Учеба в Ленинградском институте киноинженеров дала Михаилу Александеру, по его же словам, многое — понимание жизни и инженерных технологий. Долгое время он проработал арт-директором в парке аттракционов, где и получил свои первые заказы на производство декораций. В 2008 году Михаил с двумя друзьями — Сергеем Корытовым и Максимом Исаевым — открыл студию «Жираф», которая теперь создает декорации для Большого театра, кино и производит карусели.

Михаил рассказал «Москвич Mag» о том, как устроен бизнес декоративных ателье, чем отличается работа для Большого и для парка аттракционов и какую именно карусель он хочет поставить в центре Петербурга или Москвы.

Как вы пришли к созданию декоративного ателье?

Мы организовались в 2008 году как студия декораций, которая была нацелена главным образом на работу с парками аттракционов, так как в начале у нас были именно такие заказчики. Я отвечал тогда скорее за административную часть, еще у нас был отличный специалист по театральным технологиям, который окончил Петербургский театральный институт. Театр и декорации были его миром. А третий партнер занял должность главного инженера и отвечал за весь процесс в целом и соединял все этапы вместе. Постепенно мы начали развиваться и разбираться в рынке, съездили за границу и посмотрели подобные ателье во Франции и в Литве. Мы увидели, что из пенопласта можно делать все что угодно — от коровника до пирамиды, и перешли к более широкому пониманию задач, нежели обслуживание аттракционов и парков. Связались с архитектурными бюро, вспомнили связи с театром, с кино и стали изготавливать декорации разной сложности: от лифта в проекте «Легенды Таллина» до иконостаса для фильма «Матильда» Алексея Учителя.

Теперь мы — декорационная мастерская с самым разнообразным арсеналом. Подтверждение тому — двухэтажная карусель, которую мы установили на Манежной площади Петербурга во время последней городской Рождественской ярмарки.

А как вы получаете заказы? Сами ищете или к вам обращаются?

В начале многое было построено на случайностях, знакомых и незнакомых людях. Когда мы начали работать для аттракционов, то встретились с немцем Питером Петцом, он восемь раз, к слову сказать, попадал в Книгу рекордов Гиннесса. Это Питер придумал карусель для знаменитого американского авангардиста Кита Харинга, а всего за свою жизнь сделал несколько сотен каруселей — одна из них стоит в «МЕГА Белая Дача».

Мы работали тогда над проектом «Дино-парка», одного из первых тематических indoor-парков в Петербурге. Случайно узнали, что в Мюнхене живет немец, который придумал дино-карусель. В классической карусели дети катаются на лошадках, но ничто не мешает заменить их на любые другие фигуры — на ослов, рыб, динозавров. И мы заказали ему такую «динозаврическую» карусель. Работал Питер медленно, поэтому в конце концов я полетел к нему и вынужденно прожил у него целый месяц. Мы подружились, и потом, когда Петц перестал полностью сам собирать карусели, мы начали изготавливать для него декорации и образы. Вот сделали, например, карусель для Дании — она была смонтирована на трейлере, чтобы было удобно путешествовать по ярмаркам. Когда мы получили заказы на карусели в Хорватии и Турции, тоже пригласили Питера. Хорватам и туркам было приятно, что на них работает не просто русское ателье, но ателье, которое сотрудничает с известным на всю аттракционную Европу немецким художником. Тут мы поступали, как Петр I — учились у Европы, но делали сами.

А что касается, например, нашего последнего заказа — двухэтажной карусели, то тут спасибо Москве, где в последние годы на Красной площади и в других районах стали ставить двухэтажные карусели. На столицу всегда оглядываются остальные города страны. Не все мы можем повторить, но Грандиозную двухэтажную паровую карусель — так она официально называется — наш город тоже захотел.

Декорации же для больших театров, в том числе и для самого Большого, — это вещь комплексная. Современный театр давно вышел за рамки аскетичного древнегреческого действа, когда нужен был только амфитеатр и несколько наряженных в туники парней. После того как главный художник придумывает декорацию, она попадает в руки проектного бюро, и искусство нанизывается на каркас инженерной мысли. Декорации ведь к чему-то крепятся, они подвижны, часто поднимаются, опускаются, они наполнены движением, механикой, электричеством. Это уже инженерная мысль, а не только искусство. Мы справились с задачами, нам стали доверять, их устроили наше качество, цены и сроки. Спасибо Большому, конечно, за доверие и шанс.

Какие у вас были самые амбициозные и сложные проекты, которые выполнялись вопреки обстоятельствам? Или всегда все можно просчитать?

Ничего заранее не понятно, потому что все декорации делаются в первый раз. Даже у шедевров «Феррари» и «Мазерати» есть серийность, а у нас все всегда в единственном экземпляре. Поэтому каждый раз приходится все заново придумывать. С одной стороны, это все очень здорово и интересно, а с другой — сложно и дорого. Наш главный инженер Максим Исаев разработал систему, как вырезать на нашем немецком ЧПУ — станке с заданными и ограниченными размерами — 8-метровую голову Ленина для спектакля. Она собиралась из тысячи с лишним частей. Затем методом ручной формовки мы наносили на нее смолу, вытравливали и вырубали изнутри пенопласт. Или вот в конце февраля в Большом была премьера оперы «Лоэнгрин» Вагнера. Надо было сделать несколько сотен метров корней, около тысячи, если считать все изгибы, и при этом придать им ту форму, ту структуру, которую видел художник. В голове он держал какие-то свои корни, может, они встретились ему в Таиланде. И мы вырезали корни из пенопласта, покрывали пластиком, на материал накладывали пропитанную различными субстанциями ткань, сжимали ее, придавали ей складчатость, как у морщинистых тысячелетних корней. Вышел вполне себе реализм. Иногда важно не придумать, а повторить то, что уже есть в природе, при этом соблюдая законы театрального мира, учитывая факторы несгораемости, легкости и размеров. Мы были очень довольны, что художника наша работа устроила.

