На втором этаже Burger King на Большой Серпуховской собралось человек двадцать. Люди двух категорий: пенсионерки и крепкие мужчины среднего возраста. Женщины шумят, переходят с места на место, шуршат пакетами с бургерами и картошкой фри. Мужчины, наоборот, сдержанны, подтянуты и больше молчат. На мои вопросы они не отвечают, указывая на человека за одним из столиков: «Поговори с Поликарпычем». Но Поликарпыч занят. Он непрестанно отвечает на телефонные звонки. «Не сейчас, Семен, у меня операция, — слышу я обрывки фраз. — Офицеры связи уже на месте, выдвигаем первую группу».
Операция
Все странное собрание приходит в движение. Люди спускаются вниз и делятся на две группы. Одни действуют четко и слаженно, другие, как и я сам, растерянно мечутся и не знают, к кому присоединиться. Одна группа выходит налево, на Большую Серпуховскую, другая — направо, на Люсиновскую улицу. Я следую за ними. Теперь нас человек восемь-девять. В основном пенсионеры и пара крепких мужчин. Мы проходим метров тридцать по улице и сворачиваем во двор старинного купеческого дома. Здесь рабочие входы в заведения, витрины которых выходят на Большую Серпуховскую. На втором этаже открытые настежь окна. В одном из них стоят мужчина в красной футболке «СССР» и какая-то женщина. Пенсионеры размахивают пакетами и кричат: «Принесли вам еду!» Мужчина сбрасывает из окна веревку, к которой надо привязать пакеты с бургерами.
Но тут из припаркованной машины выскакивают трое огромного роста парней и преграждают нам дорогу. Они отрывают веревку и не подпускают стариков к зданию. Начинается перепалка.
— Ты какое право имеешь меня не пускать?! — кричит маленькая старушка на огромного мужика с бородой.
— Я здесь никого не держу, — с кавказским акцентом отвечает тот. — Пусть они сюда спустятся и едят.
— Да на кого ты работаешь, мальчишка? — орут пенсионеры. — На ментов? На жуликов этих? Да им плевать на тебя! Сколько твоя мать зарабатывает?
— Да совсем копейки, — грустно соглашается кавказец, но от стены не отходит.
— Да они вас на нас натравили, а ты им помогаешь, — продолжают галдеть пенсионеры. — Ты разжигаешь межнациональную рознь!
Перепалка длится несколько минут. Кавказцы звонят кому-то, и скоро прибывает подкрепление. Теперь шансов у пенсионеров прорвать оборону совсем нет. Но их противники тоже не хотят конфликта. Они стараются говорить вежливо, почти нежно.
— Уважаемая, я вас слышу. Не обижайтесь, но мы тут свою работу выполняем. Ну ваши же там, — он указывает на окно, — незаконно находятся. Нас наняли, чтобы никто туда больше не залез. И чтобы они вышли уже!
— Даже арестованным можно давать передачи! — возмущаются пенсионеры. — Вы что, фашисты? Хуже ментов, что ли?
Кавказцы наконец идут на компромисс. Они сами привязывают пакеты из Burger King к веревке и помогают отправить их наверх, в открытое окно. «В последний раз, — предупреждают они. — Вы потом не забывайте, мы к вам по-людски».
Страсти улеглись. Пенсионеры очень довольные выходят из двора на Люсиновскую, а кавказцы вдруг начинают беспокоиться и убегают в сторону Садового кольца.
— Поздно уже! — весело кричат им вслед пенсионеры. — Это был отвлекающий маневр!
Пока мы шумели во дворе со стороны Люсиновской, крепкие мужчины из Burger King подошли к зданию со стороны Большой Серпуховской, поставили пожарную лестницу и отправили на помощь осажденным еще пятерых и основную часть еды. Рассчитанная с армейской точностью операция завершилась полным разгромом превосходящих сил противника и без потерь.
