Россияне 19 сентября будут выбирать депутатов Государственной думы VIII созыва. Половина парламента будет сформирована по партийным спискам, вторая — по одномандатным округам.

В Москве их 15, и в каждом можно будет выбрать из целого списка кандидатов. Часть из них выдвигаются при прямой поддержке партии власти, часть выступают самовыдвиженцами, а некоторые занимают открыто оппозиционную позицию. Мы задали шести кандидатам с разными политическими взглядами по шесть вопросов — о том, за что они собираются бороться в будущем парламенте, зачем нам стоит (по их мнению) за них голосовать и зачем вообще ходить на избирательные участки. Что вообще стоит на кону?

Лоялисты

Анатолий Вассерман, самовыдвиженец по округу 205. В 2016-м выдвигался от «Справедливой России», до сих пор сотрудничает с этой партией в качестве эксперта. Сейчас официальной поддержкой СР не пользуется, но городская власть к нему лояльна.

Татьяна Буцкая, председатель «Совета матерей России». Выдвинута «Единой Россией» по округу 204.

Самовыдвиженец

Олег Леонов, координатор «ЛизаАлерт», выставил свою кандидатуру в 208-м Центральном округе. СМИ писали, что его поддерживает мэрия, но сам он это отрицал. В интервью «Медузе» (признана иноагентом) сам задал себе вопрос и тут же ответил: «Поддерживаю ли я власть? Наверное, нет».

Оппозиционеры

Михаил Лобанов, инициативная группа МГУ. Выдвинут КПРФ по 197-му округу.

Марина Литвинович. Правозащитник. Выдвигается партией «Яблоко» по округу 198.

Анастасия Удальцова, «Левый фронт», выдвинута КПРФ. Округ 201.

Ответы оказались слишком развернутыми, но многие аргументы повторяются. Мы публикуем самые яркие высказывания.

В России невысокая политическая активность. Многие считают, что ходить на выборы бессмысленно. Можете объяснить, почему в этом году 19 сентября нужно прийти на участки? Что стоит на кону?

Олег Леонов: На кону стоят сотни решений, которые за следующие пять лет могут принять те, кому вы доверите свой голос. Эти решения могут сделать вашу жизнь лучше, а могут создать сложности и ограничения. Своим голосованием вы доверяете кому-то в течение пяти лет принимать за вас принципиальные решения, касающиеся вашего здоровья, безопасности и доходов. Решение за кого проголосовать — сложное. Но если человек отказывается сделать такой выбор, то он по сути отдает право сделать это решение своему соседу. Поступает ли так кто-то в отношении своей квартиры, имущества или личных вещей? Не думаю.

Анатолий Вассерман: Судя по тому, сколько усилий уже сейчас тратят разнообразные западные и финансируемые Западом структуры, чтобы поставить под сомнение результат выборов, чтобы максимально сократить явку на выборы — цена этих выборов очень высока. Что именно наши противники нам готовят, я, естественно, в подробностях не знаю, но есть некоторые аналогии. В 2018, если не ошибаюсь, году в ходе муниципальных выборов в Москве в нескольких районах в центральной части города явка была небывало низкой. Благодаря этому в состав муниципальных Советов прошли люди, до того активно занимавшиеся организацией различных массовых беспорядков. И тут же выяснилось, что ничего, кроме организации массовых беспорядков, они не умеют. И в этих районах Москвы провалены все дела, которые должны исполняться именно на уровне района. Более того, многие такие дела провалены совершенно сознательно с тем, чтобы свалить вину за эти провалы на городскую и федеральную власть. И эти деятели даже не скрывают, что их главная цель — ухудшить обстановку в стране, чтобы скомпрометировать власть. Так вот: чем меньше народу приходит на выборы, тем выше вероятность того, что победят кандидаты, сознательно стремящиеся навредить большинству граждан. Просто потому, что это большинство не явится на выборы.

Анастасия Удальцова: Политическую активность искусственно понижают наши власти, запугивая людей и отталкивая их от политики. Потому что господа из Кремля просто-напросто хотят бесконечно править в России, извлекать прибыль из нашей страны, земли, из нашего народа. Такая ситуация крайне опасна для России, потому что мы знаем из истории, что длительная несменяемость власти приводит к масштабным потрясениям. Чтобы не доводить до этой крайности, для этого как раз и нужно 19 сентября прийти на выборы. Это сегодня пока еще самый простой, безопасный, легальный способ изменить к лучшему ситуацию в стране. За это вас не посадят, не арестуют и не оштрафуют. А чем больше людей придет на выборы, тем меньше возможностей для фальсификаций. Поэтому если властям выгодно, чтобы на выборы пришли не более 50% избирателей, из которых большинство составят отмобилизованные при помощи административного ресурса и массированной пропаганды лоялисты (чиновники, подневольные бюджетники, все еще доверяющие телевизору пенсионеры и т. д.), то наша задача — дополнительно привести на избирательные участки еще 15–20% граждан, которые обычно по разным причинам не ходят на выборы, но критически настроены к политике властей и хотят перемен. Надо убедить их, что нужно прийти и сделать свой выбор. Поэтому выборы 19 сентября — очень важное политическое событие. Если мы опять в этом году не сможем преодолеть пассивность значительной части россиян, для России это может иметь трагические последствия. 