Вы всегда работаете по готовым эскизам или можете вносить в них дополнения и изменения?

Зависит от задачи. Когда работаешь на театр, ты исполняешь замысел главного художника, которому совершенно не нужны наши идеи, разве что в плане технологий. Но когда мы делаем декорации для парка аттракционов или для каруселей, то тут мы сами себе мастера.

У вас есть несколько проектов паблик-арта: смоделированные в 3D скульптуры в аэропорту Пулково по эскизам Дмитрия Шорина, уличные объекты для чемпионата мира по футболу и не только. Чувствуете ли вы, что паблик-арт у нас развивается?

Тут, конечно, заказчиком выступает опять сам художник, он максимально точно видит свой пока еще нереализованный объект. Когда мы делали скульптуры для аэропорта Пулково, у Шорина и его товарища и коллеги Владимира Королюка полного техзадания не было, но видение было абсолютно четкое, поэтому нам пришлось несколько раз переделывать. Иногда, впрочем, удается переубедить художника, который приходит к тебе с проектом, изменить в нем что-то для удобства изготовления.

Малая архитектурная форма у нас не очень развита, так как заказчиком чаще всего выступает государство, а оно предпочитает консервативные материалы — камень, бронзу, металл, дерево. А мы режем на станке пенопласт, а потом покрываем его защитным слоем. В Европе востребованность таких объектов, мне кажется, больше. У нас в городах стоят памятники, с которыми мы родились, или те, что родились еще до нас. А малая архитектурная форма в той технологии, которую мы используем, позволила бы наполнить улицы и площади новыми фигурами и образами — это быстро и намного дешевле академического способа.

Каков рынок производства таких декоративных объектов? Большая ли конкуренция?

Рынок довольно большой. Подумайте сами, ведь по всей стране делают бесчисленное количество Дедов Морозов и Снегурочек. К тому же у нас полно парков аттракционов. Там тоже нужны декорации.  Много театров. В конце концов, люди делают и яхты, это тоже пластик. Так что пластиковое производство достаточно востребованное. Мы же нишевая компания. Те, кто делает Дедов Морозов, делают их дешевле, потому что они из одной матрицы производят сотни одинаковых бородатых мужиков. Мы же работаем для профессионалов. Частнику легче купить себе готовую пластиковую корову, собаку или зайца, чем заказывать изготовление у нас с нуля. Но когда надо сделать что-то новое, под заказчика, под его мысли, тут мы незаменимы: сначала нарисуем, продумаем, как реализовать, потом исполним. Заказчик говорит: «Я бы хотел дракона, но чтобы у него было две головы, причем кошачьи». Прорисуем, сделаем 3D-модель, а потом вырежем из пенопласта и покроем стеклопластиком. Этот дракон станет крепким, фактуристым и раскрашенным, как настоящий. Надо — и летать его научим.

Есть ли сообщество в вашем бизнесе? Вы как-то сотрудничаете с коллегами или каждый живет в своей нише и сам ищет заказчиков?

Мы ездим на выставки, сейчас будет всероссийская выставка РАППА Экспо (Российская Ассоциация Парков и Производителей Аттракционов. — «Москвич Mag») в Москве на ВДНХ. Поедем, встретим знакомых. Узнаем новости. Все как везде, как в любом бизнесе. Наверное, Тарантино ходит не только на свои фильмы — но и не на все подряд. Смотрим мы, смотрят на нас. Выставка — это развитие, это кругозор. И, конечно, клиенты.

Что касается сотрудничества, то зависит от ситуации. Сейчас, например, мы работаем на другую мастерскую. Был срочный заказ, они не успевали, и мы выполняем для них часть работы. Но и сами мы тоже иногда делимся проектами, когда заказ сложный и с жесткими сроками. На больших театральных проектах в Петербурге часто одновременно работает несколько мастерских, каждая делает лишь часть и должна соединять свои усилия и действия с другими. Для оперы «Мазепа» в Большом театре (главный художник Зиновий Марголин) мы делали шесть лошадей, к ним должны были крепиться приводы, и мы шагу не могли ступить, пока конструкторы не скажут нам, как это будет работать, как крепится и формуется. Так происходит постоянно: театр — это синтетическое искусство, и нужно сотрудничать с коллегами. В сложные времена тем более.

Были ли у вас проекты, от которых пришлось отказаться, потому что не получается реализовать то, что придумал художник?

Реализовать можно все. Нужны компетенции или время. Они не бесконечны. Продюсер режиссера Алексея Германа-младшего предложил нам срочно сделать макет военного самолета в размер настоящего и реалистичный до самых деталей, вплоть до приборной панели. Мы отказались. Нашлись другие специалисты, которые сделали.

Какая у вас самая большая амбиция?

Поставить карусель на Дворцовой площади или у Кремля. Рядом с Кремлем стояла на ярмарке очень красивая, тоже двухэтажная. Но итальянская. Наша же полностью изготовлена в России. Гордость нашей студии. 24 тонны искусства и 12 метров в высоту! Сплав европейских традиций, немецких технологий и русского искусства и инженерии. Вполне в петровском духе.

Фото: Сергей Николаев, studiogiraffe.ru