Как-то на Большой Дмитровке я столкнулся с Данилой Козловским. Средь бела дня. Вот прямо шел на меня сам Данила Козловский, актер, режиссер, продюсер. На самом деле мы знакомы много лет, с той счастливой поры, когда юного Данилу еще никто не знал. Были рады случайно встретиться, начали болтать.

Но фигушки. Сперва подошли какие-то девушки, штуки три, глядели на Данилу как на божество, попросили автографы. Данила где-то там у них расписался, чуть ли не в зачетках. Потом школьники, человек шесть, попросили вместе сфоткаться. Данила не отказал, улыбнулся в телефон. Дальше — интеллигентные тетушки: «Нам очень неловко, но не могли бы вы… » Короче, разговора не вышло. Данила усмехнулся: «Ну сам понимаешь… »

Да, я понимаю. Нельзя ходить звезде по улице. Поклонники тут как тут, налетают. Иногда даже не разбирая особо, кто перед ними. У меня был случай с другим известным человеком, режиссером, фамилию не назову, чтоб не огорчать. Делал интервью. Причем встречались в тихом осеннем парке, чтоб никто не мешал. Подходит дядька, заводит беседу. Ну мы как-то вежливо отвертелись от дядьки. Но он продолжает ходить вокруг нашей лавочки, будто встал на орбиту. Тут у моего героя звонит телефон, он встает, делает несколько шагов в сторону. Шустрый дядька сразу ко мне: «Слушайте, это же кто-то из телевизора, да?» То есть он даже фамилии не помнил, среагировал просто на лицо: звезда, нельзя так просто мимо!

Или помните трагическую историю с Михаилом Ефремовым? Первым в сети появился «репортаж» некоего очевидца, который снимал на телефон пошатывающегося Ефремова и комментировал весело. Так вот он называл актера «Ефременко».

Москва — город очень знакомых лиц. Знаменитых лиц. Они всюду. Буквально спотыкаешься об звезд. Они даже в метро. Там я однажды видел самого Ланового и его жену Ирину Купченко. Зашли в вагон гордо, Василий Семенович красиво держал спину. Все тут же бросились уступать им места. Они с улыбками отказались: «Спасибо, нам уже выходить… »

Казалось бы, несчастные селебы, не укрыться. Никакой жизни, бедняжки. Нет, чепуха. Они и не скрываются. Знаменитостям это надо. Они без этого чахнут. Это их кайф, их наркотик. Они для того и шли в профессию. Если звезду не узнают — звезда бесится.

Слушайте, мы нервничаем, если у нас маловато лайков у поста. Я знаю девушек, которые натурально впадают в депрессию, если у фотки в инстаграме недостаточно сердечек. И это мы, обычные люди, безликие прохожие, тени большого города. А тут — артисты, певицы, творцы. И даже Никас, что уж там, Сафронов.

Тщеславие — самый массовый грех. Они для того и живут в Москве, чтобы ходить по ее улицам величаво, чтобы их узнавали, чтобы вслед доносилось: «Смотри, смотри, кто идет!» Они сами говорят о себе иронично: «Ну пойду торгану лицом». (Только вместо «лицом» слово на Е. Вторая Б, приз в студию!)

Москва — колоссальная ярмарка тщеславия, успевай только кланяться по сторонам, успевай только поворачиваться к хищным айфонам случайных прохожих, успевай только бормотать как бы смущенно: «Ну что вы…  спасибо…  спасибо… »

Недавно в арбатском переулке я зашел выпить чашечку кофе. И первым, кого увидел перед собой, был Александр Паль. Он сидел напротив входа, смотрел на меня. Я даже с ним поздоровался, хотя с Палем как раз не знаком. Он не прятался вовсе, он сознательно обрекал себя на реакцию случайных людей. Может, у него случилась минутка хандры, и он подумал: «А любит ли меня публика? Знает ли? Схожу-ка в кафе, проверю!»

Шутка. Наверно, он ждал кого-то, высматривал. Но опять же — не скрываясь. Хотя мог бы затаиться в углу, газетой закрыться, его точно бы разыскал тот, кто к нему шел. (Если что, я считаю Паля великолепным актером. Мог бы сказать ему это тогда в кафе, но, на мой вкус, цепляться к селебам — дурной тон, очень дурной.)

Дело в том, что когда знаменитостям надо, они умело скрываются. Я даже не про личный автомобиль. Звезда может ехать хоть на метро — и звезду не узнают. Или могут сделать такое лицо, что и подойти не захотят. Вот Ургант. Его я увидел однажды в модном магазине на Кузнецком. Кажется, он был с женой. Иван накрылся капюшоном. Но я-то узнал. Любой бы узнал. Урганта знают даже пастухи в тувинских горах. Только лицо у Ивана было такое, что разбежались бы в ужасе тувинские овцы.

Любой герой таблоидов и светской хроники умеет делать мертвое лицо. Пугающее лицо. Никто подойти не захочет. А если вдруг подойдет — горько пожалеет. Одна актриса как-то миленько щебетала со мной, я был просто ей очарован. Мы сидели в кафе в углу, в полумраке. И тут официантка ей что-то сказала, типа «Как я вам рада». Актриса смерила ее таким взглядом, что девушка обратилась в прах. Ее смели щеткой, унесли на подносе.

В Москве не протолкнуться от звезд. Они тут на каждом углу, в любой кофейне, на автозаправке, вон в том банкомате сейчас знаменитость деньги снимает. А если вы их не замечаете — значит, им это сейчас не надо.