«Вы не подскажете, зачем это все?» — интересуется мой интеллигентного вида сосед по ряду в одном из залов Музея Москвы, где играется новый спектакль Дмитрия Крымова «Борис».

Еще через пять минут он и его спутница, презрев правила приличия и не досидев 20 минут до финала, рванут к выходу. Беднягу подкосило происходящее на сцене — он явно шел в Музей Москвы с мыслью увидеть постановку, соразмерную великому пушкинскому тексту о Смутном времени, а ему устроили форменный балаган в современных обстоятельствах. Он, конечно, мог начать подозревать неладное заранее — ведь еще до начала спектакля в импровизированном фойе можно было видеть выставку, на которой вроде бы подлинные (на самом деле нет) артефакты Смутного времени перемежались гробами великих князей московских. В подлинности которых, понятно, сразу возникали сомнения.

Действие спектакля перенесено в условное настоящее — современно одетые чиновники, то есть бояре, устраивают самодеятельный концерт-чествование по поводу назначения, то есть интронизации нового национального лидера. Для начала они просто читают стихотворения Пушкина, затем переходят на более современный репертуар, который их персонажи исполняют как придется — жуя, забывая текст, переставляя строчки местами. В какой-то момент градус безумия достигает серьезного накала — на сцене появляется настоящий самодеятельный коллектив, знаменитый хор ДК «Москворечье», который исполняет «Облака плывут в Абакан» Александра Галича, а затем по залу начинает летать настоящий черный ворон. Годунов (практически непрерывно присутствующий на сцене Тимофей Трибунцев) будет принимать все эти почести почти все время спектакля-концерта — с небольшими перерывами на сцены из пушкинского «Годунова», которые тоже смотрятся как диковатые номера утренника для взрослых.

Все, кто ждал от этого спектакля социального памфлета о московских протестах, транзите власти, угрозе внешнего вторжения и зарвавшихся боярах, обманутся в своих ожиданиях так же, как и те, кто ждал от Крымова чего-то в духе «Сахарного Кремля» Владимира Сорокина. Да, режиссер чрезвычайно прозрачно намекает на сходство Смуты и нынешнего времени, а уж в финале спектакля (в котором роль «безмолвствующего народа» отводится публике) говорит об этом, кажется, уже совсем прямым текстом. Но трагедия превращена в балаган; вам сначала долго будет смешно, а ближе к финалу станет еще и страшно. Общий градус веселья тем не менее не помешает режиссеру меньше чем за полтора часа рассказать историю о том, какие мутации совести происходят у челяди в процессе передачи власти от одного лидера к другому. Все объяснено прямым текстом — Годунов в начале представления руководит повешением своего портрета, а в конце — оттирает пол, который в процессе бесконечного праздника успели закидать яйцами. В это время бояре ткут заговор, приподняв над ползающим Годуновым ноги, как офисные клерки над шваброй уборщицы.

Пушкинский «Годунов» с его историей о Смуте и превратностях смены правителя на Руси всегда просился в современность. Несколько лет назад это буквально из воздуха поймал другой значимый режиссер — Владимир Мирзоев, снявший в современных декорациях и обстоятельствах фильм «Борис Годунов» с Максимом Сухановым и Егором Бероевым. Но если Мирзоев, поместивший своих бояр в «Москва-Сити» и выдав им мерседесы, при этом шел точно по книге и был донельзя серьезен, то Крымов как будто бы подбрасывает вверх, «на шараш», перепутанные страницы произведения. И тем самым, как ни странно, закрывает открытый Мирзоевым гештальт. «Они любить умеют только мертвых», — говорит у Пушкина главный герой. Образно говоря, все герои в финале окажутся мертвы. Собственно, для них Крымов и устраивает развеселый и страшный праздник — и даже странно, что те самые скелеты с выставки не выходят на поклон вместе с актерами.

Чтобы не разделить судьбу моего сбежавшего соседа, стоит помнить: спектакли Дмитрия Крымова — это своего рода «пакетное предложение». Если вы видели его «Горки-10» в «Школе драматического искусства» и «Сережу» в МХТ, то знаете: этого режиссера нужно принимать полностью — или даже не соваться на его постановки. Он превращает любой сюжет в балаган не потому, что хочет побесить зрителя, а потому, что изучает предмет, разламывая его таким образом на части, как ребенок подаренную ему игрушку. Поэтому спектакль вас, скорее всего, немного взбесит — а уже через сутки вы обнаружите, что продолжаете про него думать.

Ближайшие спектакли — 14–17 октября, 19–24 ноября.

Фото: Предоставлено агентством Арт-партнёр XXI, фотограф Ксения Угольникова