Русский Майами не вымирает и в холодный сезон. Даже когда задул норд-ост, по самой длинной в мире (14 км) Геленджикской набережной гуляли обеспеченные пенсионеры, а также примкнувшие к ним люди среднего возраста и высокого достатка. Несколько принужденно любовались видами идеально ровной бухты в форме подковы и пили кофе на ветру, вырывающем волосы из головы.
Кофе — из кофейни «Круче кофе» (Черноморская набережная, 1/1), которая действительно находится на Круче — высоченном обрывистом берегу Толстого мыса, напоминающем сразу и Дувр, и Этрета. Отсюда хорошо виден геленджикский маяк в красно-белой тельняшке: жаль, подойти к нему ближе не выйдет — военный объект. Еще тут, на Круче, есть, говорят, нудистский пляж, но норд-ост и нудисты сочетаются хуже, чем норд-ост и пенсионеры.
Популярный и в советские времена черноморский курорт, сегодня Геленджик на пике моды всем известно почему. Пока что он дешевле Сочи — в том, что касается цен на недвижимость, да и просто жизни как таковой, но это, наверное, ненадолго. Город стремительно растет в ответ росту спроса на квартиры: в последнее время здесь особенно охотно покупают жилье те, кто «терпеть не может Сочи, а отдыхать где-то надо».
Одна беда — как сюда добираться. Недавно реконструированный аэропорт закрыт тоже по всем известным причинам, но хозяева приморской недвижимости не сдаются и успешно разрабатывают альтернативную логистику. Моя подруга Таня едет вначале поездом из Москвы до Новороссийска (чуть меньше суток), а там берет такси до Геленджика (40 минут, чуть больше 1000 рублей). Я уезжала из Геленджика так — такси до Туапсе (2,5 часа, 4000 рублей), оттуда поездом в Адлер и самолетом в Москву. В общем, не самая легкая дорога, но и не самая утомительная. А главное, Геленджик стоит всех этих метаний, конечно, при условии, что вы живете в нужном месте. Чтобы из одного окна было видно Черное море, а из другого — зеленые горы, Маркотхский хребет. Гигантские буквы «Геленджик», установленные там на высоте около 610 метров, подскажут с утра пораньше, где вы находитесь — кстати, буквы эти превышают размерами голливудские (у тех высота 15 метров, у здешних 25, их, говорят, видно из космоса). Местные жители рассказывают, что в советские времена на этом месте красовались другие буквы — «Ленин с нами». Их выложили советские пионеры в 1970 году из белых камней, а потом, вплоть до прихода новых времен, другие пионеры — из особо отличившихся, так как это была великая честь! — каждый год перед Днем Победы пропалывали траву между камнями и даже красили камни белой краской.
Вообще белый цвет, пожалуй, главный в Геленджике. Белые буквы, белые барашки на волнах, белые скалы, белые яхты… Да и само название города, по одной из версий, переводится с турецкого как «Белая невесточка». По другой, адыгской, это «Маленькое пастбище», но «невеста», конечно, звучит привлекательнее, поэтому именно ей поставили памятник на Геленджикской набережной.
Как все города, расположенные в самых красивых и стратегически важных местах, Геленджик то и дело переходил от одного воинственного народа к другому, и все, кто жил здесь, оставили по себе заметный след. Племена бронзового века увековечили память в дольменах — погребальных каменных плитах, увидеть которые можно в местных лесах или, если в леса не хочется, в маленьком, но интересном историко-краеведческом музее (Островского, 1). Греки, основавшие на Тонком мысе в VI веке до н. э. колонию Торик, так полюбили здешние места, что по сей день не могут с ними распрощаться — в 2017 году в Геленджике открылся Греческий культурный центр (Луначарского, 112) с музеем, библиотекой и сувенирным магазинчиком. «Греков у нас много живет», — говорят местные. После Торика Геленджик стал римским портом под названием Пагры, а дальше здесь по очереди хозяйничали готы, гунны, византийцы, генуэзцы, османы, черкесы… В 1829 году территория официально перешла к России по Адрианопольскому мирному договору, но только после завершения Кавказской войны в 1864 году она перешла к ней на самом деле. Тогда же была основана станица Геленджикская, которой буквально на роду было написано стать курортом. Для этого здесь имелось все, что нужно — море, удобные пляжи в хорошо защищенной бухте, горный воздух и густые леса.
Уже в 1900-м в Геленджике открылся первый частный санаторий, а теперь их в городе и вокруг него несметное количество: детские, взрослые, дорогие, подешевле… Читайте, как говорится, отзывы (мой любимый — «Этот санаторий красивый только с наружи»). Тем, кто приехал в санаторий, не надо размышлять, как проводить время в Геленджике — все расписано заранее: процедуры, питание, сон, мысли о былом. Тот, кто оказался здесь с другой целью, в любой день обязательно обнаруживает себя на бесконечной набережной. Сразу скажу, мне так и не удалось пройти ее всю до конца — обязательно подрываешься на каком-то соблазне. То зависнешь на тренажерах под открытым небом: да, в Москве тоже такие есть, но не с видом на море и не под пицундскими соснами. То зайдешь в спа-салон отеля «Метрополь» — просто посмотреть, честное слово, как вдруг оказываешься в открытом бассейне с горячей водой, а потом в римской бане. С одной стороны набережной играют музыканты, пытаясь заглушить шум волн, с другой высятся памятники — старые и новые, красивые и чудовищные, поставленные историческим личностям и собирательным образам. Все вроде бы как не случайные. Памятник Лермонтову, например, поставлен в начале Лермонтовского бульвара: поэт, как считается, побывал в Геленджике в сентябре 1837 года, и хотя достоверных свидетельств этому нет, местным хочется думать, что так оно и было.
