Куратор направления «Свет в городе» на выставке «Арх Москва 2024» и основатель светотехнической компании L1 Иван Федянин поговорил с «Москвич Mag» о московских фонарях, о жизни с правильным светом и важности темноты.

Когда человечество стало осознанно использовать освещение в быту?

Природных источников света всего три. Главный — Солнце, потом идут Луна и звезды. Поэтому до появления искусственного освещения уклад жизни человека был гармоничным и полностью подчинен внутренним циркадным ритмам. После захода солнца, в общем-то, у него дел особых не было. Дома обычных людей, и не важно, речь идет о Средиземноморье или Скандинавии, до появления электричества были довольно темными из-за маленьких окон. Это позволяло хранить тепло в холодный период и препятствовать нагреванию в жару.

Другое дело храмы или дворцы. Солнечное освещение в большой архитектуре использовалось с древнейших времен как элемент создания впечатления и имело сакральный смысл. В православных храмах через окна в барабане проникали солнечные лучи и в определенное время освещали алтарь, причудливая игра света приводила верующих в трепет в средневековых готических соборах. Словом, во всем мире принцип был один — в домах сумрачно и неказисто, в храме просторно и светло.

Около 400 тыс. лет назад древние люди научились добывать огонь, и это стало прорывом. Помимо защиты от диких зверей, тепла и приготовления пищи огонь как источник контролируемого света дал людям возможность заниматься какими-то делами и после захода солнца. И дальше вся история человечества — это эпоха огненного освещения, которое менялось довольно медленно: факелы, масляные лампы, свечи, газовые и керосиновые лампы.

Чем человек был богаче, тем больше у него было возможности жить при свете после захода солнца. И этот свет старались всячески преумножить. Отсюда многочисленные зеркала, начищенная до блеска серебряная посуда и хрустальные люстры. Эти предметы интерьера столетиями не выходили из моды из-за своей функциональности, так как эффективно отражали свет свечей или масляных ламп. Да и люди старались надеть на себя что-нибудь блестящее, чтобы эффектнее смотреться и привлекать внимание: одежда украшалась драгоценными и полудрагоценными камнями, бриллианты, сверкающие от малейшего луча света, были непременным атрибутом балов и приемов. Во дворцах индийских махараджей некоторые залы были украшены зеркальной мозаикой, которая многократно умножала свет даже одной масляной лампы или свечи.

У богатых понятия вечера как бы не существовало. Бедные традиционно больше времени проводили в полутьме и были вынуждены использовать самые простые и дешевые средства освещения. Под Архангельском есть уникальный музей деревянного зодчества «Малые Корелы», где наглядно показано, как освещали русские избы: сухую лучинку (березовую щепку определенной длины) крепили к специальному приспособлению — светцу, а под него ставили корыто с водой, чтобы туда падали пепел и угольки. Вода не только защищала от пожара, но и отражала свет. Лучина горела совсем мало — 10–15 минут, и обязанность ее менять лежала на детях. Чтобы сэкономить на освещении, женщины вечерами вместе собирались в какой-то одной избе и ткали, вязали и вышивали. В Англии, например, вместо лучины использовался болотный ситник, стебель которого иногда обмакивали в жир или масло. В той же Скандинавии, где огромный дефицит солнечного света и человек живет много месяцев в сумерках, что довольно депрессивно для психики, родился культ домашнего уюта — hygge, с многочисленными свечами, в том числе и на окнах, пледами и горячими напитками. Свечи стали непременным атрибутом, их зажигают за ужином, когда собираются вместе друзья или родные.

На самом деле эра «огненного освещения» закончилась буквально вчера — с появлением электричества, всего каких-то полтора столетия назад. Для меня это изобретение сродни интернету, которое делит жизнь на до и после. При помощи огня люди могли немного продлить свой световой день, но точными работами, требующими интенсивного освещения, все равно заниматься было невозможно. Яркий электрический свет дал возможность активно жить и работать круглые сутки, в три смены, 24/7.

