Блогеры и любители мест силы, биологи и историки, метеорологи и почвоведы, романтики и фанаты северной природы, любители древнерусской архитектуры и кораблестроения, религии и философии, желающие найти сведения о погибших в концлагере родственниках, любопытствующие иностранцы, ищущие свой путь паломники, гностики и зеваки, невротики, скрывающиеся от мегаполиса, жених в костюме и невеста в фате, а также пара пожилых соловчан, возвращавшихся с шопинга, собрались на небольшом теплоходе, который по нормативу вмещал 300 человек, но загрузилось 700. Корабль еле отчалил (ватерлинию слизнуло море) из порта унылого города Кемь, и мы очутились в многообещающем тумане Белого моря.

Река Кемь, которую рисовал Иван Билибин, очень живописна. В ее устье в XIV веке появилось местечко Кемь, тогда оно было волостью Великого Новгорода. Кемь мы знаем из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», когда шведский посланник (актер Сергей Филиппов) требовал у царя-управдома вернуть «Кемску волость», а тот, махнув рукой, ее отдавал. Но вступился вор-домушник Жорж Милославский (Леонид Куравлев) и возмущенно изрек: «Да ты что, сукин сын, самозванец, казенные земли разбазариваешь?! Так никаких волостей не напасешься!» И «Кемска волость» осталась у России.

Действительно, за Кемскую область с переменным успехом шли постоянные битвы со шведами. Потом Кемь передали Соловкам, а дальше «Соловки укрепляют Кемь, а Кемь укрепляет Россию».

Сегодня Кемь — это ворота на Соловки, хотя сам город и обладает неплохим туристическим потенциалом, туристы пробегают мимо. Мне запомнилось уникальное старообрядческое кладбище с резными деревянными крестами, и есть пара любопытных соборов — деревянный Успенский (1717), его построили без единого гвоздя, и каменный Благовещенский.

В Кеми родился режиссер Сергей Соловьев, но он на малую родину не наведывался. В целом это мрачноватый город, застроенный типовой низкорослой советской архитектурой. Зато его жители могут рыбачить в Белом море. В 1920-м в Кеми был организован первый в СССР тюремный лагерь, изначально для уголовников, но по факту это был первый официальный концентрационный лагерь для политических. До сих пор шлейф города уголовников тянется за Кемью, этому способствует и хмурая погода, и серость застройки. Поэтому туристы бегут сразу в порт, который находится в 10 км от города (надо ехать на такси) и откуда отчаливают на Соловки.

Депутаты Государственной думы, патриархат и очень состоятельные граждане летают на Соловки самолетом — да, там есть аэропорт, который построен еще до Второй мировой войны. Остальные плывут сквозь туман 50 км, и вот ты в самом противоречивом месте России, где каждый метр земли напоминает о вечной красоте природы, святости и силе человеческого духа и сразу же — о беспрецедентной кровожадности и садизме. Но как ни в чем не бывало над волнами взмывают белоснежные чайки (соловецкие чайки изображены на сувенирах), по берегу раскиданы валуны ледникового периода, шумят сосны и вереск, а на мысе Белужьем играют белозубые киты белухи. Заросшая мхом крепость так же угрожающе нависает и беспристрастно встречает путников, как и пять веков назад.

Кстати, название «Соловки» произошло не от соловья (таких птиц на островах нет) или соли (ее стали добывать гораздо позже), а от слова «суол» — по-саамски это остров. Ну или от слова «соловый» — значит, туманный, белесый, ведь с моря острова Соловецкого архипелага почти всегда окружает туман. Это шесть больших островов — Соловецкий, Анзерский, Большая и Малая Муксалма, Большой и Малый Заяцкий — и около сотни маленьких.

Когда мы причалили на небольшую пристань, туман рассеялся, и я отправилась искать жилье. Места в гостиницах (на острове их три) всегда забронированы на весь сезон (надо озаботиться бронированием сильно заранее), но прямо на месте можно что-то снять у частников, читая объявления на столбах «сдается комната». Мне удалось выяснить, что квартиру в деревянном бараке можно купить примерно за 2 млн рублей, а снять койко-место в сезон стоит до тысячи рублей. Или можно ночевать в палатке — на острове существует несколько организованных кемпингов. Не так уж и холодно: летом температура воздуха — около 13 градусов, моря — плюс 5.

