Витебск для москвичей, мучительно выбирающих, куда бы теперь махнуть на выходные, — один из самых простых, но вовсе не избитых и банальных вариантов. Шутить о мнимой «поездке в доступную Европу», конечно, не стоит (да и не смешно, потому что это не она), но все-таки заграница: придется как минимум предъявить паспорт (можно общегражданский!) пограничникам, посетить пункт обмена валюты и увидеть надписи на незнакомом, пусть и интуитивно понятном, языке. По нынешним временам и такая смена картинки кажется благом.
Витебск для москвичей — город шаговой доступности: ну если считать за длину шага одну-единственную ночь в поезде. Все как мы любим: в пятницу поздно вечером улечься на полку поезда №039, уходящего с Белорусского вокзала, — и уже в 8 утра проснуться в Витебске и отправиться гулять. Вечером в воскресенье таким же ночным поездом уехать обратно и, если хватит сил, утром в понедельник сразу же пойти на работу (ну а больше двух дней, будем откровенны, в Витебске делать нечего). Главное, заблаговременно забронировать гостиницу на одну ночь: не так уж их много в городе, и не стоит рассчитывать на авось и на то, что жилье как-нибудь само найдется. Точно так же заранее стоит озаботиться билетами в театр Якуба Коласа или в «Ляльку», если есть соответствующие планы.
Витебск, интересующий туристов — это не слишком большой квартал близ набережной Западной Двины, точнее, между Двиной и рекой Витьбой. Тот, откуда заманчиво блестят золоченые крыши соборов (и это совсем не те привычные нам купола). От вокзала — точнее, конечно, вакзала Вiцебска, раз уж мы в Беларуси — туда придется топать примерно полтора километра: сперва по улице Кирова, а потом по мосту Кирова же. Пока идешь — полюбуешься на типовую застройку типового же областного центра СССР. Если свернешь в одну из узких улочек, возможен сюрприз: там встретятся малоэтажные красные кирпичные домики с изящными карнизами и спрятанными от посторонних глаз уютными дворами. Порадуешься: это то немногое, что осталось от Витебска конца XIX века, почти полностью уничтоженного революцией и двумя мировыми войнами, и фотографы атакуют эти домики со всех сторон (рекомендую брать пример).
Вольный город, и символ ему — ратуша
В 2018 году местная городская газета «Витебский курьер» провела опрос: что сами витебчане считают символом своего города, что они хотели бы показывать туристам, чем готовы похвастаться? В список угодили старая ратуша, пешеходная улица Суворова, дом-музей Марка Шагала, памятник героям 1812 года, фестиваль «Славянский базар» и Летний амфитеатр, трамвай, Успенский собор, костел Святой Варвары… а также памятник сказочному старику Хоттабычу (почему нет?) и еще раз старая ратуша. Ну до смешного и трогательного памятника чуть позже обязательно доберемся, но пока очевидно главное: ратуша — вне конкуренции. И есть на то причина.
Городская ратуша — символ, россиянину не слишком понятный: в наших городах без ратуши обходились. Однако не зря Витебск расположен существенно западнее: сюда добрались все прелести европейского городского местного самоуправления. Так, в марте 1597 года Витебск получил от короля Сигизмунда III грамоту на Магдебургское право — средневековый аналог того самого самоуправления, означавший, что Витебск стал вольным городом. Для западного города своего времени — важнейшее достижение, которое сразу же подтвердили необходимыми символами: в Витебске появились магистрат, герб, собственная печать… и была построена ратуша. Правда, тогда лишь деревянная.
Годовщина обретения Магдебургского права для жителей Витебска — ну примерно то же самое, что День независимости для США или День взятия Бастилии для французов. Нечто очень важное для своих и чего посторонним не понять (да и не надо объяснять). Правда, радость города была недолгой: всего через 25 лет после обретения Витебском вожделенного статуса православные жители города подняли восстание, протестуя против насаждения поляками униатства — дело дошло до убийства униатского архиепископа Иосафата Кунцевича. На подавление восстания бросили армию польского короля Сигизмунда III, были казнены два витебских бургомистра, ну а поскольку суд признал соучастниками преступления всех горожан Витебска, король лишил город Магдебургского права и всех остальных привилегий. Витебская ратуша была разрушена, а все городские колокола сняты и переплавлены в единый (в память об Иосафате Кунцевиче).