С появлением электричества люди, кстати, стали меньше спать, значительно меньше. И время сна продолжает сокращаться.

Когда общественные пространства стали освещать на постоянной основе?

Такие попытки были сделаны во Франции и Англии (эти страны вообще флагманы в сфере освещения) уже в XV–XVI веках. В Париже, например, был закон, по которому горожанину нужно было какой-то светильник выставлять у окна, чтобы улица становилась светлее. В XIX веке на улицах Лондона уже вовсю использовали газовое освещение, до этого пару столетий были масляные фонари. В Москве с XVIII века в Кремле и Китай-городе через каждые 10 саженей (казенная сажень — 2,1 метра) были установлены масляные фонари, в Белом городе и Немецкой слободе — через 15–20 саженей, в прочих местах — на расстоянии 30 саженей.

График работы фонарей был согласован с лунным календарем: в ясные лунные ночи фонари не зажигались. Фонарщики, кстати, частенько воровали масло, поэтому фонари гасли раньше положенного. Воровство прекратилось, когда городские власти додумались разбавлять конопляное масло скипидаром, что сделало его непригодным для еды. Были и фонари на спирту, и фонарщики, понятное дело, нередко напивались. Потом появились городские светильники и на керосине.

В 1865 году Московская городская дума подписала контракт с компанией Сity of Moscow Gas Company Ltd на устройство газового уличного освещения. Англичане построили в Москве завод — сегодняшнюю «Арму», проложили газопроводную сеть и установили около 3 тыс. газовых фонарей.

Впрочем, на городскую культуру повседневности это освещение не так уж сильно повлияло. Свет от фонарей был довольно тусклым, и только появление электричества изменило модель поведения москвичей — гулять по вечерам стало более безопасно. Первое электрическое освещение Москвы появилось в 1880-х на колокольне Ивана Великого, башнях Кремля и соборе Василия Блаженного. Когда начали использовать электрические фонари с оптикой — каким-то элементом, направляющим свет, — это позволило увеличить высоту фонарей. А значит, возрастала площадь освещения, а самих фонарей требовалось меньше. Но в пешеходных зонах по-прежнему стараются использовать невысокие опоры — 3–5 метров, они более пропорциональны человеку и не нависают над нами своей массой.

Мы редко задумываемся о свете, а ведь он управляет нашим вниманием и настроением. Например, на театральной сцене именно свет переключает фокус внимания зрителей с одного артиста на другого, или в ресторане, где теплый приглушенный свет настраивает на расслабление и отдых.

Например, подсознательно вы без особой необходимости просто не пойдете туда, где темно. Этим, кстати, пользуются в магазинах: зоны, куда надо заманить покупателя, освещают ярче, задняя стенка всегда освещена интенсивнее, чем витрина, а те части, где расположены технические выходы или помещения для персонала, напротив, делают темнее. Если есть задача выстроить для покупателя определенный маршрут, то траекторию отмечают при помощи ярких реперных точек, акцентов, которые на уровне подсознания будут приманивать клиента.

Если продолжить тему освещения общественных пространств, кому пришло в голову сделать кислотную прожекторную подсветку природного заказника «Воробьевы горы»? Эта цветомузыка там всю ночь, бедные птицы и животные оттуда сбежали давно. Этот кошмар еще и на части московских бульваров можно наблюдать. При этом есть прекрасное освещение Никольской и красивейшая подсветка парка Горького.

Москва входит в пятерку самых освещенных городов мира наряду с Парижем, Нью-Йорком, Лондоном и Токио. В Москве больше миллиона фонарей — сложно даже представить. С точки зрения архитектурного освещения есть совершенно прекрасные примеры — «ГЭС-2», башня «Эволюция» в «Сити», гостиница «Украина» или Никитская улица. Освещение ГУМа очень архаичное, но именно оно создает уникальный вечерний образ этого здания. Другое дело, что нередко красивая подсветка делается не слишком бережно по отношению к архитектуре, многое недоработано с инженерной точки зрения: массивные крепежи, висящий кабель явно не идут на пользу историческим зданиям.

