Воронеж — волшебный город, при том что ничего волшебного в нем на самом деле нет. Поговорка «Воронеж — не догонишь» (сознательно использую лайт-версию) ему не слишком подходит, потому что на самом деле здесь странным образом сохранилось очарование прошлого века.

Действительно странно, ведь Воронеж был вначале оккупирован, а затем чуть ли не стерт с лица земли в ходе ожесточенных боев за город во время Второй мировой — не зря его называли Сталинградом-на-Дону. Называли, впрочем, вполголоса: нельзя было отнимать у настоящего Сталинграда его славу. Воронеж упоминался в числе 12 наиболее пострадавших в войну европейских городов, жилой фонд оказался разрушенным до такой степени, что всерьез обсуждался вопрос переноса столицы Черноземья в новое место.

Но решили иначе. Отстроенный фактически заново, с восстановленными достопримечательностями, город получился соразмерным человеку. Здесь немного высотных домов — и поставленное на проспекте Революции здание отеля «Марриотт» выглядит вопиющим исключением из правил (горожане его недолюбливают). Я, впрочем, остановилась в отеле Degas (Пятницкого, 65а), тоже не двухэтажном, но расположенном чуть в стороне от главной улицы и выглядящем в силу этого вполне гармонично.

— Что у вас есть здесь этакого? — спрашиваю у местных жителей.
— Чебуреки, — говорят местные жители. — Ну то есть это не обычные чебуреки, сами все поймете. А еще черный зефир. У нас же Черноземье, поэтому зефир придумали делать совершенно черным. Только аккуратнее с ним, он пачкает руки.
— Почему?
— В него добавляют активированный уголь.

«Чебуречная. Культурно. Коротко» (Пушкинская, 1) — это лишь часть серьезного местного гастрономического проекта, включающего в себя такие заведения, как «Рюмочная. Культурно. Коротко», «Сосисочная. Культурно. Коротко» и так далее — до пышечной. Очаровательное место в самом центре города с летней верандой и действительно на редкость оригинальными чебуреками. На то, чтобы считаться родиной чебурека, Воронеж не претендует — у него и без того есть почетное звание всероссийского родильного дома. Да что там, слово «первый» — это почти что синоним слова «Воронеж». Здесь был построен первый российский военный корабль, выпущен первый в стране синтетический каучук, организован первый в России конезавод, даже первый профессиональный хор из крестьян, созданный Митрофаном Пятницким, запел тоже здесь (именно в честь этого Пятницкого названы улица, где стоит мой отель, и всем ныне известный хор). Так что чебуречную славу в Воронеже никто не присваивал — всего лишь творчески переосмыслили подход к изготовлению этого несложного блюда.  К классическим чебурекам — с говядиной, бараниной, сыром и зеленью — добавили особые: «Камчатка» с мясом краба и красной икрой, «Мурманский» с лососем, сыром и зеленью, «Гусарский» со свининой и помидорами, «Карбонара» с беконом, сливками, моцареллой и перцем. И так далее. К чебурекам подают соусы на выбор — сливочно-чесночный, томатный с базиликом или сметанный с аджикой. Очень вкусно, необычно, быстро и дешево (крабовый чебурек стоит 500 рублей, остальные — от 150 до 300).

Подкрепившись пищей земной, необходимо озаботиться духовной. С этим в Воронеже тоже все хорошо — плодородная местная земля стала колыбелью и стартовой площадкой для такого количества выдающихся писателей, художников и изобретателей, что хватило бы еще на несколько городов. Бунин, Платонов, Никитин, Кольцов, Твардовский, Маршак, Крамской, Ге. А еще нобелиат-физик Павел Черенков, другой нобелиат — Николай Басов, отец мазера и лазера, и капитан Мосин с винтовкой своего имени, в общем, несть числа местночтимым героям.

— Сколько у вас, кстати, людей проживает? — это я опять пристаю к местным жителям.
— Примерно миллион, — отвечает моя спутница.

Таксист (всегда слушаю таксистов) добавляет:

— И еще примерно миллион приехал в связи с последними событиями.

Таксист преувеличивает, конечно, но население Воронежа в самом деле выросло за недавнее время, которое, кстати, усложнило — пусть и оправданно — и жизнь самих таксистов. Навигаторы постоянно сбиваются, работают заглушки, а город нынешние водители (как и повсюду) теперь знать не обязаны, вот и добираются порой до клиента с большим опозданием. Помните об этом, заказывая такси в Воронеже — дешевое, но слегка непредсказуемое.

