Поиск национальной идентичности — именно этот макротренд сейчас определяет российскую моду. Что заставляет дизайнеров повально припадать к корням? Изучать традиции народных промыслов и ремесел? «Москвич Маg», похоже, нашел ответы на эти вопросы, побывав на Московской неделе моды — главном профессиональном слете отечественной модной индустрии.

Нет лучшего слогана для квеста «Поиск национальной идентичности», чем строки из давнего хита группы «Центр»: «Матрешка. Балалайка. Волга. Изба. Борщ. Самовар. Спутник. Блины. Навсегда, навсегда. Все наше навсегда».

Поиски корней (и ритуальное коленопреклонение перед ними) актуальны для всех сфер нынешней российской жизни. Однако именно отечественная модная индустрия напоролась в этом квесте на трудноразрешимые противоречия. Мода, как правило, нацелена на постоянное обновление, ее вектор направлен в будущее. А традиционная народная культура в целом (и народный костюм в частности) опирается на незыблемый канон, то есть живет прошлым. С точки зрения традиционной культуры новое — это аномалия, ошибка, отклонение. Для моды, напротив, постоянный отход от нормы и стандарта — необходимая подпитка. Как с этим противоречием справляются (и справляются ли) отечественные дизайнеры?

Погрузиться в тему нам помог лекторий Московской недели моды. И теперь, после десятка скрупулезно законспектированных лекций, мы легко можем отличить охабень от мурмолки, отследить русский след в мировой моде (не удивляйтесь — это «Дягилев балет», Chanel и Yves Saint Laurent), а также запросто вычислить русский модный код. Мы выяснили, что шапка-треух соседствует в предметном ряду национальных символов с японским кимоно, французским беретом, гавайской рубашкой, мексиканским сомбреро.

Но лекции — это теория. А что на практике? Чем продиктован поворот отечественных дизайнеров в сторону народного костюма? Всепобеждающей конъюнктурой? Или все же велением сердца? Мы никогда не слышали, чтобы Джон Гальяно публично докапывался бы до своих испанских корней. Мы бы удивились заявлению Демны Гвасалия: «Я как грузин горжусь своей причастностью к бренду “Баленсиага”». А вот Вячеслав Зайцев, заявляя о своей «русскости», был вполне органичен. Однако его папахи, камзолы, кафтаны с меховой опушкой совсем не похожи на экспонаты из коллекции этнографического музея. Попытка материализовать «национальный стиль» — успешный арт-проект Зайцева, над которым он работал всю жизнь. На нынешней Московской неделе моды Дом Slava Zaitsev показал архивную коллекцию «Вечность», посвященную памяти своего идеолога и творца.

ММ: Кто сейчас возглавляет Дом моды? Ищет ли Дом дизайнеров, которые бы смогли создавать актуальные коллекции, сохранив творческий дух его основателя?

Екатерина Ромашкина (генеральный директора Дома Slava Zaitsev, режиссер-постановщик показов):

Целенаправленно Дом моды на данный момент времени не ищет нового креативного директора, но предложения поступают сами по себе. Мы не торопимся, рассматриваем их в рабочем порядке, заменить каким-то новым человеком великого художника — дело нелегкое и очень ответственное, не терпящее суеты.

Нынешние российские дизайнеры в отличие от своих старших коллег выбирают косвенные, тонкие, скрытые формы для того, чтобы подчеркнуть свою национальную принадлежность. Для них традиционный орнамент и очевидные «народные» мотивы — вчерашний день, скучная стратегия «в лоб». Они пытаются воплотить некий абстрактный «национальный дух», а не конкретные формальные признаки «народного стиля». Например, Игорь Андреев, дизайнер бренда Vereja, в  коллекции «Паутины узоров» с дотошностью этнографа тасует вариации узоров резных наличников, которые, по народным поверьям, защищают дом от злых сил в тех краях, где он вырос. Еще один «дизайнерский оберег» — сучковатый посох-коряга. С ним, как с эстафетной палочкой, участники показа Игоря Андреева не расстаются ни на минуту.

ММ: Коряга как главный аксессуар «Паутины узоров» — это случайность? Или важный элемент любой вашей коллекции?

ИА: Палка — это всегда хорошо. Я вырос в деревне, и в любой квартире, где бы я ни жил, у меня всегда много комнатных растений, а с недавних пор я увлекся еще и корягами. Посох, который фигурирует в «Паутине узоров», я нашел в саду, и с тех пор он живет у меня в доме.

ММ: А лапти — часом не перебор? Как-то уж очень фольклорно.

ИА: Лапти идеально подходят для этой коллекции Vereja. Мы долго над ними колдовали. По-моему, получилась классная обувь. Планируем летом запустить их в продажу. Еще один важный элемент коллекции — наши прекрасные свитера, связанные лично мною крючком и спицами.

ММ: Маска свинки — шутка? Или своеобразный символ?

ИА: Где вы увидели свинку?! Это чихуахуа. Чихпаук — один из самых главных героев Vereja, неизменная эмблема бренда.

Сергей Сысоев — мастер деликатных интерпретаций «народного» стиля. В его коллекции, показанной на Московской неделе моды, есть явная отсылка к декору утвари, созданной ремесленниками знаменитого села Хохлома. Но не только. Колоритные сарафаны и юбки — оммаж советским пятидесятым, а подбитые ватой телогрейки, собранные словно по кусочкам, — искусству петчворка.

ММ: Как не перейти грань, разделяющую китч и «фольклорный» стиль?

Сергей Сысоев (создатель бренда SERGEY SYSOEV, член Ассоциации высокой моды и прет-а-порте России, профессор РГУ им. А. Н. Косыгина): Гарантия эстетичного продукта — только качественное исследование, предваряющее работу над его созданием. Если нет исследования или оно поверхностное, продукту гарантированы непроданные остатки и негативная оценка реального потребителя. Даже если СМИ к тебе благосклонны.

ММ: Почему хохлома в последнее время столь популярна у дизайнеров?

СС: Разве? Хохломской промысел, став культурной традицией, накопил слишком много стереотипных коннотаций и грубых наслоений. Утратив первоначальный замысел, свое историческое предназначение, этот промысел, как, впрочем, и другие, требует обновленного взгляда со стороны профессионалов, владеющих методологией извлечения потерянных смыслов из промыслового наследия.

ММ: Есть ли другие российские промыслы, которые могли бы стать поставщиком идей для модных коллекций?

СС: Конечно, великое множество! И тому пример мои известные коллаборации с промыслами из Гжели и Жостово. Ведь в любом промысле заложен потенциал переосмысления, несмотря на строгие визуальные коды и жесткие границы интерпретаций. К сожалению, многие наши промыслы за последние десятилетия скатились до уровня сувенирной продукции и не более, утратив исконные смыслы, идеи и концепции. Пришло время реставрировать это художественное наследие, возвращающее нам нас самих.

Фото: пресс-служба Московской недели моды