Эту сталинскую высотку — одну из семи — до сих пор в народе называют высоткой на площади Восстания, потому что именно так Кудринская площадь называлась с 1925-го по 1992-й. Строилось это величественное сооружение с 1948-го по 1954-й, но в полной мере замыслу архитектора Михаила Посохина не суждено было сбыться.

Он планировал единый архитектурный ансамбль из «небоскребов» в стиле сталинского ампира, которые должны были окружать высотку. Но после смерти Сталина в 1953 году к власти пришел Никита Хрущев, под руководством которого советское правительство осудило «высокие затраты на возведение небоскребов» и «украшательство». В результате долгое время москвичи ворчали, что все это получилось некрасиво, что «этой глыбине тесно в окружении арбатских переулков, старинных особнячков и деревянных домишек».

Но это не помешало уже в 1955 году въехать в здание первым жильцам. Причем жильцам непростым. Ответственным за строительство высотки был назначен лично министр авиационной промышленности Михаил Хруничев. И квартиры достались руководителям авиационных предприятий и известным летчикам-испытателям, поэтому в народе высотку окрестили «Дом авиаторов». Хотя здесь жили и актеры Петр Алейников, Евгений Весник, Элина Быстрицкая, шахматист Василий Смыслов, джазмен Олег Лундстрем и хирург Александр Бакулев. В общем, не только авиаторы.

И, конечно, особая история этого дома — гастроном №15, самый большой продуктовый магазин Советского Союза, занимавший первый этаж. В детстве кроме мраморных колонн и прочего золота-брильянтов и витражей в окнах гастронома меня завораживали огромные аквариумы в рыбном отделе. Я могла стоять часами, прилипнув носом к стеклу с плавающими рыбами, пока папа или мама стояли в очереди. Потом дома мы эту рыбину опускали в ванну, и я там еще надолго залипала, глядя на нее. Она плавала, я ее трогала, гладила, и было это чудесно. Утром родители мне говорили, что ее отпустили в Москву-реку.

А однажды я проснулась не вовремя и увидела, как мама отрезала этой рыбе голову. А голова лежала и дышала отдельно от тела. Я закричала от страха, и ночью мне приснился сон, что ко мне пришла эта голова. Сейчас у нас в округе нигде нет магазинов с живой рыбой. Может, и к лучшему — мои дети не привыкают к ней как к питомцу, и им не снятся страшные сны.

Но был еще в гастрономе волшебный отдел заказов. Обычно за этими заказами ходили родители, но когда я подросла, стали посылать и меня. Я приходила к тете Симе, заведующей «столом заказов», и она мне выдавала коробку с дефицитами.

В 1970–1980-е годы этот чудесный отдел предназначался для продажи «праздничных заказов» инвалидам Великой Отечественной, героям, передовикам или сотрудникам предприятий, которые работали на оборонную промышленность. Но тетя Сима была нашей хорошей знакомой, поэтому мы тоже получали эти заказы. Да и жили мы тоже в непростом доме. Его в народе называли «Дом кинематографистов». Там жили Андрей Миронов с Ларисой Голубкиной, Виталий Вульф и другие известные деятели искусств. Мой папа был дипломатом, мама — историком, в гости к нам ходили разные интеллигентные люди: переводчики, ученые, историки и тетя Сима.

Каждый раз мама сомневалась: приглашать в эту компанию тетю Симу или не стоит, но надо было как-то поддерживать дружбу. И на столе у нас была и сырокопченая колбаса, и осетрина, и черная, и красная икра, и сыр российский, и шпроты, и салат из печени трески, и на десерт испеченный мамой торт «Наполеон» с кремом из сгущенки с пачкой сливочного масла, и колумбийский кофе с конфетами ассорти в коробке. В общем, все из тети-Симиного заказа. А тетя Сима, подвыпив, начинала материться и вообще изъяснялась на таком простецком языке, от которого мама краснела, а дипломаты и историки делали вид, что ничего не слышат. При этом, узнав, кто такая тетя Сима, многие из них старались тоже попасть к ней в друзья и приятели, и кончалось все в результате очень хорошо.

Тетя Сима даже пыталась выдать меня замуж за своего сына Тимку и привела его однажды к нам в гости. Он оказался очень красивым и зеленоглазым юношей, правда, мне было лет 17, а ему — 25. Мне показался он уже старым, хотя и красивым, но в конце концов он спился и умер до того, как я успела отказаться.

Давно нет уже и тети Симы. Осталась в высотке от прежних времен только почта. Канул в Лету кинотеатр «Пламя», а потом и казино на его месте, которое открыл Чак Норрис. Я его даже видела пару раз, он приезжал и исправно следил за своим бизнесом. Теперь там магазин «Магнит».

Когда я хожу на почту, с грустью смотрю на двери «стола заказов», вспоминая те времена и огромных рыб в аквариуме. Вспоминаю тот гастроном №15, чудесный магазин с красивыми мраморными полами и каким-то еще вкусным кафе-мороженым. Мне жаль, что он пустует, и не понятно, почему. Кому он мешал?

Наталия Синицина, читательница «Москвич Mag»

Если вы хотите рассказать о своем виде из окна и стать героем этой рубрики, напишите, пожалуйста, Наталье Журавлевой: nrobertova@mail.ru

Фото: Наталья Журавлева