Недавно мой друг решил похудеть. Накануне сообщил о результате большого пути — минус пять дырочек на ремне.

Похудение нечто вроде мужской беременности, только наоборот. Женщина выкладывает фотографии растущего живота. Мужчина показывает, как его живот уменьшается. Но, как и женщина, он не оставит вас в покое. Если москвич решил худеть — он будет рассказывать об этом до и после каждого приема пищи. В гостях у худеющих чувствуешь себя участником гастрономического куколда. Тебя зовут, чтобы покормить. И смотрят, как ты ешь.

Если лужковская Москва всех полнила, собянинская — стройнит. Здесь похудели многие, от Артемия Лебедева до Дмитрия Медведева. Перенаселенный город нуждается буквально в каждом квадратном сантиметре, который можно освободить. Кроме того, похудение оказывается одной из единственных работающих кнопок в нашем социальном лифте. Все здесь нельзя, но можно похудеть. Пока это одна из главных гражданских и экономических свобод. Жизнь, смерть и похудение.

Перестав вкладывать в квадратные метры, москвич начинает вкладывать в себя. Его красота — это форма капитала. Квадратный метр, на котором стоит худой москвич, становится еще дороже. Толстеть дешево, худеть дорого.

Но надо отдать должное каждому, кто сбросил хотя бы килограмм. Похудеть в Москве труднее, чем набрать вес. Город плохо приспособлен для спорта. Бегать негде. Поэтому вечером бегуны несутся вдоль пыльных дорог и городских толп. В городе, где «полгода плохая погода» и девять месяцев зимы, особенно не набегаешься. Поэтому будешь платить за беговую дорожку и эллиптический тренажер. Спортивные залы дороги, тренеры алчны и назойливы. А куда деваться?

Признаюсь, я сам недавно пытался похудеть и оформил подписку на доставку «полезной еды». Сто дней ел, не похудел. На девяносто девятом дне компания-доставщик постаралась меня мотивировать. Маркетолог решил, что меня как клиента нужно не хвалить, а оскорблять. Это было для меня настоящим открытием. Ведь как обычно устроена реклама: «Хочешь быть таким же стройным, как Икс? Ешь нашу еду!» Но оказалось, что в Москве все по-другому: «Не хочешь заказывать нашу еду? Это “петушиный поступок”».

Я представил, как по всему городу стали появляться билборды с социальной рекламой: «Ты не похудела к лету. Поэтому июль как ноябрь», «Тебе нужно две карты “Тройка”: для тебя и для твоей задницы», «Собянин перекладывает плитку, потому что ты жирный».

Я пока не знаю, мотивирует ли это меня. Я подумаю об этом за поздним ужином.