В Москве стало на 40% меньше мигрантов, заявил в середине октября мэр Москвы Сергей Собянин в интервью телепрограмме «Неделя в городе»: «Это, конечно, влияет на рынок труда, особенно в коммунальной сфере, на те должности, которые заняты временно. Это ручной труд, лопата, метла, лом. Далеко не все москвичи готовы работать на таких работах». Градоначальник предупредил, что это может привести к трудностям зимой, когда снегопады увеличивают нагрузку на коммунальное хозяйство. Но власти стараются решить эту проблему с помощью механизации, а также привлекая на работу внутренних мигрантов из российских регионов.

Уехали?

— По всей видимости, Сергей Семенович взял данные МВД, в которых есть две цифры: за первые восемь месяцев прошлого года мигрантами было оформлено примерно 1,2 млн патентов по России, а по аналогичным данным текущего года — меньше 800 тыс., — говорит председатель ЦК Профсоюза трудящихся-мигрантов Ренат Каримов.

С ним согласны большинство экспертов. Вадим Коженов из Федерации мигрантов России считает, что аппаратчики подготовили Собянину «кривую» справку. Мигранты массово перестали покупать патенты, поскольку их временно освободили от такой обязанности, но уехали немногие. Коженов оценивает долю уехавших в 3–5% от общего числа.

30 марта Россия закрыла свои границы в связи с эпидемией коронавируса. Въезд был разрешен только тем, у кого есть близкие родственники — граждане РФ или в чрезвычайных обстоятельствах (например, смерть близкого на территории России). Выезд из страны тоже оказался для большинства невозможным. Поначалу это привело к эффекту «капкана»: в Московской агломерации оказались заперты около 3 млн мигрантов. Многие из них оказались в критической ситуации, без работы и средств к существованию. Но очень скоро герметичность этого капкана оказалась нарушена.

Страны Средней Азии, Украина и Молдавия разрешали своим гражданам возвращаться домой. Посол Таджикистана Имомуддин Сатторов рассказал, что на протяжении всего периода с весны 2020 года в Душанбе из Москвы летали чартерные рейсы, вывозившие граждан республики на родину. Пассажиров было немного, до 900 человек в день. Но за восемь месяцев около 50 тыс. таджикистанцев все же улетели домой. Чартерные рейсы летали и в Узбекистан. Уже к началу июня туда вернулись около полумиллиона трудовых мигрантов, большей частью из России. Летом были организованы даже специальные поезда для выезда граждан республики. А с 1 октября Ташкент и вовсе открыл границу, чем успели воспользоваться тысячи людей. Отток в Киргизию был меньше. Страна входит в Евразийский экономический союз, и ее гражданам не нужны трудовые патенты, им легче устраиваться на работу, поэтому в этой группе давление было не таким сильным. И все же около 100 тыс. киргизов из России уехали.

— Особенно тяжело во время карантина пришлось женщинам, — рассказывает Али из киргизского Оша. — Все легкие работы закрылись. Мужчина себя прокормит. Пойдет на стройку, патент — не патент. А женщина без документов куда пойдет? Многие уехали. Мужчины, конечно, тоже, но меньше.

Другое дело, что многие мигранты не приехали. Сезонные рабочие, которые каждое лето въезжали в Россию, в этом году сделать этого не смогли из-за закрытых границ. Ведь сейчас Россия и страны-доноры рабочей силы представляют собой сообщающиеся сосуды, потоки между которыми работают только в одну сторону.

«Обратно мигранты не прилетают», — говорит продавец авиабилетов Замир. Он прав: прилететь в Россию на самолете сейчас могут только дипломаты. Но некоторые мигранты все-таки умудряются проникнуть в РФ, несмотря на закрытые границы. «Единственный путь — это фуры, — тихим голосом делится секретами Али. — Надо договориться с водителем и сесть к нему напарником. Нужны права только. И на границах нужно платить». Разумеется, таким образом компенсировать продолжающийся отток невозможно. В итоге, по приблизительным оценкам Вадима Коженова, сейчас в Москве может быть на 15–20% меньше иностранных рабочих, чем год назад.