Аренда, субаренда и честь офицера
Необычный конфликт разгорелся по вполне заурядной причине. Камнем преткновения стала дорогая и дефицитная московская недвижимость в Замоскворечье, в ста метрах от метро «Добрынинская». Здание по адресу Большая Серпуховская улица, 12/11, строение 2, принадлежит департаменту имущества города Москвы, который сдает помещения в долгосрочную аренду. На первом этаже находятся два корейских ресторана, а судьба двух верхних этажей здания 1917 года постройки сложилась чуть сложнее. Часть помещений арендовал некий Гуманитарно-экологический институт. Организация несколько раз разорялась и открывалась заново, пока в 2016 году суд не признал ее банкротом и не назначил ей конкурсного управляющего, который должен был распоряжаться оставшимися активами (одним из них был договор долгосрочной аренды на привлекательное помещение) и выплачивать долги гуманитарных экологов. Происходившее после этого покрыто завесой тайны.
В 2019-м реально помещениями распоряжался некто Николай Аркадьевич Платонов, у которого, по его словам, есть доверенность от конкурсного управляющего. В интервью Платонов утверждает, что в помещении продолжалась образовательная деятельность, проходили лекции и семинары для студентов. Но следов деятельности Гуманитарно-экологического института с 2014 года в интернете найти не удается. Сайт института сейчас занят интернет-магазином по продаже дипломов. А немногочисленные отзывы бывших студентов сообщают о глубоком и давнем неблагополучии этого частного учебного заведения.
«Положение дел в ГЭИ на 17. 06. 2014 г. Это УЖАС! Вход в институт охраняют! Не пускают преподавателей, студентов и бывших сотрудников, которым не выплатили заработную плату. Ребята! Парни! Девчата! Лицензия и аккредитация не действительна. <Руководство> пытается продать институт! Многие преподаватели отказываются от работы потому, что им не платят зарплату по нескольку месяцев. ВЫПУСКА НЕ БУДЕТ! Перевода в другие вузы не будет, вас «реально кинули»».
Назначенный судом конкурсный управляющий Евгений Новоселов говорит, что руководство бывшего вуза не передавало ему ни ключи, ни документы на помещение и несколько лет саботировало решение суда о выплате долгов. Но в любом случае три месяца назад процедура банкротства и конкурсного производства, по его словам, была завершена. Он больше не является конкурсным управляющим и не имеет к зданию на Большой Серпуховской никакого отношения. Сам ГЭИ ликвидирован по суду (копия определения арбитражного суда от 26 февраля 2020 года есть в редакции «Москвич Mag»). Ни у бывшего руководства института, ни у Николая Платонова нет никаких оснований действовать от имени бывшего учебного заведения или его конкурсного управляющего.
Тем не менее помещения на Большой Серпуховской в течение нескольких лет сдавались под офисы предпринимателям и организациям в неофициальном порядке. Одним из таких субарендаторов стала незарегистрированная общественная организация «Общероссийское офицерское собрание», созданное патриотически, но оппозиционно настроенными офицерами и ветеранами. И это стало началом конца спокойного субарендного бизнеса.
Офицеры снимали небольшой кабинет, в котором собирались активисты левопатриотических организаций и обсуждали складывающуюся в стране обстановку. За это удовольствие они, по их словам, платили Николаю Платонову по 20 тыс. рублей в месяц наличными без договора. Сам Платонов отрицает, что брал деньги. По его версии, офицеров «приютили» на время до ремонта помещения бесплатно, из уважения к их патриотическим чувствам. Державные симпатии Платонова уже находили отражение в его трудовой биографии — несколько лет назад он руководил неким «Центром инвестиционных программ РПЦ».