Пообедать удалось только в монастыре (пирог с рыбой и чай), вообще готовьтесь к поморско-лесной диете — черника, морошка и брусника, пицца с лисичками, рыба и мидии. Все сезонные кафе для туристов — отличные.

Монастырь и прилегающий к нему музей-заповедник — градообразующее предприятие поселка Соловецкий, это местный Иерусалим, вся религиозная, культурная и туристическая жизнь вертится вокруг него. Спасо-Преображенский Соловецкий ставропигиальный (подчиняется только патриарху) мужской монастырь включен в список ЮНЕСКО и изображен на 500-рублевой купюре.

В 1429 году усердствующие монахи Герман и Савватий приплыли на остров, поставили крест и соорудили хижину. Затем Савватий умер, а Герман подружился с монахом Зосимой, они построили деревянную церковь и стали развивать монастырь. Местные жители были против, но бояре Новгорода, наоборот, активно вкладывались — форпост на Севере не помешает. Монахи оказались хорошими хозяевами, монастырь расцвел, и местные их полюбили.

Следующий скачок бурного развития случился при игумене Филиппе в середине XVI века, появилась сеть каналов, объединившая 78 озер, на каналах — мельницы. Организовали первый в Карельском уезде оружейный завод, процветали ремесла: солеварение, кузницы, иконопись, разведение рыбы, монахи даже выращивали фрукты. Монастырь обрастал землями и стал немножечко отдельным государством. Но тут случилась грустная история — игумен Филипп прямо в лицо Ивану Грозному сказал, что тот сущий изверг и безбожник. Вскоре игумена арестовали и заточили в Успенский монастырь в Твери, где его и задушил Малюта Скуратов.

Монастырь плавно перешел в разряд военных крепостей — этому поспособствовала серия шведских войн. Интересно, что иностранные соседи воспринимали игуменов как государственную власть и заключали перемирия с ними, а все монахи активно изучали военное дело. В 1694-м на Соловки пожаловал Петр I, который искал возможности строить флот. А когда он прибыл во второй раз уже в начале XVIII века, то привез с собой разобранную церковь Андрея Первозданного и, пока ее собирали на острове Большой Заяцкий, придумал тот самый Андреевский стяг — боевой флаг Военно-морского флота России. Петр подарил монастырю еще несколько монастырей, включая Краснохолмскую пустынь в Подмосковье, и общая территория монастыря стала побольше любого европейского государства.

В монастыре всегда велась научная и культурно-историческая работа. Монахи снаряжали географические экспедиции на Север, переписывали древние рукописи, в XIX веке у монастыря были собственные био- и метеостанция, а в 1911-м установили гидроэлектростанцию. Она обеспечивала весь остров электричеством, пока Советы ее не разрушили.

Государство всегда видело монастырь как военный объект и место для удаления непослушных. Монастырские застенки никогда не пустовали, в каменных мешках на протяжении пяти веков томились несогласные.

В мае 1920 года монастырь был закрыт и разграблен, а в 1990-м случилось восстановление монашеской жизни. Когда ты бродишь вокруг толстенных монастырских стен, все эти истории сразу оживают. Ночь на острове не наступает вообще, а низкое небо такое странное, словно это край Земли, а сама Земля плоская.

Природу Соловков хочется фотографировать непрерывно. Вдоль южного побережья растут странные березы — причудливо изогнутые, приземистые, корявые, с мелкой листвой. Экскурсоводы называют их «танцующие деревья», они такими получились из-за близости к морю — гнулись от сильного ветра и холода. Местные эту рощу называют Криволесьем и обходят стороной, считают, что деревья погнул сам дьявол. Вообще когда-то на Соловках был девственный лес, но во времена концлагеря все изменилось — деревья массово вырубали и вывозили сотнями кубометров. Конечно, кое-что еще осталось. Например, листовой лишайник русавския растет прямо на монастырских стенах.

