Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов рассказал «Москвич Mag», что он думает об архитектурных решениях, бывших на слуху в последний год.

О ГЭС-2

Тематика вписывания в окружающее пространство вещь неоднозначная. Сложно сказать навскидку, вписался ли в окружающее пространство собор Василия Блаженного, когда был построен, или Успенский собор Кремля. Город состоит из очень разных объектов, особенно такой, как Москва. Если взять Париж или Петербург, где ярко выраженная гомогенная среда, выполненная на одном стилистическом языке, там можно дискутировать. Москва же город, собранный из очень разных сооружений.

Само здание ГЭС-2 построено давно, как и стоящий рядом кинотеатр «Ударник», который намного больше претендует на взрывание среды. Разнообразная застройка острова Балчуг не режет глаз. Это просто типичный московский район, где смешивается несколько слоев архитектуры. Проект ГЭС-2 такое же смешение слоев. С одной стороны, это электрическая станция XIX века, а с другой — реконструкция, сделанная очень современным языком. Несмотря на то что архитектор Ренцо Пьяно относится скорее к XX веку, большие мастера характерны своей вечной актуальностью. Когда-то он вместе с архитектором Роджерсом, с которым они создавали Центр Помпиду, провозгласил на весь мир стиль хай-тек — когда подчеркнутая технологичность является художественным приемом. Если говорить о стиле реконструкции ГЭС-2, в какой-то степени это развитие хай-тека — взять хотя бы эти синие трубы на крыше, которые являют собой такую витринную часть технологии. Работа сильная, безусловно, одна из лучших работ этого года в Москве.

Березовая роща на заднем дворе ГЭС-2 — классный контраст самого здания, это как отражение рукотворной композиции в природной. Она находится на крыше парковки, но понятно, что такой плотный набор деревьев — это образ природы. Плюс сделать на крыше парк пространственно интереснее, чем оставить какую-то замощенную поверхность. Ну и любой зеленый пятачок для такой плотно застроенной среды, как центр Москвы — это тоже вещь позитивная.

«Большая глина №4» — отличная скульптура, Урс Фишер — большой молодец. Я там относительно недалеко живу, периодически проезжаю мимо, гуляю, так что видел ее со всех ракурсов. Могу сказать, что это отличное художественное событие в жизни города, и, на мой взгляд, таких дискутабельных арт-объектов нужно больше. Такой объект, о котором все сразу же начинают говорить, справляется со своей функцией, и это очень хорошо.

О кинотеатре «Художественный»

Я должен честно признаться, что пока не был внутри. Хотя видел много фотографий и комментариев, всем очень нравится эта реставрация и внимание авторов к деталям. Мне сложно рассматривать этот проект как архитектурное явление, несмотря на то что работа заслуживает только комплименты. В отличие от ГЭС-2, где очень чувствуется современное внедрение и поменялась функция здания, в «Художественном» функция не изменилась (как был кинотеатром, так и остался) и такого выраженного современного внедрения нет. Да, это хорошая работа, но для меня ГЭС-2 намного более важный и интересный проект.

Есть Венецианская хартия, которая говорит о том, что все сохранившиеся памятники надо максимально сохранить, а то, что не сохранилось, нужно делать по-современному, а не восстанавливать. Мне близок этот подход, он не зря был сформулирован высокими специалистами. Конечно, те слои истории, которые сохранились, крайне важны и для богатства города, и для будущих поколений. Мне не нравится, когда создаются некие реплики: всякие коломенские или измайловские кремли выглядят совершенно комично — то ли это Диснейленд, то ли попытка изобразить историю. Или «восстановление» дворца Царицыно, который фактически достроили за больших мастеров, не завершивших свою работу. Я не уверен, что мы должны завершать за них. В общем, моя позиция близка к подходу ЮНЕСКО — максимальная забота о сохранившихся вещах и отказ от попыток создавать другой слой прошлого, который нам нерелевантен.