Отрасли: на каких сферах сказывается отток мигрантов

Отток мигрантов действительно уже отражается на рынке труда. Отрасли, по которым он может нанести самый ощутимый удар, — строительство, такси, общепит, курьерская доставка и ЖКХ.

В строительстве и до пандемии работало достаточно много россиян, особенно на инженерных и управленческих должностях. Из-за кризиса остановились стройки во многих регионах, и компании привлекают высвободившуюся там рабочую силу в Москву, компенсируя часть потерь. Темпы строительства некоторых объектов все же могут снизиться, считают эксперты, но краха не произойдет. А нехватка рабочих рук может иметь и положительные последствия. «Этой весной мигрантов, которые традиционно приезжали в Подмосковье, заместили россияне из других регионов РФ, где они не могли найти себе работу, — утверждает главный редактор российского информационного агентства “Строительство” Александр Гусев. — Но при этом заплатили им больше, чем иностранным рабочим. Повышению расценок способствовал возникший дефицит рабочей силы». Ренат Каримов говорит, что некоторые крупные строительные компании пытаются без лишнего шума договориться о ввозе узбекских рабочих по каким-то специальным квотам. Видимо, это дешевле, чем поднимать зарплаты.

Еще одна традиционно мигрантская отрасль — такси. Здесь динамика сложнее. Весной во время карантина спрос на поездки резко упал: в пиковые моменты — на 70–80%. Это с большим запасом компенсировало отток трудовых мигрантов с этого рынка. Летом рынок стал восстанавливаться, и агрегаторы стали говорить о нехватке водителей. Но проблема не успела достичь критических масштабов — началась вторая волна эпидемии, и число заказов вновь снизилось. «Сейчас 30% сотрудников столичных офисов отправлены на удаленку. Соответственно, они ездить уже не будут», — говорит председатель общественного движения «Форум такси» Олег Амосов. Первыми уходят из отрасли водители-иностранцы, арендующие машины у компаний. Когда заказов мало, им становится невыгодно платить за автомобиль. Наоборот, москвичи и жители Подмосковья, таксующие на своих машинах, легче приспосабливаются и остаются на рынке.

Гораздо сильнее кризис сказался на сфере доставки. В период карантина эта отрасль пережила настоящий взлет. Количество доставок у «Яндекс.Еды», например, выросло в 2,9 раза. Стремительно повышался и спрос на рабочие руки. Delivery Club увеличил число своих курьеров на 70%. В курьеры тогда шли не только мигранты, но и оставшиеся без работы москвичи и жители других регионов России. Но когда карантин закончился, крупные сервисы доставки стали избавляться от лишних сотрудников. Росло число штрафов и повышались требования к курьерам. В июле это спровоцировало забастовку, закончившуюся частичной победой курьеров. С тех пор ситуация еще раз изменилась. Часть мигрантов уехала, а объем заказов снова стал расти. «Операторам вроде “Яндекса” и Delivery Club не хватает дешевой рабочей силы из СНГ, — говорит сопредседатель профсоюза “Курьер” Кирилл Украинцев. — Компании стараются перераспределить на оставшихся сотрудников выросшую нагрузку. И набирают новых сотрудников, местных. Ищут подростков от 16 лет, людей с ограниченными способностями, чтобы затыкать дыры, компенсировать дефицит рабочих рук».

Но самая острая ситуация сложилась в сфере ЖКХ — Собянин не зря бьет тревогу. Зарплаты в отрасли одни из самых низких. На агрегаторах вакансий полно предложений работы дворника или уборщика подъездов. Обещают платить от 23 тыс. до 60 тыс. рублей. Средняя зарплата в «Жилищнике» — около 30 тыс. рублей. Это мало даже по сравнению с курьерами, которые зарабатывают по 40–50 тыс. в месяц. Некоторым сотрудникам также предоставляют общежития, но таких примеров немного. Чаще людям приходится снимать квартиру за свой счет. Нередко мигрантов селят и в совсем неподходящих условиях. «Я лично видела, как дворники живут в мусорной камере жилого дома, — рассказывает муниципальный депутат района Черемушки Юлия Щербакова. — Там стоит раскладушка, лежит какое-то тряпье. Чиновники говорят, “им так удобнее”, но люди попали в совершенно бесчеловечные условия». Неудивительно, что такими рабочими местами жертвуют легче всего.