Правда, в 1654 году привилегии Витебску вернули, и окончательно Магдебургское право в Витебске было упразднено только в ноябре 1775 года, после вхождения города в состав Российской империи. С тех пор здание ратуши — уже каменной, той самой, что стоит сейчас — использовалось вовсе не по прямому назначению: ратуша была городской управой, судом, городским банком, полицией и пожарным двором одновременно. Оттуда и пошло народное название — каланча. Не поспоришь: высокая! Не зря наверху смотровая площадка, откуда открывается чудный вид на город. А в самом здании ратуши расположен маленький краеведческий музей — ну это уж на любителей, хотя зал, посвященный кладам, которые когда-либо находили в окрестностях, достоин внимания даже самых искушенных ценителей археологии. На пресловутое чучело лисы, над которым недавно вволю поглумился Музей Москвы, и на прочие атрибуты краеведческого музея местного значения смотреть, так уж и быть, не обязательно.
В шаговой доступности от ратуши — крупнейшие городские храмы; как бы деликатное напоминание о том, из-за чего Витебск пресловутого Магдебургского права был лишен. К слову, Воскресенскую церковь, равно как и расположенный неподалеку Свято-Успенский собор, внешне вполне можно счесть католическими, тем более что если двигаться по Белоруссии дальше на запад, то костелы со временем будут встречаться все чаще и чаще. И в этом предположении будет логическая основа — когда-то давно оба эти собора были униатскими, да и выполнены в непривычном нам стиле виленского барокко. И хотя бы из-за этого они достойны внимания. Однако сегодня оба собора — православные. И, кстати, Свято-Успенский собор — своего рода товарищ по несчастью нашего Храма Христа Спасителя: на пике богоборческого советского ХХ века первоначальный собор был взорван, и строительство-восстановление нового закончили совсем недавно, только в 2011 году.
Ну а если все-таки хочется костела, придется перейти на другую сторону реки и дойти до собора Святой Варвары. Вот тут все то, чего мы ждем от условной Восточной Европы… и все-таки не совсем то, что мы могли бы найти на Малой Грузинской улице в Москве, на которую ссылаются некоторые снобы: мол, удивили москвича костелами… Витебский костел ощутимо старше: его датируют концом XVIII века, хотя позднее он был перестроен и отреставрирован как идеальный образчик неороманского стиля столетием позже. Красивое, хоть и побитое жизнью (во всех смыслах!) здание. Но вообще, если хочется идеальных костелов практически в польском стиле, лучше и вправду отъехать еще на 200 км западнее — близ прибалтийской границы, например в Браславе и окрестностях, они ох как хороши.
Нашли Хоттабыча? Улыбайтесь!
Стремительно расползающуюся по миру идею ставить смешные памятники сегодня принято критиковать — ну по крайней мере в кругах интеллектуальной элиты. Нечего, мол, заманивать туристов в Зеленоградск котами, а в Тверь — козлами, в этих городах есть множество достойных серьезных достопримечательностей… Ну да, ну да. К Витебску эти слова тоже могли бы быть применимы, но все-таки московскому туристу, прибывшему на выходные развеяться, куда естественнее будет сказать: «Умное лицо еще не признак ума, господа. Улыбайтесь!» Нет, речь не о памятнике князю Ольгерду и даже не о трогательной семье Александра Невского на берегу Западной Двины — эти-то вполне серьезны. В городе хватает других поводов улыбнуться. Большинство из них совсем новые — ну в соответствии с последними критикуемыми веяниями.
На главной туристической улице города высится в прямом смысле слова памятник самому высокому человеку — белорусскому крестьянину Федору Махнову, чей рост составлял, по свидетельствам современников, порядка 2,85 метра. И, как принято считать, этот рекорд пока еще никто не переплюнул, хотя с момента рождения белорусского великана прошло больше 140 лет. Увы, жизнь Махнов прожил недолгую — всего 34 года; и, разумеется, выступал в цирке: для великана в конце XIX века это был едва ли не самый доступный и очевидный карьерный сценарий. Впрочем, несмотря на веселое место службы, короткая жизнь Махнова была не такой уж веселой — за ним постоянно гонялись антропологи, умолявшие завещать свое тело после смерти науке. Так себе атмосфера… К слову, Махнов не согласился: разрешение на эксгумацию останков дал его младший сын уже через несколько лет после смерти великана.
Фактически на стрелке Западной Двины и скромной речки Витьбы у самой воды стоит памятник Золотой Рыбке, держащей в зубах золотой ключик, — это своего рода кроссовер: одновременная отсылка к сказкам Пушкина и Алексея Толстого… ну или просто полет фантазии скульптора, почему нет. Возможно, золотой ключик — этакая аллегория ключа от городских ворот… впрочем, он, равно как и стоящий у подножия памятника горшочек с монетами, регулярно пропадает — это уже локальный вид спорта для местных вандалов.