Еще один соблазн Геленджикской набережной — рестораны. Один из лучших имеет скромное название «Причал 93» (Революционная, 47) — здесь в свое время действительно имелся причал под таким номером. Официальное наименование заведения тоже довольно скромное — «паб-пекарня». Не верьте глазам своим — это, может, и не высокая кухня, но где-то на подступах к ней. Во-первых, здесь подают свежевыловленную сезонную морскую рыбу, например экзотического клювастого саргана. Во-вторых, тут потрясающе вкусные устрицы и улитки. И жареный авокадо с креветками. И, внезапно, форшмак, который готовят прямо при вас при помощи маленькой мясорубки — один из самых правильных форшмаков, которые мне доводилось пробовать.
Другое место гастрономического притяжения набережной — «Кекс» (Лермонтовский бульвар, 15). Вроде бы сетевое заведение со стандартным набором выпечки и неплохим, хотя и не особо впечатляющим меню, зато какие виды отсюда открываются! Эстету не жалко пройти пару лишних километров, чтобы выпить кофе на террасе — она работает даже зимой.
Набережная — витрина Геленджика, вычищенная и основательно перестроенная (остался небольшой кусок в стиле безжалостных 1990-х, но его, говорят, скоро снесут). Но если нырнуть в одну из улочек, убегающих вверх от моря, тут же перенесешься в прошлое. Скромные домики, где в сезон по сей день, скорее всего, сдаются «углы», деревце хурмы, изнемогающее под круглыми оранжевыми плодами (мой знакомый, переехавший в Геленджик с Урала, вначале решил, что это помидоры), белка запросто бежит по проводам… А в двух шагах отсюда — фонтаны и хамамы, или вот еще зовут проехаться на винодельню Шато де Талю, чтобы почувствовать себя «как во Франции». Кто от такого откажется? Точно не я.
Адрес Шато де Талю (загадочное «Талю» — это вроде бы зашифрованные имена дочерей хозяина винодельни, Тани и Любы) звучит прозаически — ул. Фадеева, 52а, но как только вылезешь из такси, так сразу и понимаешь, что от прозы тебя увезли на максимальное расстояние. Это надо видеть своими глазами — ряды виноградников общей площадью 101 гектар, мини-Версальский парк и действительно шато — выстроенный в 2005 году дворец, где есть и ресторан, и площадки для фотосессий, и магазин, предлагающий местное вино. Бордо, мускат, шираз, каберне совиньон… Названия недорогих вин пропитаны духом места — «Уроки французского», «Море волнуется раз». Здесь продают и сыр, и масло из виноградных косточек, и фруктовые джемы для сыра, и шоколадные конфеты с сыром и перцем (это что-то невероятное), и элегантные сумочки для вина. Те, кто решительно настроился попробовать все сразу, заказывают экскурсию с дегустацией, другие, слабее духом, бросают якорь в местном ресторане. Краб с авокадо и гелем из розового вина, жюльен из черноморской рапаны, и снова здравствуйте, устрицы и эскарго с чесночным маслом, точно как в Париже.
После такого обеда (он же ужин) неудержимо тянет на зрелища. Пусть это будет для разнообразия где-то в стороне от набережной — вот, например, Сафари-парк, реабилитационный центр для животных, больше похожий на зоопарк под открытым небом. Прямо на входе покупаем корм в пакетиках для альпак и слона. Альпаки сами прибегают кормиться, да и слон вроде бы тоже рад угощению, но между нами — стекло и специальный ящик, куда надо бросать корм, а он иногда застревает, и слон печалится. Зато белые медведи на позитиве, у них в парке огромный бассейн, и они под настроение устраивают спонтанные шоу для посетителей. Дорожки парка круто забирают в гору, глаза разбегаются, животный мир разнообразен, и как здорово, что мы все-таки не проходим мимо самых необычных местных обитателей — упитанных домашних котов. Прайд 20 голов, между прочим! У котов в Сафари-парке свой дом, из которого они могут спокойно выходить и возвращаться (один, рыжей масти, упрямо следовал за нами по пятам), и полный пансион, причем это не благотворительность, а зарплата. Коты здесь на службе, они приглядывают за порядком и отвлекают маленьких посетителей, которым хочется погладить пуму или тигра, но пуму или тигра гладить нельзя. Зато вот вам кот Василий или Леопольд.
Василий внимательно наблюдает за тем, как мы покупаем билет на канатную дорогу, которая ведет из Сафари-парка к вершине Маркотхского хребта. Ровно через 20 минут на смотровой площадке мы окинем взглядом круглую Геленджикскую бухту, напоминающую после ужина в Шато де Талю не подкову, а раковину морского гребешка, и подумаем, что здесь действительно было бы неплохо застолбить местечко под счастливую старость.
Фото: shutterstock.com, социальные сети, safari-park.ru