Чучхе по-московски: как власти пытаются опереться на собственные силы

«Ну…  уехали. У нас не 40%, но уехали, — неохотно отвечает мне сотрудник кадрового отдела ГБУ “Жилищник” по Орехово-Борисово Южное. — Но работает миграционный центр Сахарово, который вместе с департаментом труда и занятости обещают нам присылать кадры. Электронно они уже что-то присылают, списки, кого мы должны обзванивать. Но сами еще не понимают, как это делать». Сотрудники московских «Жилищников» не привыкли общаться с прессой, и вытянуть из них больше информации почти невозможно. Но в данном случае они рассказывают о стратегии, которую наметил сам мэр Собянин: заменить иностранных мигрантов российскими.

Пока выполнять поставленную градоначальником задачу получается плохо. На пересечении Волгоградского проспекта и Волжского бульвара бригада рабочих штукатурит потрескавшуюся будку электрической подстанции. Говорят по-русски, без акцента. «Откуда, мужики?» — спрашиваю. В ответ называют Ростов, Белгород, Брянск. «Это вас, что ли, на смену мигрантам привлекли?» Нет, отвечают работяги, мы уже 12 лет здесь работаем вахтовым методом. Я спрашиваю, стало ли больше работы в связи с оттоком гастарбайтеров. Но выясняется, что не стало. Инвесторы боятся начинать серьезные проекты накануне второй волны ковида. «И нам вот эту ерунду перекидывают. Я сварщик, а вместо того, чтобы варить, вот это х..ню делаю», — и рабочий шмякает мастерок замазки на трещину. Наниматься дворниками или курьерами эти люди и вовсе не желают. У каждого специальность, а потому и «собственная рабочая гордость».

— Кликните клич в вашем средстве массовой информации: все, кому дорога наша родная, израненная Россия-матушка, объединитесь и заполните свободные рабочие места, оставшиеся после мигрантов, — то ли с иронией, то ли даже и без нее восклицает Ренат Каримов. И тут же серьезно добавляет: — Люди должны понять, что занимать-то некому. Нам пора уже испугаться: Русь довели до такой ситуации, что некому работать.

Каримов рассказывает о разговоре с заместителем председателя комитета по труду и занятости Ивановской области, который назвал конкретные цифры трудовых резервов региона. Из 25 тыс. свободных пар рабочих рук 11 тыс. могут быть востребованы в самом Иваново и только 14 тыс. ивановцев теоретически могут приехать трудиться в Москву. Это капля в море. Реальный масштаб дефицита исчисляется сотнями тысяч, может, даже миллионами. «Нашему профсоюзу 15 лет, и все эти годы мы слышим: гнать отсюда “черножопых”, потому что это не Москвабад. Ну вот, они уехали. И оказалось, что работать некому», — подводит неутешительный итог Ренат Каримов.

Поскольку замещение иностранных мигрантов внутренними идет со скрипом, чиновники и бизнес идут по другому пути: резко повышают интенсивность труда, бросая свою редеющую трудовую армию на растущий фронт работ.

Юлия Щербакова рассказывает, что начиная с весны сотрудники «Жилищника» все чаще жалуются, что начальство нагружает их работой сверхурочно. Это ведет к снижению качества выполненных работ. «Дворников активно вовлекают в уборку проездных улиц, по которым ездит начальство, поэтому на дворы у них сил уже не остается. Раньше это были разные люди, но теперь привлекают тех, кто остался и кто не должен этим заниматься». У курьеров происходит то же самое. Кирилл Украинцев рассказывает, что агрегаторы затыкают дыры на кадровом фронте, фактически запрещая своим сотрудникам брать выходные, а также раздавая им невыгодные дальние заказы без дополнительной оплаты. Это ведет к физическим и психическим перегрузкам, росту травматизма и снижению качества сервиса. «Когда ты берешь дополнительную смену, потому что из-за постоянных штрафов не заработал своих денег, ты едешь на велосипеде, глаза закрываются, и тебя сбивает машина…  А потом мы видим некролог в “Москва 24”, и все делают вид, что ничего не произошло. А это не случайность — это закономерный результат потогонной системы».

