задрипанный Энди Уорхол. Они ведь живые! Они шевелятся! Они принимают красивые позы. Они сами немного акционистки, хотя не подозревают об этом.

На месте продвинутых людей из искусства вроде Игоря Маркина или Василия Церетели я бы таких девчонок прям нанимал и устраивал хеппенинги. Платить им не надо — сами прибегут, только кликнуть. Сотни прибегут. Можно даже обойтись без картин и всякой такой лабуды. Сказать им: «Тут модная выставка!» Они все равно не заметят, что стены пустые.

Да, в этом году им тяжело. Всем тяжело, но им тяжелее, чем прочим. Только начало все открываться, только они ломанулись, надев погуще ресницы, и здрасьте — опять закрывают.

Но есть выход. Можно «фоткаться» дома. Например, в белье, с лукавой улыбкой, жанр беспроигрышный. Или что-то такое, импрессионистское. Допустим, селфи на фоне окна: «Я сегодня одна и грустна». Ну ясно, что в полном мейкапе и с тщательно уложенными волосами.

Хотя долго они так не выдержат. Спятят по-настоящему — без движухи и без смены интерьеров. Мне кажется, скоро эти девушки будут являться на похороны знаменитостей. Делать селфи на фоне покойника. А то закопают, и она не отметится рядом. «Извините, я забыла — кого хоронят сегодня? Ах да, спасибо!»