На другом берегу Витьбы, на Замковой площади — крошечный, почти миниатюрный памятник Пушкину. Нет-нет, обвинять жителей города в пренебрежении к великому русскому поэту не стоит. Просто, как объясняют местные, размер памятника должен быть прямо пропорционален той роли, которую сыграл человек в истории города. Александр Сергеевич Пушкин провел в Витебске минут этак пятнадцать — остановился сменить лошадей на переправе. Проигнорировать этот факт жители Витебска не могли — как ни крути, а не в каждый город Пушкин заезжал! — но и переоценивать тоже не стали, вот и поставили соразмерный памятник. Куда более значимым для города сочли святого Криспина — покровителя сапожников (в народе его нежно прозвали Башмачник), монумент в честь которого установлен в 2011 году на улице Толстого. Место выбрано не случайно — ровно напротив магазина обуви «Марко», одного из старейших производств Витебска. Важный городской бизнес — и памятник соответствующий. Любоваться им лучше всего с летней веранды одного из расположенных рядом кафе, благо они как раз и заманивают национальной белорусской кухней и тотальными драниками.
Ну а уже упомянутая фигура старика Хоттабыча (простите за фамильярность: Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба) появилась неподалеку от детского театра «Лялька» только в 2017 году. Все как в книжке: на ковре-самолете, с кувшином, с крошечным верблюдом в руках… только Вольки ибн Алеши не хватает. Нужно только потереть волшебный кувшин или бороду старика (тут мнения расходятся!) и надеяться: авось не постарел еще Хоттабыч, не впал в маразм, вдруг желание исполнит? Хотя в книге нет никаких указаний на то, что события разворачивались именно в Витебске, с одним фактом не поспоришь: в этом городе в 1903 году появился на свет Лазарь Лагин (урожденный Гинзбург), автор детской повести.
Он тянется к Витебску, словно растение
Лазарь Лагин не единственный и не главный еврей из мира культуры, оставивший неизгладимый след на страницах истории Витебска. Как Рязанщина в общественном сознании во веки веков малая родина Есенина, а Нижний Новгород только недавно перестал официально называться городом Максима Горького, так и Витебск — город Марка Шагала, впоследствии сменившего его на Париж, но из сердца так и не вычеркнувшего. Поэтому точка номер один во всех путеводителях и передающихся из уст в уста рекомендациях — дом-музей художника на Покровской улице.
Здесь, правда, нужно будет заранее разобраться с терминами, чтоб потом не огорчаться и не разочаровываться. Так вот, музей и дом-музей — разные вещи, и картин Шагала в небольшом домике вы не увидите. Кстати, возмутительный парадокс: в Витебске вообще нет ни одного подлинника полотен Шагала, только графические работы, и те расположены не в доме-музее, а в арт-центре на противоположном берегу Двины. Найти арт-центр не так уж сложно (ну тем, кто хорошо знает творчество Шагала, несложно). Помните красный дом на картине «Полет над городом»? Вот там и спрятался арт-центр, работающий с 1992 года.
Ну а в доме-музее на Покровской зато можно увидеть множество старых фотографий дореволюционного Витебска, семьи самого Шагала и семьи Беллы Розенфельд, с которой он прожил 30 лет. Да и сам дом — один из образцов тех самых красных кирпичных домов старого Витебска, уцелевших здесь, на Покровской, и на прилегающих к ней улицах: своего рода ретрозаповедник.
Во дворе дома-музея — памятник Шагалу, в котором причудливо сплелись воедино изящный старый Витебск с его каланчой и Эйфелева башня: «Витебская мелодия на французской скрипке». Художник играет смычком из кисточки, на самой скрипке изображен Витебск, а дека музыкального инструмента сделана в виде Эйфелевой башни. Символ понятен: даже уехав за границу, попытавшись вернуться и уехав вновь уже окончательно, Шагал продолжал снова и снова рисовать Витебск своего детства. Позднее о его уютном местечковом (и образцовом!) патриотизме напишет Роберт Рождественский:
Он в сторону смотрит.
Не слышит, не слышит.
Какой-то нездешней далекостью дышит,
пытаясь до детства дотронуться бережно…
И нету ни Канн,
ни Лазурного берега,
ни нынешней славы…
Светло и растерянно
он тянется к Витебску, словно растение…
И ведь действительно тянулся — до тех пор, пока это было хоть как-то возможно. После революции Шагал вернулся в родной город, получил здесь должность уполномоченного по делам искусств и занимался помимо прочего тем, что оформлял трамваи агитационными материалами-иллюстрациями — вот так расход таланта! Правда, послереволюционный родной город Шагала не принял, и вскоре он оттуда вновь уехал — уже навсегда. Так что про его зрелые годы сообщает здесь лишь один памятник, расположенный неподалеку от отчего дома на улице Покровской — усталый Шагал присел в кресло, а над ним парит любимая Белла.