Но по поводу подсветки Воробьевых гор нет никакого рационального объяснения, кроме того, что это было сделано к чемпионату мира по футболу. Мне кажется, такое освещение — серьезная ошибка. Кстати, этот заказник был бы очень хорош в темноте. Москве нужны зоны темноты, и это безопасно, так как везде есть инфракрасные камеры, но людям в центре города психологически необходимо иметь возможность побыть в темноте. Заповедник — это охраняемая зона со своей флорой и фауной, которым такой свет не просто не нужен, а даже вреден.

Какие последствия для Москвы и москвичей несет статус одного из самых освещенных городов мира?

Городское освещение эволюционирует с каждым годом. За последние 13 лет Москва удвоила количество своих светоточек — уличных фонарей, приборов архитектурного освещения, светильников для парков и детских площадок. Как и любой другой мегаполис, Москва по сути огромный фонарь, который светит не только на землю, но и отдает огромное количество света в атмосферу. И это называется световым загрязнением. Его хорошо видно из иллюминатора самолета, который летит над Москвой вечером. Если вы будете на смотровой площадке на Воробьевых горах, то увидите «северное сияние» — цветной свет, освещающий небо над заказником в радиусе нескольких километров.

Помимо физиологических проблем для человека, живущего под искусственным освещением 90% своей жизни, у светового загрязнения есть и другие. Например, этические — городской житель потерял право на звездное небо. У нас больше нет возможности наблюдать небо в том виде, которым его видели предки. Это плата за комфортную и безопасную жизнь в городе. Но есть и экологическая сторона проблемы. Исследования говорят, что световое загрязнение оказывает сильное влияние на пути миграции птиц и насекомых. Казалось бы, зачем нам эти насекомые. Но есть другие исследования, говорящие, что разнообразие флоры и фауны напрямую связано с чувством счастья у человека. Чем выше разнообразие, тем более счастливым чувствует себя человек.

Проблему светового загрязнения нельзя искоренить полностью, но уменьшать ее воздействие возможно. С точки зрения города в первую очередь ответственность за избыточное, как и за недостаточное освещение лежит на городских властях и профессиональном сообществе: инженерах, архитекторах, светотехниках и светодизайнерах. И в наших силах формировать комфортную световую среду за счет грамотно подобранного оборудования и проектных решений, которые руководствуются здравым смыслом.

Человеку в свою очередь нужна темнота, чтобы чувствовать себя лучше. На бытовом уровне каждый должен соблюдать световую гигиену: закрывать на ночь окна в спальне блэкаут-шторами или использовать маску для сна, выключать яркие источники света за пару часов до сна и использовать вечером лампы с теплой температурой света.

Как влияет освещение на трудоспособность? Можно ли эффективно учиться или работать вообще без окон, с одними лампами дневного света?

Окна нужны, человеку необходимо понимать, что сейчас на улице — день или вечер. Оказывается, есть даже сезонное аффективное расстройство (САР) — тип депрессии, которая обычно возникает поздней осенью или в начале зимы. И ей подвержены 10–15% людей. В ХХ веке было повальное увлечение электричеством, и шведы, которые решили, что нам естественный свет не нужен, провели ряд экспериментов, в том числе сделали школьные классы без окон. Но через какое-то время такие классы убрали: ученики себя плохо чувствовали, успеваемость снижалась. О вреде изоляции от естественного света для человека свидетельствуют и принятые нормативы. По Трудовому кодексу условия работы в помещениях без естественного света после аттестации могут быть признаны вредными.

Есть, кстати, специальные лампы, которые имитируют солнечный свет — утром и вечером они светят более теплым светом, а днем — холодным, максимально приближенным к цвету голубого неба. Такие программы настройки света используют для парников, теплиц и на вертикальных фермах. Управляя светом, можно добиться, чтобы растение лучше плодоносило. То же самое делают на птицефермах: искусственно сокращая сутки на час, добиваются от несушек большего количества яиц.

Есть какие-то лайфхаки для правильного светового оформления квартир в Москве?