В названии Воронежа звучит имя всем известной птицы, но не поддавайтесь на хитрости народной этимологии. Никаких вороны и ежа тут не было, была и остается речка Воронеж, левый приток Дона, по ней и получил название город, основанный в 1586 году как приграничная крепость. И быть бы, наверное, ему одним из многих провинциальных сторожевых городов, если бы не Петр I. У России, как мы помним, в те времена не было собственного военно-морского флота, а воронежские края славились сразу и богатыми лесами, и знающими мастеровыми людьми, и мануфактурами, и судоходными реками. Идеальное место для того, чтобы именно здесь начать строительство первых военных кораблей. В сонный тогда Воронеж понаехали работники со всех волостей, а еще аглицкие корабельные мастера, голландские штурманы, лоцманы и моряки. Начали рубить корабельный лес, на свеженьких верфях зазвучал стук топоров, появилось здесь даже собственное адмиралтейство. Говорят, что Петр больше десяти раз приезжал в Воронеж, чтобы лично отслеживать все процессы. Трехмачтовый корабль «Гото Предестинация» (название представляет собой искаженное латинское «Божье провидение» или «Предопределение») стал первым линейным кораблем, созданным в России. Автор  проекта — Петр I. Царю, конечно, помогали специально подготовленные люди, но факт остается фактом — чертежи чертил, корпус закладывал, в спуске на воду в 1700 году участвовал сам Петр. Через 300 лет после этого знаменательного факта корабль был полностью восстановлен по царским чертежам и красуется теперь на набережной Воронежского водохранилища, будучи превращенным в музей.

Водохранилище, появившееся здесь в 1972 году, иногда называют морем — оно делит город на два берега, скрепленных, как заколками, тремя мостами. Жаль, что набережную еще не довели до ума — чтобы дойти до «Гото Предестинации» из центра, надо преодолеть не самую симпатичную стройку. А славу корабля увековечили еще и в местном… кондитерском производстве — в честь «Гото Предестинации» названы здешние шоколадки, очень, кстати говоря, вкусные. Воронежцы гордятся своими конфетами не меньше, чем чебуреками и морской историей, и правильно делают.

Историческая (со всеми оговорками, конечно, мы помним, что Воронеж почти полностью отстроен заново) часть города расположена на правом берегу «моря», и главный променад здесь — проспект Революции, именовавшийся когда-то Большой Дворянской улицей. Иди хоть вправо, хоть влево, обязательно наткнешься на какую-нибудь местную значимость — гостиницу «Бристоль» (дом 43) в стиле модерн, где воронежцы впервые в жизни катались в лифте, или памятник Биму (тому самому, с черным ухом — ведь автор трогательной книги о собачке Гавриил Троепольский тоже из местных, воронежских). В сезон на улице поют музыканты, на боковых улочках, убегающих от проспекта, красуются памятники — Никитину, Высоцкому, Маршаку…  Памятник Маршаку с музой — маленькой девочкой, парящей рядом с поэтом — выглядит на современный вкус слегка странно, потому что мы все испорченные люди и ничего не понимаем в возвышенном. Памятник Высоцкому и вовсе пугающий. А вот бронзовый Платонов, шагающий в пальто на проспекте Революции, получился, по-моему, очень точным, во всяком случае, рядом с ним хочется постоять и вспомнить все тексты писателя, которые ты читал. «А без меня народ неполный… » — даже слова на правом пилоне памятника выбраны с пониманием.

Платонов в Воронеже повсюду — как Есенин в Рязани. И это тоже очень правильно. В городе есть улица, названная в его честь, на домах висят мемориальные доски, ну а про международный Платоновский фестиваль искусств в Воронеже хотя бы раз слышал даже тот, кто не считает себя знатоком литературы. Платоновский гений, проявившийся помимо прочего в языковой смелости, в том, что он, по выражению А. Битова, «рискнул не уметь писать (Лев Толстой это пробовал)», наконец оценен по достоинству.

Имя другого местного гения — Ивана Крамского, непревзойденного портретиста, выходца из Острогожска Воронежской губернии — ныне принадлежит областному художественному музею, занимающему нарядное здание в стиле барокко (Революции, 18). Постоянная экспозиция здесь хороша так же, как и временные выставки, жаль, что чуть не для каждого зала надо покупать свой билет. Главный шедевр здесь, впрочем, написан не Крамским, а художницей Е. Киселевой — ее очаровательная «Маруся» (1913) считается едва ли не символом города и вообще «воронежской Джокондой».

Спустившись к Чернавскому мосту, сворачиваю влево по дамбе, где теперь тренируются байдарочники и каноисты, а менее спортивные люди покупают блинчики с сыром в специальных киосках. Жую блинчик (вкусный!) и думаю, что надо будет приехать в Воронеж еще раз — не спеша обойти все музеи, увидеть дом, где родился Бунин, погулять в парке «Орленок» и попытаться наконец разгадать тайну Воронежа — волшебного города, в котором нет на самом деле ничего волшебного.

Фото: shutterstock.com