Советская власть истребляла на Соловках не только людей и леса, но и животных — монахи разводили лапландских оленей (до 1917 года их было около 300, сейчас их нет вообще). Зато есть комары — говорят, их больше 30 видов, так что не забудьте взять с собой хотя бы пять видов репеллентов, один точно не поможет (проверила на себе), а лучше сразу москитную сетку. Туристы в москитных шляпах вызывали всеобщую зависть.

Через Соловки проходит один из главных путей миграции перелетных птиц — гусей, лебедей и журавлей, если повезет, можно наблюдать треугольные стаи. А вот сколько озер на Соловках, никто так и не сосчитал — от 300 до 500. А еще здесь можно увидеть белуху — маленькие (три метра в длину) зубастые киты с середины июня по середину августа забредают в Белое море, и биологи изучают их на мысе Белужий.

Говорят, на Соловках живет особый тип русских людей — поморы, они не видели ни орды, ни крепостного права. Только увидеть самих поморов на островах нереально. Сегодня поселок Соловецкий насчитывает примерно тысячу жителей, есть одна школа, 120 учеников обучают 10 педагогов, один врач (за специальными консультациями надо ездить в Кемь), один участковый (на островах отсутствует преступность вообще), несколько маленьких продуктовых магазинов. Бензин продается раз в неделю по записи, главный транспорт на островах — велосипед и лошадь, но многие этому рады, экология не страдает. Администрация, больница и аптека находятся в здании бывшего госпиталя, который построили в 1939-м, а для фундамента использовали могильные плиты. Этого добра на острове навалом — когда строили школу и детский сад, могильные плиты тоже пошли в ход.

Считается, что у островитян специфическая психика — далеко не каждый способен выдержать замкнутый мир. С сентября по май выбраться с темного (всего 160 км до полярного круга) ледяного острова можно только на маленьком дорогом самолете раз в неделю. Зато с мая по сентябрь — сезон и веселье, работа и отдых, в это время практически не наступает ночь, и остров посещают около 70 тыс. человек в год.

В 2003 году на Соловки прибыл принц Уэльский, он прогулялся пешком и посадил пихту в ботаническом саду, где выращивают редкие травы, персики и арбузы. Теперь в ботанический сад периодически заглядывает представитель британского посольства и фотографирует пихту для отчета. Кстати, в середине XIX века, в Крымскую войну, Соловки пару лет подвергались обстрелу английского флота.

Если гулять вдоль берега во время отлива, наткнешься на зеленые водоросли, которые душно обвивают гладкие валуны (лежат еще с ледникового периода). Это ламинария — коронное подводное растение Соловков, ее заготавливают в промышленных масштабах. Местные сушат ламинарию на рамах с натянутой между стойками колючей проволокой, а потом сдают на Архангельский водорослевый комбинат.

В Белом море вообще самые значительные водорослевые плантации. Их 160 видов, и только десять имеют промысловое значение, самые важные — красная анфельция, она растет на глубине. И бурые — ламинария и фукус, они растут на средней глубине, в их составе около 40 ценных компонентов. На Соловках можно купить лучшую ламинарию в мире, от сушеной для еды до БАДов в таблетках, а также кремы, шампуни и лосьоны. А можно самим ее насобирать и сделать мочалку.

Каменный лабиринт на Большом Заяцком острове (называется так, потому что монахи плавали на этот остров за гагачьими яйцами, то есть «заяйцами») — загадка и место силы. Приплыть к нему можно на лодке, но ходить ногами по острову запрещено — всюду реликтовая растительность, для передвижения пешком есть деревянные настилы. Лабиринты (I–II века до н. э.) связаны с культом мертвых, это такие каменные гряды-спирали, ведущие к центру лабиринта. В центре — горка камней, в недрах которой и находилось «царство мертвых». В каждом лабиринте один вход (он же и выход). Первобытные люди полагали, что из такого лабиринта душа умершего не выберется обратно. Интересно, что вершины гряд лабиринтов заросли ягодой воронихой, но ложбинки между ними остаются каменистыми, нетронутыми растительностью, хотя люди там не ходят много веков и тем более никто их не пропалывал. Недалеко от лабиринтов лежат груды камней, под которыми были найдены древние захоронения с утварью, каменными изделиями и человеческими костями.

