В чебуречной «Советские времена»:

«Просто когда мы были в Барсе на праздниках, то там девушка в хостел заселилась к нам и всю ночь на двух языках рассказывала, как ее мужик бросил. И вещи там ее какие-то сжег! А ты говоришь, что он к маме не поехал!»

Пьяный пассажир в перегоне между станциями «Рязанский проспект» — «Выхино»:

«Эй, ты че шепчешься там про меня? Да, ты! В шапке в своей что сидишь про меня шепчешься? Шушукается сидит. Как не еду по этой ветке — быдло одно!» 

У гардероба в ММОМА:

«Просто я думала, что они все культурные, типа киношники. Типа искусство. А они все нажрались и давай обсуждать, лесбиянка ли Ирина Горбачева».

На рынке в «Цветном»:

«И она носится со своей собакой этой. Корм у него особенный какой-то, игрушки она ему с зарплаты покупает. Нет, мне как бы все равно, но лучше б правда сходила уже брови сделала. Все-таки можно попробовать еще раз, не старая она еще, чтоб с собакой-то уже».

В баре Too Much:

«Ну сейчас же модно быть херовым Дудем. Пять лет назад, вот помню, было круто быть херовым диджеем. Кругом все ходили на курсы диджеев. Помнишь? У всех свой сет был в клубах. А теперь вот херовым Дудем. У каждого четвертого свой блог. Да, а я, вот видишь, все в “Рамблере” своем сижу, ипотеку выплачиваю. А потом уже тоже в Дуди можно. Все равно я из Химок своих никуда выехать не смогу».

Маленький мальчик в маршрутке:

— Мам, а что это за марка машины такая?

— Какая?

— Вон, красная такая.

— Не знаю, что за марка. Иностранная какая-то.

— А давай спросим у кого-нибудь?

— ???

— Ну а чего? Мы же дорогу тогда у тети спросили.

В бильярдной:

— Нет, и он сидит мне и говорит: «Сто тыщ для Москвы зарплата — это типа зэ бест, на все хватит». У нас вот просто на продукты тридцать уходит в месяц, я не знаю, как у других. У нас вот тридцать. Ну ребенок еще. И квартира у нас сорок, но нам хозяйка еще не поднимала, но поднимет, наверное. Не знаю, может, кому-то и хватит сотки.

— Ну он один, ему и шестьдесят хватит, наверное.

— Так у него оклад сорок пять сейчас! И он мне говорит, что типа он не привык себе ни в чем отказывать. Не знаю, как будто в разных вообще городах живем.

В парикмахерской экономкласса:

— Мужчина, я вам говорю, это «креатив» у вас. Пятьсот рублей. Двести — это под машинку если.

— А мнэ что крэатив? Что машинкой «крэатив» нэ сделать? У вас что, нэт машинки такой?

В электричке Казанского направления:

— И Алексевна…  Ну понятно, что все по-своему убираются. Но она вот полы даже моет сальными своими тряпками. Потом что, перемывать за ней? Я прямо тогда эту ей тряпку в лицо швырнула. У-у, думаю! Прямо вот швырнула ей! Я тут восемь лет мою, и никогда не было у нас такого. Неужели Надеждина-то наша не видит разницы, когда мы моем и когда эта?

— Да видит, конечно.

— Так, конечно, как не отличить-то? Сальными тряпками-то если? Что же мне ее учить, что ли, как мыть? Так у ней вроде и образование есть какое-то, а полы не умеет!

Девушка в фойе кинотеатра «Октябрь»:

«Нет, я постарела, подурнела. Ты же меня бросил. Да, лимончелло больше не пью, потому что не на что. Инфляция, говорю, у нас тут, да. Яйца по девять штук продают. Да не рублей, по девять штук, говорю, в коробке яйца продают по девять штук! Да, одно украли, да!»

В ожидании сигнала светофора:

«Нет, просто сначала не пришли брови, потом не пришла вот эта, которая на укладку записывалась. Да, укладка. Два раза звонила и так и не пришла. Маникюр пришел, да, все хорошо с маникюром».

В Cofix на Зубовском бульваре:

«Ну, знаешь, бесит не бесит, а все равно двоих детей от него родила с разницей в пять лет!»

Импозантный дедуля на почте:

— А у вас тут где такая рыженькая работала? Сергеева, кажется?
— Ольга Ивановна? Да уволилась она, тяжело ей уже. Возраст.
— Эх, я все свое счастье проворонил! Не дождалась она меня. Буду к вам теперь ходить!