В Москве, конечно, с солнечным светом ситуация хуже, чем в Палермо или Афинах, но лучше, чем в Лондоне, где на 20% меньше солнца, чем у нас. Кстати, самый солнечный город России — Хабаровск, даже Сочи ниже по рейтингу.

Я бы рекомендовал в Москве, если есть такая возможность, выбирать жилье с окнами на три стороны, чтобы солнце в разные часы попадало в квартиру. Но я большой любитель солнечного света и не стал бы брать квартиру с окнами на север. Мне кажется, критически важно при покупке жилья обращать внимание на площадь окон и возможность видеть открытые участки неба, чтобы не было застройки в лоб. Хотя сейчас никакой гарантии нет, в любой момент под окнами могут воткнуть многоэтажку. Тем более что советские правила инсоляции (минимального попадания прямых солнечных лучей для профилактики плесени и грибка) планируют отменить или сильно упростить.

Если говорить про электрическое освещение, то есть функциональные зоны, такие как кухня, ванная или рабочее место, которые должны быть ярко освещены. А в остальных комнатах можно освещением добиваться настроения, нужного вайба. И сделать это значительно проще и дешевле, чем заменить мебель или перекрасить стены. Свет же необязательно должен светить сверху вниз с потолка, он может светить и снизу вверх, и сбоку, подчеркивать какие-то предметы интерьера. Я всегда говорю: давайте мыслить не светильниками, а светом. Какой свет хотим получить? Где хотим сделать акценты, где будет темно, а где светло? Будет у нас управление светом, чтобы менять его интенсивность, или нет? Когда мы определили световую карту объекта, начинаем подбирать приборы: маленькие, большие, длинные, короткие. Выбор огромен. Раньше у всех были только люстры и бра, потом в 1970-х годах появились прожекторы с направленным светом, в 1980-х — точечные светильники, ну а после появления светодиодов можно любую форму сделать. Дизайнеры играют в игру, что бы такого оригинального и интересного придумать, а я призываю остановиться и подумать о свете, в котором вам будет комфортно. Я не против олдскульных люстр, установленных посередине помещения, но это скорее не источник света, а элемент декора, игра света и материалов. Мы люстру вешаем для красоты, а для освещения используем другие точки. Есть рабочая зона — направляем туда свет, есть картина на стене — подсвечиваем ее.

В моей спальне штук пять разных видов ламп: люстра, бра, настольная лампа, ночник и торшер. Я могу моделировать разные сценарии, включая и выключая свет и меняя его интенсивность. Всем рекомендую при ремонте закладывать диммирование (от англ. dimming — «затемнение». — «Москвич Mag») — это процесс управления интенсивностью освещения. Например, утром, чтобы проснуться, включить яркий верхний свет, а вечером — теплый торшер, чтобы мозг настроился на сон. Мы все завязаны на циркадные ритмы, с восходом солнца у нас начинает вырабатываться кортизол, это гормон и стресса, и бодрости, а когда солнце заходит, часов с девяти вечера начинает вырабатываться гормон сна мелатонин, и меняющийся свет солнца помогает этому процессу. Поэтому когда мы приходим вечером домой, не стоит включать яркий свет и врубать на большом экране Netflix, а ужинать лучше при свечах.

Но я не готов советовать кому-то, мол, откажитесь от точечного света или повесьте люстру. Каждый сам творец и создатель света в своем доме. А чтобы понять, какое освещение больше всего подходит именно вам, как тот или иной свет на нас влияет, стоит походить по ресторанам и кафе и посмотреть, где и как мы себя чувствуем.

У меня в офисе стоит специальная лампа для светотерапии. Ее задача — создать очень яркий (какого в быту не бывает — 10 тыс. люкс) рассеянный свет. В пасмурные дни в холодные сезоны, обычно утром, когда чувствуется сонливость, я включаю эту лампу на 30 минут: организм обманывается, считая, что это солнечный свет, и сонливость проходит.

Фото: из личного архива Ивана Федянина, shutterstock.com