Ну а улица Марка Шагала в Витебске никакого отношения к его родным местам не имеет и расположена вообще в другом месте — это уже куда более поздняя городская самодеятельность. Что ж, москвичам ли объяснять: где нашлась вакантная улица, там и назвали ее в честь Шагала, делов-то!
Базар, вокзал… трамвай
Трамвай, кстати, особенная гордость Витебска вне зависимости от того, украшал ли его когда-то Марк Шагал: этот новаторский вид транспорта сменил здесь старомодную конку аж в 1898 году, то есть годом раньше, чем в Москве, и существенно раньше, чем в Санкт-Петербурге (только Нижний Новгород его опередил). Правда, ни по одному из исторических маршрутов, запущенных в конце XIX века в буквальном смысле по следам Шагала, сегодня прокатиться не получится. За 120 лет все несколько раз перечертили и перепроектировали и, например, убрали трамвайные пути с улицы Ленина — там, где как раз можно было бы проехать мимо ратуши-каланчи. А жаль, наверняка красиво было.
Старым дореволюционным трамваем город и вправду может гордиться — и попытался закрепить эту гордость созданием тематического музея истории витебского трамвая на территории старого депо на проспекте Фрунзе. Там же стоит оригинальный отреставрированный вагончик голубого цвета — импровизированный монумент к 110-летию пуска первой трамвайной линии. По мнению исследователей, его можно считать даже самым старым сохранившимся вагоном в Белоруссии. На этом, увы, все, музей почему-то хронически не работает: вот и сейчас яндекс-карта неумолимо пишет, мол, временно закрыто для посещений. Как и почему — черт знает. Это, впрочем, дело житейское: как признаются местные жители, после пандемии уровень сервиса здесь стремительно катится к отметке «ноль» — ну или к тем стандартам советской эпохи, о которых любой нормальный человек давно мечтает забыть. Ну ладно.
Витебск не только трамвайная, но и культурная столица Белоруссии. И как в Петербург категорически нельзя приезжать в июне, если, конечно, не жаждете белых ночей и алых парусов, так и в Витебск нельзя приезжать в июле, если, конечно, не жаждете посетить «Славянский базар». Этот фестиваль, который еще 20 лет назад торжественно окрестили перекрестком культур России, Белоруссии и Украины (эх, прекрасная минувшая эпоха!), традиционно притягивает исполнителей из разных государств и, конечно, тех, кто желает мастерством этих исполнителей насладиться. Музыка и хореография, вокал и цирковое искусство, театр и кино… Площадки фестиваля разбросаны по всему историческому центру города — достаточно войти в парк культуры и отдыха имени Фрунзе или парк Победителей, неспешно, ловко маневрируя среди толпы, пройти по пешеходным улицам Толстого и Суворова, добраться до культурно-исторического комплекса «Золотое кольцо города Витебска “Двина”», и получишь порцию нужных впечатлений, даже не посещая выступлений. Все-таки не зря Витебск заслужил славу очень интеллигентного города.
Чтобы закрепить впечатления от города, ужинать обязательно в «Витебском трактире» здесь же, на насквозь туристической улице Суворова. Местные, конечно, стыдливо предупредят, что здесь, мол, недешево — в переводе на московский диалект это означает, что всего-то на 25–30% дешевле, чем в Москве (а ведь могло бы быть на 70%!). Здание старинное, сохранившее своды XIX века, драники вкусные, настойки подают сетами по пять сортов. В заведении, конечно, пытаются крутить роллы и печь пиццу, но лучше оставить эти страницы меню жаждущим разнообразия местным и не лукавить. Тем более что фирменные белорусские настойки просят прысмаков: сала, домашних колбас и разнообразных солений, а вовсе не роллов с авокадо.
Ну а если захочется все-таки изменить национальному колориту и сделать традиционную туристическую фотографию — рука с бокалом апероля на фоне мощеной улицы старого города, — тогда лучше сесть в Salsa чуть дальше, но все еще на улице Суворова. Там меню порадует птитимом, боулом, тако и спагетти с вонголе. В конце концов, не все же любят драники. Правда, свободных столиков вечером может не быть — заведение небольшое, а поклонников у него много.
Ну а после этой протокольной фотографии — смотреть на закат. Со стороны набережной, конечно, у подножия Успенского холма. Глянешь снизу — в лучах закатного солнца блеснет колокольня. Зажмуришься: уж не римская ли Тринита-деи-Монти высится над Испанской лестницей? Нет. Показалось.
Фото: instagram.com/traktirvitebsk, shutterstock.com