По всей видимости, Петр I написал указ «О наблюдении чистоты в Москве и о наказании за выбрасывание сору и всякого помету на улицы и переулки» внезапно, будучи в сильном раздражении. И его можно понять.

Утром 9 апреля 1699 года молодой царь отправился из Кремля по делам. Петр, как всегда, торопился. Однако время было не самое удачное для спешных поездок. Москва была завалена талым снегом пополам с нечистотами. Едва выехав из Кремля, карета государя провалилась в яму, залитую грязью. Петр сошел в снег и доходчиво объяснил спутникам, что он думает о состоянии московских улиц. Однако как царь всея Руси именно он отвечал если не за весеннюю распутицу, то за московскую грязь. Пока карету вытаскивали из ямы, Петр потребовал перо и бумагу. Стоя в грязном сугробе, он написал: «Кто станет по большим улицам и переулкам всякий помет и мертвячину бросать, такие люди взяты будут в земский приказ и будет им за это учинено наказание — битье кнутом, да с них же взята будет пеня».

Надо сказать, что если в те времена Москва чем и отличалась от всех прочих городов мира, то только в лучшую сторону. Традиция лить помои на улицы была укоренена не только на Руси, но и в Париже. Однако гигиенические нормы на Руси и в Европе были разными. Православная традиция требовала чистоты телесной как воплощения чистоты духовной. Католическая церковь смотрела на этот вопрос прямо противоположным образом: только грязь и желательно лохмотья вели к очищению духа. Когда русские приезжали в Европу, их считали сущими дикарями и богохульниками за привычку посещать баню не реже одного раза в месяц, а то и чаще. Просвещенные французы гордились тем, что их тел вода не касалась вообще никогда. Король Людовик ХIV, например, мылся всего два раза в жизни — по совету врачей. Мытье так напугало его величество, что тот поклялся больше никогда не подвергать себя таким мучениям. Русские послы, привыкшие к авторитету западных коллег, в некотором изумлении писали, что французский государь «смердит аки дикий зверь».

Понятно, что парижские улицы были грязнее королей. Античная традиция устраивать в домах туалеты со смывом в христианской Европе считалась языческим варварством. На полторы тысячи лет туалеты заменили ночные горшки. Так как канализация тоже отсутствовала, фекалии из окон лили прямо на мостовую. При общей перенаселенности узких парижских улиц к ХVII веку это стало доставлять некоторые неудобства. Но находчивые парижане нашли выход. Именно в ХVII веке в моду вошли широкополые шляпы, защищавшие головы знати от льющихся из окон нечистот. Логичным продолжением этого нововведения стал реверанс. С его помощью благородный муж элегантно убирал вонючую шляпу от чувствительного дамского носа. Да и духи были введены в обиход ровно с той же целью. Людовик ХIV страдал бессонницей по причине обилия клопов. Однажды утром, будучи в дурном настроении, он повелел всем придворным душиться, дабы заглушить зловоние от тел и нарядов.

Впрочем, ни духи, ни реверансы не избавляли Париж от вездесущей вони. Горы экскрементов громоздились за крепостными стенами, достигая такой высоты, что однажды стены пришлось надстроить. И даже в 30-е годы ХIХ века сын писателя и историка Карамзина так описывал свой приезд в Париж в письме сестре: «Ближе, ближе, — завоняло! ужасно завоняло! Ура!!! Мы приехали!»

Русь на этом фоне выглядела лучше. Еще при отце Петра I, царе Алексее Михайловиче, в свод русских законов «Соборное уложение» 1649 года вошел «Наказ о городском благочинии». Благодаря этому документу, положившему начало жилищно-коммунального хозяйства на Руси, в городах появились дворники. Петр I пошел еще дальше. При нем в Москве начали прокладывать канализацию, на улицах появились урны. Дело Петра продолжила Екатерина II. Согласно ее указу, надлежало «накрепко запретить и неослабно наблюдать, чтобы в Москву-реку и прочие через город текущие воды никто никакого сору и хламу не бросал и на лед нечистот не возил». Когда в 1785 году она узаконила городское самоуправление, все обязанности по благоустройству и очищению русских городов были переданы в его ведение.

Фото: кадр из фильма «Тобол»