Всю неделю москвичи и не только развлекались с приложением, которое старило их лица на фотографиях. На самом деле приложение тоже старое, просто получило новые алгоритмы.

Сегодня два возраста проявляют друг к другу неподдельный интерес. Молодые хотят стать старыми, а старики молодятся. Но молодые делают это через приложение, никто не хочет выглядеть как настоящий старик. А вот наблюдать за тем, как молодятся старики — настоящее удовольствие. Видно, как «старики» стремительно худеют, чтобы влезть в слим-фит джинсы, надевают спортивную одежду и кроссовки. Но «штаны в облипку» и фотографии на карточках не заменят молодость духа. Для этого есть рэп.

Весь город увешан рекламой с рэперами. При этом товаром может быть что угодно, от мобильных тарифов до жилых комплексов. Рэпер явился в нашу жизнь, как герой фильмов жанра куколд. Там, как бы это сказать, жена вызывает молодого любовника, чтобы заняться с ним любовью на глазах мужа. Русский рэп — это молодой любовник, жена — отечественная культура, а муж — мужчина средних лет.

Земная жизнь москвича проходится до половины где-то в 38 лет. Эта цифра не случайна, если знать официальную статистику — москвич живет в среднем 77 лет. Накануне выборов он может прожить еще дольше, если воспользуется услугами городских властей и пройдет бесплатный чек-ап. Ведь теперь у москвича, как в апории про Ахиллеса и черепаху, есть задача угнаться за пенсионным возрастом: чтобы дожить до него, нужно прожить хотя бы половину.

К старикам в Москве приковано повышенное внимание. Все их родственники ждут, когда они наконец умрут и оставят квартиру — главную ценность в Москве. «Бабушкины квартиры» — одна из главных категорий вторичного жилья в городе. Между тем бабушка умирать не собирается. Гиперактивность пожилых женщин давно стала настоящим феноменом, известным как «бабка с тележкой». Думаю, социальным психологам и антропологам еще предстоит его изучить. Быть может, тележка действительно оказывает какое-то парадоксальное влияние на здоровье. Вообще, чем более парадоксально лекарство, тем легче в него верят.

Каждые две недели я вынимаю из почтового ящика газету о здоровье. Она рассказывает о невероятных препаратах — намазале и бессмертене. С первой и до последней страницы газета заполнена фотографиями пожилых людей. Возможно, все они сгенерированы нейросетью, как и тексты в газете. Но тексты эти гениальны. Интересна их драматургия: на первой странице простатит, на внутреннем развороте суставы и глаза, а в конце сердце. Метафорическое движение от тела к духу. Мужчины хвастаются победой над эректильной дисфункцией («Могу несколько раз ночью жену тешить!»), а женщины — семейными радостями («Без очков увидела пятерки в дневнике внучки»).

Я смотрю на пенсионеров из газеты, а они на меня — как фотографии состаренных друзей из френдоленты. Им уже не вернуться через один клик к оригиналу, через другой — в молодость. Потом я смотрю на собственный старческий портрет. И удивительным образом он связан не со страхом, а с надеждой. Я старик, но чего-то дождался. Того, чего не дождался в молодости.