Больницу для лечения коронавируса в Китае построили за десять дней. У нас стройка идет с 12 марта, завершить ее планируют к 5 апреля. Снежана Каратаева отправилась в деревню Голохвастово, где идет строительство, и поговорила с местными жителями и рабочими.

Реабилитационный центр для больных коронавирусной инфекцией возводят на Калужском шоссе в 60 километрах от Москвы в деревне Голохвастово. Доехать до будущей больницы можно от станции «Теплый Стан» на автобусе за 44 рубля или на маршрутном такси за 80 рублей.

Выбрав для себя наиболее быстрый вариант, я сажусь в маршрутное такси и прошу у водителя высадить меня ближе к строящейся больнице. Молодой мужчина в маске и желтых резиновых перчатках недовольно хмыкнул и сказал: «Значит, в самом центре, а там, как выйдете, и искать ничего не надо. Сами все увидите».

На мой вопрос «Что я там увижу?» водитель не ответил, отвернувшись в другую сторону. Спустя пять минут наконец сказал, что там зона отчуждения — десятки большегрузных и легковых машин стоят в пробке «словно за бесплатным обедом». Люди на краю дороги в светоотражающих зеленых костюмах и ни одного местного жителя.

— Ведь раньше как было? За одну поездку я мог посадить трех-четырех человек. А сейчас и двух не соберется за три. Все сидят дома, никто не выходит. Да откуда ж я знаю, почему? Может, запах плохой, а может, им вообще не разрешают выходить. Кто? Вон эти, строители.

На месте я вижу точно все то, что описал водитель: на обочине стоят большегрузные машины, регулировщик ЦОДД ежеминутно что-то говорит в рацию. Кроме меня и регулировщика людей больше нет.

Я узнаю у сотрудника ЦОДД, почему так медленно проезжают машины и есть ли какие-то ограничения. Еще недавно, в самом начале стройки, попавшие в затор водители действительно несколько часов стояли в пробке. Одна из полос шоссе отгорожена для проезда строительной техники и сейчас. Изначально хотели даже устроить пропускной пункт для жителей ближайших районов. Но движение стало значительно свободнее, и пропускной режим решили не вводить.

С виду Голохвастово не похоже на деревню: нет магазинов, детских и производственных учреждений. По ощущениям тут не больше 50 домов, но по факту 170 домостроений и 150 зарегистрированных жителей (со слов главы администрации поселения Вороновское).

У реки разваленная беседка, разбросанные детские игрушки. Еще месяц назад здесь играли дети, а вечерами собирались на посиделки соседи.

— Ночью я услышал гул и шум, как будто десятки машин промчались мимо нас, — рассказывает пенсионер Сергей Петрович, живущий в деревне больше двадцати лет. — Все не прекращалось до утра. Выходить побоялся, у нас все-таки трасса, мало ли что. Вдруг погоня какая-то за бандитами. А утром вышел, смотрю, а на поле метрах в ста от моего дома трактора, КамАЗы, бульдозеры ездят, копают и роют. Люди какие-то бегают, вертолеты сверху летают. Как будто военные действия начались. Страшно, жутко. Что делать, к кому бежать, кому звонить — ни я, ни соседи не понимали. За всю свою жизнь ничего подобного никогда не видел.

О том, что в Голохвастово будет строиться больница помимо уже существующей в Коммунарке, никто из жителей заранее не был предупрежден, узнали о новом соседстве в социальных сетях и теленовостях.

Территория, на которой ведется строительство, забита строительной техникой. Слышен непрекращающийся шум, во рту привкус пыли и песка. Где-то на расстоянии сотни метров виднеются огромные кучи грунта, рядом с ними бегают серые точки в белых касках. Ко мне подходит мужчина средних лет, показывает на дороги, поле и лес за будущей больницей.

— Больно на все это смотреть! Ведь раньше здесь было чисто поле, я коз пас, соседи коров отпускали. Летом по ягоды ходил, осенью грибы собирал. А сейчас что? Хоть бы кто что объяснил, никто ничего нам не говорит. Смотрите, как они дорогу разбили всю! В администрации нам говорили: «Читайте, вся информация есть на сайте». Я что, буду в ваш интернет заходить? У меня и компьютера-то нет. Мы с деревенскими плиты бетонные по краям дороги поставили, а строители убрали. Но мы не сдались! Чтоб сюда они со своими КамАЗами не ездили, мы установили шлагбаум, сто тысяч заплатили, теперь у нас у всех есть пульт. И никто чужой не пройдет.

К нашему разговору подключается еще один мужчина, Алексей. В деревне он живет уже 40 лет, на работу ездит в соседний Троицк.

— Из-за строительства у нас свет отключают каждый день, часа на три, на четыре. Мы и так живем без нормальных условий — нет газопровода, водопровода. У кого денег нет, все удобства на улице. У меня газа нет, вон и у соседа тоже. Так сейчас еще и перебои со светом. Окна лишний раз не открываем, запах солярки стоит, пыль, песок. И шумят круглые сутки. Детей жалко. Они раньше и гуляли, и бегали, и никто не боялся за их жизнь. А теперь страшно отпускать, машины носятся, народу неизвестного куча ходит. Мы вот сегодня собрание будем устраивать и письмо мэру будем писать. Пусть нам не только газ проведут и водопровод сделают, но и компенсацию ежемесячную выплачивают за вредность и опасность. Тут же и морг будет, покойников мыть будут, а отходы куда? Они же опасны наверняка будут. Понятно, что и больных куда-то девать надо, но и о нас надо думать. Пойдемте, я вам лучше покажу, как нарушается норма расстояния. Сказали, что в радиусе 250 метров ничего строить не будут. А сами что? Вон лагерь разбивают какой-то. Может, кто жить будет, строители, например, а они почти все из соседних республик. Из окон видно, как в туалет ходят.