Но в середине июля 2020 года отношения Платонова с офицерами испортились. Сам он утверждает, что просто настала пора делать ремонт и готовить здание к новому учебному году. Офицеры же считают, что он нашел более выгодных клиентов, которым хотел сдать целый этаж, нарушив их прежние устные договоренности. Спор хозяйствующих субъектов проходил на повышенных тонах. В итоге Платонов «нагло потребовал убираться» в течение двух часов и даже привел толпу киргизских рабочих, которым приказал начать ремонт освободившихся кабинетов. Но такая бесцеремонность задела струну, о которой Платонов, видимо, не подумал — офицерскую честь.
Моя оборона
«Офицерский корпус восстал за свою честь и за честь тех людей, которые были вместе с нами», — говорит руководитель «Офицерского собрания», майор КГБ в отставке Игорь Поликарпович Окунев. Тот самый, который планировал операцию в Burger King.
Общественники отказались покидать помещение и забаррикадировались в нем. Началась «Оборона Добрынинской». Осажденные кинули клич о помощи: «Мы самоорганизовались ради справедливого общего будущего всех достойных людей нашей Родины. Наш штаб подвергся давлению и открытому физическому нападению частных черных рейдеров, использующих для достижения своих корыстных целей национальные меньшинства. Мы не поддаемся. Организовали оборону. Отбиваем атаки и продолжаем деятельность. Мы помним всех: и Белый дом, и Болотную, и Хабаровск, и Шиес. Приглашаем к нашему общему делу и готовы предоставлять наше помещение для совместной деятельности против грязных, бесчестных делишек барыг на общем несчастье».
На зов о помощи отозвались сразу 23 организации левого и левопатриотического направления — несколько офицерских, «Сталинский полк», популярные левые блогеры, сторонники Квачкова, активисты КПРФ и другие. Между активистами поначалу возникали политические разногласия, но скоро был найден общий знаменатель: симпатии к СССР. А основную массу в группе поддержки составили «граждане СССР» — люди, отказывающиеся признать легитимность и даже реальность Российской Федерации и живущие по советским законам. Все они организовали дежурства, сменяли друг друга на посту у забаррикадированных дверей на второй этаж, организовали сбор еды и пожертвований для осажденных. За две недели на их стороне в обороне приняли участие несколько сотен человек.
Платонов, видимо, не ожидал такого поворота событий. Он попытался действовать штурмовыми методами. Поначалу главной силой наступавших были киргизские гастарбайтеры, которых Платонов разместил на третьем этаже здания. Они несколько раз пытались ворваться в помещение, выгнать оттуда оборонявшихся офицеров и сочувствующих и приступить к ремонту. Но сознательные советские люди этого не допустили. «Общий язык был найден, и рабочие поняли, что их используют из личных, корыстных побуждений», — пишут они в своем телеграм-канале.
Тогда бывший руководитель инвестиционных программ РПЦ привлек ЧОП из одной северокавказской республики. Именно его сотрудники мешали пенсионерам передавать бургеры и картошку осажденным товарищам, но попали в окружение и пропустили отряд, шедший на подмогу защитникам второго этажа. Но работа есть работа, и чоповцы продолжают дежурить в подъезде и под окнами здания.
Власть Советов
Удивительно пассивную роль играют в развернувшейся борьбе официальные органы власти. И офицеры, и Платонов написали жалобы в прокуратуру и ФСБ. Но те хранят молчание. Не отвечает на письма и департамент имущества Москвы. На вызовы приезжают только полицейские. Но они разводят руками: «Это гражданско-правовые отношения, не наша епархия».
У защитников есть своя версия пассивности полицейских. «Наверное, чувствуют, что РФ заканчивается, — говорит пенсионерка Мария Максимовна Бархатова. — Ведь знают, что все, что здесь происходит с 1992 года — обман. И не хотят совершать преступления против законной власти». Законная власть, по ее мнению — это Верховный Совет и Советы всех уровней, которые восстанавливают граждане СССР. Мария Максимовна и сама народный депутат Моссовета и еще РСФСР. «Пора возвращать награбленное советскому народу, — говорит она. — Сейчас же никому ничего не принадлежит. Все прихватизировано незаконно». По ее словам, органы власти Советского Союза санкционировали возвращение помещения под свою юрисдикцию. Об этом есть все соответствующие документы с серпасто-молоткастыми штампами, которые активисты и предъявляют полицейским. Тем возразить на это нечего, и они в конце концов уезжают восвояси.