Но все это не самые будоражащие воображение истории. С 13 октября 1923 года хозяином архипелага стало Управление Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН), через который прошли примерно 700 тыс. человек. Сначала мне в руки попала книга Юрия Бродского «Соловки. Двадцать лет особого назначения», толстенный альбом (весом 2 кг) с потрясающими фотографиями природы и воспоминаниями узников Соловецкого лагеря, а теперь я познакомилась с автором. Юрий Александрович уже 50 лет (с 1970 года живет на Соловках) изучает биографии узников. Он встречался со всеми выжившими и записывал их рассказы на диктофон. Это настоящий вербатим, в книге — только прямая речь заключенных, документы и свидетельства об организации лагерной жизни, пыток, методике управления (примерно 1000 листов). На Соловках обкатывались способы использования принудительного труда, создавался прообраз архипелага ГУЛАГ. В отчетах можно прочитать шокирующие канцеляризмы типа «изнашиваемость заключенных», «человеческий рабочий материал», «неполноценная рабочая сила». В результате политэкономический эксперимент был признан удачным, и по всей стране поползла сеть ГУЛАГов. Роман «Благоволительница» мне потом показался легким комиксом.

На острове Анзер в Голгофо-Распятском скиту был самый жуткий штрафной изолятор, там работали профессиональные садисты. Потрясающе, что Голгофа в Иерусалиме и Анзерская голгофа находятся на одной долготе — 35 градусов восточной долготы. А на местном кладбище всем запретам назло (кресты же были запрещены) выросла огромная береза-крест — это местное чудо.

Еще один штрафной изолятор — Секирка (Секирная гора с изумительно красивым храмом-маяком), оттуда никто не возвращался живым. Мы стоим напротив алтаря, Юрий Александрович рассказывает мне истории заключенных, там расстреливали сотнями. Сейчас там фотографируются молодожены.

Руководство монастыря и администрация острова, чтобы не пугать туристов и не портить им настроение, посоветовали экскурсоводам тему лагеря затрагивать по касательной, и молоденькие практиканты ведут рассказ в духе, мол, жили здесь когда-то заключенные, капусту сажали, рыбу ловили, театр у них был свой (а это правда).

В самом поселке в память о заключенных есть Соловецкий камень и музей ГУЛАГа. «Музей находится на территории монастыря и де-факто зависит от него, поэтому там все по лайту», — считает Юрий Александрович. В этом году, в столетие создания лагеря, в Соловецком музее-заповеднике прошла научно-практическая конференция «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей».

Каторга в тестовом режиме работала до 1939 года. Среди заключенных были философы Павел Флоренский и Александр Мейер, Дмитрий Лихачев, писатель Борис Ширяев и еще, например, «офицеры Белой гвардии, князья, царские министры, прокуроры, баронессы, эсеры, троцкисты, бухаринцы, кадеты, мусаватисты и дашнаки (азербайджанская и армянская оппозиция), пострадавшие за религиозные убеждения (среди них 47 православных епископов, католический экзарх, грузинский католикос, посол Ватикана в СССР, верховный муфтий Москвы, сектанты “имяславцы”), командный состав Балтийского и Черноморского флота (после “чистки” флота в 1926-м), писатели (по Делу журнала “Бессмертие”, 1927), танцевавшая фокстрот молодежь (по делу фокстротистов)… » (цитата из книги Ю. Бродского). То есть все.

В поездку выходного дня Соловки не укладываются, придется найти дней пять-шесть и приехать. 700 тыс. заключенных. 765 тыс. погибших. И прозрачная звенящая красота морского берега. И чайки. И закаты. И вереск.

Фото: Shchipkova Elena, Alvov, Yakovlev Sergey, Natalia Sidorova, Elena Zhuperina/shutterstock.com, Самохвалов Артем/Фотобанк Лори