О новом кластере Бауманки

Я возглавляю авторский коллектив этого проекта (совместно с ТПО «Прайд») и могу сказать, что в целом все проектные работы уже завершены и идет активное строительство. Мы сейчас подбираем мокапы (образцы. — «Москвич Mag») фасадных элементов, работаем с художником Покрасом Лампасом — пригласили его сделать паттерны для фасадов, чтобы обогатить эту среду (пока проект в разработке, но скоро будет представлен общественности). Идет работа на площадках — там будет много корпусов, объединенных в два кластера. Один центральный, в исторической части Басманного района, другой на новой территории, выше по Яузе и на другом берегу, где расположены стадион «Металлург» и спорткомплекс Бауманки. Там было свободное место, которое сейчас застраивается под общежития.

Концепция этого кластера очень важна для развития МГТУ им. Баумана. Получить эти новые объемы — а это и учебные корпуса, и лаборатории для научных исследований, и общежития для приезжающих студентов — было насущной необходимостью для университета, которую важно было закрыть. Эти новые площади в 170 тыс. кв. м, еще до разговора об архитектуре, выведут Бауманку на более высокий уровень и помогут встать в один ряд с ключевыми техническими университетами мира.

С архитектурной точки зрения эти два кластера будут интегрированы в городское пространство и доступны не только студентам, но и жителям Москвы. В исторической части это будет плотная малоэтажная среда с новыми градостроительными осями. То есть там, где были закрытые территории (Фанагорийские казармы, например), теперь раскроются проходимые городские кварталы. Между двумя Бауманскими улицами возникнет площадь — мы ее назвали площадь Технологий. Это интересная среда для горожан с современной архитектурой, при этом вполне сдержанной — все-таки она связана с серьезной функцией университета. Там много про масштаб и про комфорт среды — вот эта площадь будет накрыта парящей кровлей, создающей камерное пространство. Мы как бы заново соткали ткань городских кварталов, которые были разрушены за годы второй половины XX века.

А на новой территории будет интересная геометрия: один корпус общежития лежащий, второй — вертикальный. Это во многом продиктовано условиями строительства, там остались сложные по сетям участки. И мы сделали композицию из высокого и длинного корпусов с такой рубленой геометрией, которая подсекается из-за необходимости освещения и условия отступов от сетей. В общем, архитектура будет довольно знаковая, здание вполне может претендовать на роль иконического. А чтобы соединить эти два кластера друг с другом, мы хотим сделать пешеходный мост через Яузу.

О новом кластере МГУ

Если Бауманка — это развитие прямой образовательной функции, то МГУ — это проект, чем-то похожий на «Сколково». Это будет научно-технологическая долина, где приземлятся корпорации с центрами своего развития. Там сейчас идет стройка многофункционального корпуса «Ломоносов» — я занимаюсь этим проектом вместе с Иваном Грековым и архитектурной группой «Камень». Этот первый корпус уже в большой степени готовности, начато строительство еще двух: «Инжиниринг» и «Нанотех». В общем, этот проект меньше про образование и больше про научно-производственную деятельность и возможность для студентов начать в этой среде работать.

Так же, как и в «Сколково», здесь нет одного архитектора и не может быть. Площадка разбита на лоты, и когда компания приходит на отдельный лот, у нее обычно есть свои пожелания и свой архитектор. Мы не создаем единый архитектурный ансамбль, поэтому я думаю, что там будет очень разная архитектура. Однако в проекте есть нежесткий дизайн-код, которому предлагается следовать. Его формировал как раз Иван Греков, который выиграл конкурс на мастер-план и получил привилегию строить первый корпус.