Впрочем, случаются и эксцессы. Вечером 30 июня нанятый Платоновым ЧОП еще раз попытался взять помещение штурмом. Оборонявшиеся ветераны разных родов войск дали отпор. В кульминационный момент, когда военное счастье колебалось и могло склониться на сторону штурмующих, один из защитников, по версии чоповцев, схватил гранату и закричал, что взорвет себя вместе с «духами». Участники обороны, правда, утверждают, что гранату им подкинули оппоненты. И не вполне ясно, была ли это учебная граната, сувенирная или настоящая. Но приехавшие полицейские героя обороны задержали и с тех пор держат в участке, не допуская к нему адвоката. На момент написания статьи новостей о его судьбе не было.
Граждане СССР делают акцент на том, что их противник разжигает буржуазный национализм и стравливает людей разного этнического происхождения. «Натравили на нас гастарбайтеров… — вспоминает Ярослава, 35-летний депутат Верховного Совета РСФСР, которая присоединяется к уличной группе поддержки осажденных каждый день после работы. — Ну как гастарбайтеров? Они ведь тоже наши, советские граждане, только непробужденные». Терпеливая агитационная работа с такими несознательными приносит плоды: они постепенно проникаются симпатиями к советским порядкам и отказываются враждовать со своими «соотечественниками». Агитируют и чоповцев. Те пока держатся, но кроме эпизодов прямых столкновений тоже стараются поддерживать дружелюбный тон.
Ярослава настроена решительно. «На данном этапе решающая роль принадлежит военным, — объясняет она, — потому что приходится противостоять коллаборационистам». Но у граждан СССР есть и позитивная программа. «Нет никаких данных о передаче этого здания с баланса СССР другим государствам, организациям или частным лицам, — чеканит Ярослава. — А потому мы просто возвращаем его в общенародную собственность».
Другой активист «Обороны Добрынинской» Виктор Романов объясняет принципы защитников без юридической казуистики и по-военному просто: «Документов на это помещение нет ни у нас, ни у Платонова. Но он использовал его в пользу своего кармана, а мы боремся для общего блага». Руководитель штаба обороны и лидер «Офицерского собрания» Игорь Окунев говорит, что общим собранием всех организаций и активистов, защищающих помещение, было принято решение выдвинуть требование сделать из этого здания центр, открытый для всех общественных сил, где люди разных взглядов «могли бы искать там общий язык и пути выхода из критического положения, в котором оказалась Родина».
«Офицеры как становой хребет общества хотят выступить объединяющей силой, — вставляет Виктор Романов тщательно продуманную программную формулу. — Мы не хотим кровавой политической борьбы и распада общества. Но чтобы общество могло свободно выбрать свой путь, нужна открытая дискуссия. Не должно быть лишних, отверженных людей. Вот ради этого мы и сплотились в этой борьбе».
В ночь с 1 на 2 августа произошел очередной штурм здания. Сотрудники ЧОПа и киргизские рабочие все же сумели спилить дверь болгаркой, проникнуть в помещение и силой вытолкать защитников на улицу. Но офицеры и советские граждане не сдаются: они вернулись к зданию на «Добрынинской» вечером 2 августа. Осаждающие и штурмующие поменялись местами. К 18.00 на Большой Серпуховской собрались 100–150 человек советской внешности. Они утверждают, что в помещении остались их вещи, и требуют, чтобы их пустили внутрь и дали их забрать. В ответ чоповцы забивали окна фанерой, опасаясь штурма. История явно не закончилась — сторонникам СССР отступать некуда, вокруг них давно другая страна.