Примерно в 50 метрах от ближайших домов стоят несколько сотен белых палаток. На мой вопрос, что это будет, строители ответили, что временное жилище для них. За палатками попадаю в как будто небольшой жилой квартал, там сотни мужчин и женщин в фирменной одежде ходят друг за другом гуськом, держа в руках лоток с едой и бутылки с напитками. Часть рабочих передвигается на квадроциклах, стоят машины скорой помощи и полиции, есть одна большая крытая палатка (бытовка), из которой доносится запах горячего обеда.

— У нас сейчас обеденный перерыв, тут еду раздают, но сначала нас врач осматривает: температуру мерит. А только потом кушать дают. Меня Азим зовут, я тут камазистом работаю уже неделю. Каждый день по 12 часов, потом отдыхаю, потом опять работаю. И ночью тоже работаю. Вон там, за кучей грунта, уже возведена часть лечебного корпуса, стоят наружные панели, устанавливают металлокаркас. Больница будет хорошая. Там вообще много разных корпусов будет, но я не знаю, каких.

Спустя десять минут свободного прогуливания на строящейся территории кроме людей, машин и гор грунта возведенного комплекса я не увидела. У заместителя начальника управления по строительству объектов здравоохранения Унжакова Владимира Александровича времени разговаривать со мной не было, так как он должен был встретиться с главой администрации поселения Вороновское Ивановым Евгением Павловичем. Глава приехал на стройку с замечаниями, которые поступали от жителей деревни. К разговору присоединяюсь и я, мы садимся в автобус, в котором кроме Иванова присутствуют специалисты коммунальных служб Вороновского района.

Иванов начал с замечаний по дорожным знакам и попросил их срочно очистить от пыли и грязи, «чтобы было видно».

— В районе метеостанции, в деревне Голохвастово парковка запрещена, уже сегодня с утра мне поступили жалобы. С этим безобразием надо разбираться. Машины ваши стоят на тротуарах, газонах и придомовых территориях. Раз люди не понимают, что нельзя ставить, мы дадим команду обеспечить работу МАДИ по эвакуации. Ставьте машины в поле, в Бабенках, где угодно, но соблюдайте правила.

— Работа уже ведется, — ответил на замечание Унжаков.

Я интересуюсь у Иванова, какие еще жалобы поступают от жителей.

— Мусор, невозможность подъехать к своим домам. В целом больших жалоб нет, в самом начале были переживания, но они несерьезные. Мы людям разъясняем, общаемся, успокаиваем. Они понимают, что все направлено для их же безопасности.

Иванов рассказал, что больница, которая в скором времени будет готова, откроет много вакантных мест: будет около тысячи медицинских работников и ста пятидесяти обслуживающего персонала. Для жителей Голохвастово и других ближайших населенных пунктов это хорошая возможность устроиться на работу рядом с домом.

— Насколько я знаю, депутаты дали предложение на строительство дорожно-тропиночной сети уличного освещения. Сейчас освещения уличного начиная с деревни Черепово нет. Также принято решение дополнительно протянуть газопровод.

О том, что в поселении Вороновское будет построена инфекционная больница, глава администрации узнал постфактум, после собрания совета депутатов. Больше претензий к строителям у главы не возникло.

Унжаков на стройке работает девять дней, под его подчинением — 2800 рабочих. На мой вопрос, не боится ли он за свое здоровье и здоровье рабочих, ведь сейчас все работают удаленно и стараются самоизолироваться, ответил, что это не самая страшная стройка в его жизни, он строил действующий туберкулезный диспансер, там куда опаснее, а эта для него цветочки:

— У нас организовано все для людей: каждый рабочий снаряжен каской, очками, монтажным поясом, светоотражающим жилетом. Четыре раза в день перед приемом пищи замеряется температура, смотрим внешнее состояние. За время работы ни у одного рабочего не было изменений в состоянии здоровья. Никто из рабочих не перерабатывает свою часовую норму. Все идет по плану, к 5 апреля, по официальным срокам, должно завершиться строительство. Всего планируется более сорока сооружений, плюс технические здания и сетевые организации. Бокс лечебный и реанимационный. Сейчас завершены работы по устройству фундаментной части большинства корпусов. Все палаты с инфицированными людьми будут находиться под системой управления доступа, их без специальных ключей не открыть. Сбежать ни у кого не получится. Бывает, к нам приходят местные жители и не то чтобы ругаются, просто высказывают — много шума от транспорта. Вместе с сотрудниками ЦОДД мы организовали, чтобы основной отстойник автомобилей находился перед деревней, а не в ней, чтобы газом и шумом жителей не беспокоить. Мы с ними общаемся, успокаиваем. Порой человеку просто нужно, чтобы его выслушали.

Фото: Сергей Ведяшкин/Агентство «Москва»