Дизайн-код в моем понимании — это набор правил, которые справедливы для некой территории. Он может быть очень разным. В долине МГУ мы стараемся сделать плотно застроенную среду, не ограниченную заборами, чтобы фасады зданий сами формировали кварталы. Хочется также, чтобы это была привлекательная современная архитектура, и плюс активно обсуждается идея преемственности с историческими зданиями МГУ. Для этой цели мы, во-первых, стараемся поддерживать ось, которая проходит через Лужники, Храм Христа Спасителя и до Кремля. А во-вторых, внедрять в здания долины терракотовый материал, потому что он есть в исторических зданиях МГУ. Таким образом на этой территории появится ощущение, что ты находишься в едином пространстве.

О жилых кварталах и реновации

Москва довольно далеко ушла от типовой застройки. То, что делают сейчас домостроительные комбинаты — это строительство из префабрицированных элементов. Проще говоря, на площадке собирается дом из крупных кусков, сделанных на заводе. Это не то, что было раньше, когда завод фактически выпускал целый дом. Сейчас создаются более мелкие элементы, из которых можно спроектировать различные здания, как конструктор. Я считаю, что это еще не предел наших достижений, но, если сравнивать с периодом массовой панельной застройки — а это не только 1970–1980-е годы, но и 1990-е, и 2000-е, — сейчас строительство принципиально иное. Настолько одинаковых домов, как в фильме «Ирония судьбы», сейчас не строят.

Однако единый стиль в московской застройке присутствует, например, у домов, строящихся по программе реновации. Это добротная, спокойная архитектура, максимально ориентированная на эргономику и комфорт. Это современный и качественный продукт со всеми необходимыми удобствами, по крайней мере на сегодняшний день. Пятиэтажки тоже когда-то казались очень комфортными по сравнению с землянками и бараками. Но дома реновации — это не просто спокойные и качественные дома, они к тому же формируют более городскую среду. Думаю, когда их накопится довольно много, районы реновации войдут в историю как районы с узнаваемым стилем.

Москвичам, задействованным в этой программе, важно в принципе уехать из хрущевок в нормальные квартиры и дома другого качества. А на то, что выглядят эти дома архитектурно интересно, судя по реакции в соцсетях, люди, безусловно, обращают внимание. Это важно и для имиджа самой программы. Мы периодически выезжаем на площадки, смотрим на строящиеся дома. И когда ты видишь, что этот дом, как правило, самый лучший в округе, это важный момент, который формирует позитивное отношение граждан к реновации.

Станции БКЛ

Метро — это один огромный объект, который строится уже более 80 лет. И оно уникально, потому что больше таких долгостроящихся объектов не существует. Очень интересный эффект, который возникает в этом сооружении под землей: ты видишь стилистическую разницу станций, и поэтому не нужно лезть в справочники, чтобы узнать, когда что было построено. Я думаю, мы должны строить свои станции так, чтобы в будущем в них тоже узнавалось наше время — время интересной и красивой архитектуры. Пытаемся работать в таком ключе, и, мне кажется, это получается.

Новые станции метрополитена и БКЛ стоят большого труда, но я склонен спокойно оценивать работу архитекторов, без лишнего пафоса. Интересными получаются станции, созданные на конкурсной основе, как «Терехово» или «Мневники», например. На БКЛ сейчас строятся станции «Шереметьевская», «Стромынка» — там тоже будет классный дизайн, полученный на конкурсе. Однако здесь мы сравниваем хорошее и очень хорошее. Мы в целом поддерживаем идею московского метро как вереницы архитектурных событий, а не просто утилитарных сооружений, и это важная часть духа всей работы. Как правило, все станции получаются удачными, и у каждой своя изюминка, чтобы можно было получить эстетический заряд. Но конкурсные станции я ценю еще выше, поскольку еще один плюс конкурсов помимо дизайна — это возможность большому количеству архитекторов прикоснуться к теме метро и проявить себя. Многие авторы прозвучали именно благодаря этим конкурсам, а восхождение новых звезд на архитектурный небосвод — это очень важный эффект для индустрии и рынка в целом.

Фото: Ivan Erofeev, Рустам Шагиморданов, Алина Кудрявцева, Влад Феоктистов, shutterstock.com