Увеличение интенсивности труда может создать эффект «воронки», когда люди просто не выдержат нагрузок и станут увольняться. Это прямо сейчас происходит в российском здравоохранении во многих регионах, где остро не хватает врачей, а те, кто остался, все чаще увольняются из-за бесчеловечной эксплуатации.

Местные

В самых проблемных округах, где «Жилищники» остались без дворников, они пытаются найти сотрудников среди москвичей. В Гагаринском районе по подъездам развесили объявление о том, что требуются дворники, явно рассчитанное на местных жителей. Это совсем не плохая идея: «Местные заинтересованы в том, чтобы территория правильно содержалась и облагораживалась. Но до сих пор проблема была в том, что “Жилищники” под любыми предлогами не брали на работу москвичей», — говорит Юлия Щербакова.

Коммунальные начальники имеют, видимо, стойкое предубеждение против столичных жителей. Иногда они обращаются в Профсоюз трудящихся-мигрантов, буквально умоляя найти для них тружеников из Азии. «Говорят, мы дворникам платили 25, а сейчас можем 35 и даже 50, только найдите нам мигрантов», — рассказывает Ренат Каримов. За такие деньги можно найти желающих работать даже среди жителей «богатой столицы». Например, коренной москвич Григорий трижды пытался устроиться убирать подъезды в Черемушках — в 2010-м, 2015-м и несколько дней назад, в конце октября 2020-го. И пока безрезультатно. «Никто не объясняет, просят оставить контакты, но никто не перезванивает. Сейчас жизнь совсем припекла», — говорит Григорий и ходит по коридорам родного «Жилищника», настаивая на трудоустройстве. И впервые за десять лет ему кажется, что у него появились шансы.

Сам Григорий предполагает, что его и других москвичей не хотели брать по одной простой причине: «ГБУ москвичей не брал. Это, возможно, связано с ненормированной эксплуатацией мигрантов и отсутствием у них правовой защиты в случае невыплат. А москвич знает свои права. Может обратиться в трудовую инспекцию». Мундеп Щербакова тоже уверена, что выбор в пользу мигрантов был связан именно с бесправием приезжих. «Людей всячески отталкивали. Мы это связываем с тем, что москвичи более осознанные в плане своих прав, и они не будут молчать, если что-то пойдет не так. А с мигрантами проще: их можно заставить выполнять неурочную работу, трудиться с самодельным негодным инвентарем, недоплачивать им или брать откаты. И в отличие от москвичей мигранты запуганы и почти никогда не возмущаются, тем более не борются».

Сегодня, когда власти и бизнес должны выбирать, либо остаться без работников, либо брать всех, включая жителей этого города, они могут столкнуться с сопротивлением наемных трудящихся, от которого так долго увиливали. Об этом рассказывает Кирилл Украинцев из профсоюза «Курьер». Он говорит, что сервисы доставки, отчаянно нуждаясь в людях, набирают московскую и подмосковную молодежь начиная с 16 лет, активно вербуют студентов из регионов (они сейчас зачастую учатся дистанционно и могут приехать на заработки в Москву). В итоге в курьерской среде правовая грамотность повышается пропорционально числу российских граждан, которые чаще готовы бороться за свои права. В комбинации с растущей эксплуатацией это ведет к открытым трудовым конфликтам. Например, 30 октября профсоюз «Курьер» объявил о новой стачке. Несколько сотен человек отказались брать смены на выходные и выдвинули требования к одному из крупнейших операторов доставки Delivery Club: отменить систему штрафов (в принципе запрещенную российским законодательством) и заключать с курьерами постоянные трудовые договоры.

— Россиянам гораздо проще бороться, они защищены законом, их нельзя просто так депортировать, — говорит Украинцев. — Мы видим по жалобам наших членов, что чаще всего нарушаются трудовые права именно приезжих. 80% незаконных штрафов — это СНГ. Ребята даже иногда спрашивают, мол, а русских вообще штрафуют. Но теперь приток молодежи из Подмосковья, из других регионов и даже из Москвы стал катализатором протестов. Люди готовы работать, но не готовы работать вот так, как рабы. Если они нас считают рабами или скотом — значит, будем бастовать.

Фото: Дворник у Исторического музея. 1905/pastvu.com