6 июня 1992 года в столице начинается знаменитая эпоха Лужкова, длившаяся 18 лет. Вышедший из академической среды блестящий хозяйственник пришел в девятимиллионную Москву, где почти все было по талонам, а старики просили на хлеб в метро.

Он ушел с поста мэра в 2010 году, когда в столице было 11,5 млн жителей, а городской социальный стандарт сделал московских пенсионеров самыми богатыми в России. Лужков трижды избирался на пост мэра, и каждый раз за него дружно голосовала подавляющая часть москвичей. Соперников у него просто не было. В условиях России, когда до 70% финансовых и строительных ресурсов сосредоточено именно в столице, Лужков был во многом хозяином страны.

Начав с эпохального восстановления Храма Христа Спасителя, Лужков действительно преобразил Москву, вернув ей и статус, и лоск, и величие. Третье транспортное кольцо, «Москва-Сити», Манеж, памятник Петру I на cтрелке — это сотая доля того, что сделал Лужков для города. Его стиль так и вошел в историю под названием «лужковский». Эстеты часто кривят губы и утверждают, что это стиль варвара, любящего яркие цвета и деньги. Но все не так просто. Архитекторы до сих пор искренне благодарны Лужкову хотя бы за первые годы его правления, когда слово «архитектура» для русских нуворишей значило приобщение к мировым элитам. «Архитектуру девяностых я могу описать одним словом: дорвались!» — признается один из крупных московских архитекторов Михаил Белов.

Да, лужковский стиль — это много цвета, разнообразие форм и множество исторических аллюзий. Так хотели новые герои времени, и московские архитекторы предложили им переосмысленную классику в виде «Римских кварталов» и «Помпейских домов», которые и сейчас выглядят как праздник. Унылая, полутемная Москва конца 1980-х внезапно заиграла всеми цветами радуги, вспыхнула подсветками мостов и зданий.

Жизнь москвича при Лужкове действительно стала куда интереснее. Детище Лужкова и Тельмана Исмаилова «Черкизон» давал возможность и спустить деньги, и пусть не очень легально, но заработать. На те же цели работали и массовая агрессивная реклама, тысячи ларьков и десятки торговых центров. На место мрачной и совершенно убитой советской Москвы пришла Москва, умеющая гулять на широкую ногу. Именно при Лужкове здесь появился приличный общепит на все вкусы и кошельки.

Лужковские нововведения, от полубезумных вроде монорельса или памятника Петру I до вполне разумных вроде новых станций метро и транспортных колец, делали жизнь в Москве бесконечно разнообразной. Возможно, именно эта широта и щедрость Лужкова, готового дать заработать всем кому не лень, спасла столицу и страну от социального взрыва.

Вместо того чтобы выходить на улицы, люди выражали протест, рассуждая о пошлых вкусах знаменитого мэра. С этим у Лужкова и в самом деле была беда. Особенно после того, как на смену архитекторам в начале нулевых пришли хищные застройщики. Да, реконструкция гостиницы «Москва» и Военторга действительно чудовищна. Да, ТТК не избавило Москву от пробок. Да, монорельс, сожравший примерно 10 млрд рублей из московского бюджета, оказался бессмысленным и уже давно разрушается. Да, «Петр I» Зураба Церетели, конечно, не «Давид» Микеланджело. Но память о Лужкове все равно остается благодарной. Эпитафией на его могиле могли бы стать перефразированные слова Шиллера: «Он жил и жить давал другим!».

Фото: Юрий Абрамочкин/МИА «Россия сегодня»