Где бы мы ни находились в Москве, нас повсюду преследуют слова. Лезут, останавливают на улицах, поджидают в темных переулках и сырых переходах. Даже сквозь запотевшие окна общественного транспорта как-то ко мне пробираются.
Началось все с подслушанного разговора. Пока я пью кофе, двое молодых людей за соседним столом что-то громко обсуждают. Тон у обоих чрезвычайно ответственный. Спор идет об именах: необходимо решить, как назвать новую кофейню. Молодым людям хочется, чтобы название их детища вышло хлестким. Что называется, со смыслом, но без трэша. Кофейня уже вот-вот открывается, поэтому медлить нельзя.
Но что-то у спорщиков не клеится. Вариант «Оптимист» отвергается как слишком очевидный, да и есть уже «где-то в Питере». Название же Korova Milk & Coffee Brew Bar вызывает какие-то неверные ассоциации и, кажется, может спугнуть «клиентов попроще».
Не знаю, чем закончился мозговой штурм и принес ли он хоть какие-нибудь плоды. Быть может, молодые люди так и не поняли, как назвать новое место, зато в порыве спора подобрали очень точные описания друг другу.
Опасения мои подтвердились спустя несколько дней. В интернете словно из ниоткуда появилась вакансия: придумать название для «крутого кофейного проекта». Концепцию расскажут, деньги заплатят. Москва, удаленка. Найдись, бренд-менеджер на час! Приди и спаси. Возможно, это были вовсе не мои соседи по кафе, но я в своей голове причину и следствие уже сопоставил. С тех пор меня как будто подменили. Под влиянием воспаленного разума московская действительность начала трансформироваться. Я стал замечать слова, а они стали замечать меня. Город принялся со мной заигрывать. Аккуратно подмигивать. Неуклюже флиртовать.
У станции метро «Коньково» стоит торговый центр. Все в нем типично: пыльно-розовый цвет, лужковская геометрия форм. На фасаде алыми буквами, как помадой, выведено название: «КОНИ АЙЛЕНD». Буква в конце заморского слова широко мне улыбается. Я от таких откровений смущаюсь.
Главное — не поддаваться чувствам. Начинаю размышлять: какая загадка скрывается за этой улыбкой? Что за секрет таится внутри? Улыбка тем временем превращается в ухмылку. В насмешку над всеми: Нью-Йорком, островами, конями… Постойте, осенило! Вот же кони — они из Коньково, а «Айленд» просто звучит красиво, хоть и не по-московски.
А вот торговый центр «Экватор». Стоит у метро «Новокосино», делит город Реутов на северную и южную части. Поняв задумку, проникаешься уважением. А вот «Европейский» на Киевской — у него внутри зоны-атриумы, соответствующие названиям европейских столиц.
Игра, увы, кончается быстро. Оказывается, не многие торговые центры могут похвастаться той же долей самоиронии, что и мой фаворит из Коньково. Слишком они озабочены своей величественностью. «Золотой Вавилон», «Акрополь», «Капитолий». Любят они только себя. С такими перемигиваться неинтересно.
Поэтому надо уйти в другую плоскость, переключиться на что-то совершенно иное. И правда, мое внимание тут же привлекает бизнес-центр со звучным названием «Союз деловых людей». Имя это источает уверенность и надежность. Кажется, с этими ребятами можно иметь дело. Серьезные, перспективные. Решение принято.
И это решение оказалось дверью в дивный новый мир. Из тихих переулков и с шумных площадей посыпались на ошалевшего меня московские «Плазы», «Хаусы», «Плейсы», «Холлы», «Билдинги», «Тауэры»… Все как один. У каждого разговорный английский (не ниже B2) и напускная солидность. Нашелся, правда, как в любом «молодом и дружном коллективе», свой весельчак: «Веселый Роджер». И даже свой офисный стиляга: бизнес-центр «Красивый дом». Не скромный, но, черт возьми, хотя бы прямолинейный. И бесконечно обаятельный.
От такого однообразия мне становится душно, и я снова теряю интерес. Серые будни — долой, на выходных — домой! В поле жилых комплексов моя фантазия точно разгуляется вволю. Встречает меня «Хозяин Измайлова», приглашает сыграть в странную ролевую игру. Я правила этой игры полностью принимаю. Везде ставлю галочки, на все подписываюсь. Ведите.
«В стремлении к свету… » мы минуем «Счастье в Кузьминках». Какой толк в вашем счастье, когда нет любви? Вот «Влюблино» — сводная сестра «Влюберец». Поди разберись, кто в кого и где влюбился. Есть ведь еще «Любовь и голуби», iLove, Vavilove. И все они тянут одеяло на себя.
Но в чем подвох? С подозрением озираюсь. Рассчитано, видимо, как раз на таких импульсивных, как я: в порыве страсти раскошелиться и купить квартиру на пару миллионов дороже.
Дальше — жизнь в «Долине сказок» и «Долине грез». Когда я ребенком видел похожие названия, мама все говорила, что туда нельзя. Мол, для взрослых это, тебе там делать нечего. У каждого есть какие-то границы, которые неосознанно очерчиваешь в детстве, а потом не переступаешь никогда.
Ну довольно, наигрался. У меня тут назначена встреча со знакомой в баре «Прогресс». В таких названиях видится мне какая-то преемственность. Переосмысление прошлого, если угодно. Можно бесконечно спорить о советской идеологии, но стоит признать: называть тогда умели отменно. «Спутник», «Искра», «Ударник», «Стимул». Сейчас бар «Молодость» — это ответ «Юности». «Сентябрь» — кивок «Октябрю». «Энтузиаст» же… он и в СССР был энтузиастом. Бал правит возрождающаяся кириллица.
Знакомая моя опоздала. Извиняется, говорит: «Рома, прости, мой врач задержался. Не поверишь, куда меня направили. Подожди, я записала… ГБУЗ МНПЦ МРВСМ ДЗМ филиал №9». Да нет, почему, поверю. Звучит враждебно, но к реальности возвращает. «Мы рождены, чтоб остров мечты сделать былью», — думают в унисон со мной маркетологи и бренд-менеджеры. Но пока мы все-таки живем с ними в разных городах. Нет, они не в лучшем, а я не в худшем — просто в разных. И не сказать, что никто не старается сменить один на другой. Сбербанк России сократился до панибратского «Сбера», таким образом подавая сигнал: «Я переместился из старого города в новый». Главное, чтобы за ним переместилась его, как говорят в таких случаях, лояльная аудитория, а то пройдет несколько лет, и мы забудем, зачем в него идти.