Многие люди не верят в честность этих выборов. Многие кандидаты к ним не допущены. Непросто со свободой слова. Да и трехдневное голосование часто воспринимается как способ «правильно подсчитать, если неправильно проголосуют». Вы согласны с этим мнением? Верите ли вы в то, что народ реально может повлиять на состав парламента в этом году? Как защитить итоги волеизъявления?

Татьяна Буцкая: Каждый имеет право верить во что хочет. Но вера не должна быть слепой. Мы, к сожалению, зачастую путаем свободу со вседозволенностью. Призывы к перевороту, к «цветным революциям» — это не свобода слова и не наш путь. И нет ни одной страны в мире, прошедшей через «цветную революцию», народ которой стал жить лучше. Я согласна с Петром Столыпиным, премьер-министром Российской империи — нам не нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия.

Самая надежная защита результатов выборов — высокая явка. Если есть сомнения в честности процедур, надо идти на участки в качестве наблюдателей. Нарушения можно фиксировать. Случаи признания недействительными результатов выборов в нашей новейшей истории уже не редкость, проводились перевыборы. Пустые разговоры о бесполезности выборов, о невозможности выбора — неэффективный способ отстаивания своих прав. Нужно использовать все возможности, если есть несогласие с чем-то.

Анатолий Вассерман: Я совершенно согласен с тем, что в Соединенных Государствах Америки недавние парламентские и президентские выборы прошли именно по такому сценарию. У большинства преступников очень плохо с фантазией. И они обвиняют других в том, что делают сами. А в Российской Федерации небывало высокий по мировым меркам уровень честности выборов. Напомню хотя бы, что у нас уже на нескольких выборах была трансляция в интернет со всех избирательных участков и в процессе голосования, и в процессе подсчета голосов. И, более того, было вброшено в интернет несколько роликов, где вроде бы совершались какие-то нарушения. Но внимательное исследование показало, что это были либо учебные съемки, когда задолго до выборов демонстрировали членам ИК различные незаконные трюки, чтобы комиссии умели эти трюки распознавать, либо после инсценировки, проделанные вне избирательных участков. Так что достоверность наших выборов по крайней мере лучшая в мире.

Марина Литвинович: Нужно отдельно рассматривать Москву и Петербург. В этих городах отработана подготовка и есть много независимых наблюдателей. И я всех призываю присоединяться к этому движению. Понятно, что единственный шанс добиться честного подсчета — это наблюдение. Вот год назад было голосование по Конституции. И по его итогам хорошо видно, где мухлевали, а где нет. В Москве отнеслись к поправкам довольно критично, это заметно. Поэтому в Москве будет чуть-чуть честнее, чем в остальной России. Я вообще не говорю про так называемые электоральные султанаты. Но в двух столицах за счет большого количества наблюдателей удается примерно понимать результаты. Здесь крадут голоса, но, может быть, не так много и не везде. Поэтому любой человек, заинтересованный в том, чтобы его голос не украли, должен не только пойти на выборы, но и по возможности стать наблюдателем. Мы, например, обязательно будем набирать наблюдателей, обучать их. Надеюсь, и другие партии тоже будут это делать. Это важная история гражданского участия, за которую пока, слава богу, не сажают.

Михаил Лобанов: Главная ставка властей — это даже не точечные репрессии (а они есть) и не фальсификации при подсчете. С репрессиями понятно, что делать — вместо выбитых кандидатов встанут другие. Пусть чуть менее известные, это не так важно. По поводу трехдневного голосования — мы должны сделать так, чтоб из каждого утюга зазвучал призыв приходить на участки в последний день голосования, чтобы бюллетень сразу шел в КОИБ и не был подменен ночью. Но главная ставка властей — это надежда погрузить общество в состояние выученной беспомощности. Внушить, что сопротивление бесполезно, а результат предрешен. Это ставка на деполитизацию. И я очень надеюсь, что эта ставка не сыграет, и выборы 2021 года станут не просто ритуальным мероприятием, а шагом по направлению к настоящей коллективной, низовой политике.

В «Дне выборов» Шнур пел популярную песню «Выборы, выборы, кандидаты — … ». Чем от таких нехороших кандидатов отличаетесь лично вы? Почему жителям вашего округа стоит отдать свой голос именно вам?

Татьяна Буцкая: Сергей Шнуров полтора года назад вступил в одну из партий и собирался с ней идти на выборы. Он нашел тех, кто отвечает его представлениям о политике, выборах, кандидатах. Люди взрослеют и меняют свое мнение, но их песни остаются и звучат.

Анастасия Удальцова: Лично мне никогда не нравился Шнур, потому что это крайне циничный и лицемерный персонаж, который как раз вот такими песнями и внушает людям выученную беспомощность: что все бесполезно, все кандидаты, как вы правильно сказали, «нехорошие люди». Конечно, это людей расхолаживает. То есть на кого работает Шнур — еще надо задуматься и разобраться. 

Дайте три главных обещания. Что вы сделаете (или хотя бы будете стараться сделать), если пройдете в парламент?

Анатолий Вассерман отказался давать обещания, так как это может повредить процессу его регистрации (сейчас идет сбор подписей).

А вот Татьяна Буцкая сформулировала три приоритета:

1) Защита и поддержка семьи, материнства, детства. Давно пора принять закон о многодетных. Об этом говорят много лет. Существует 3,5 тысячи мер поддержки, их нужно объединить в одном документе. У нас до сих пор многие не получают положенного просто по незнанию. Мер государственной поддержки много, разобраться обычному человеку в них бывает сложно. Как только сложно, человек говорит: «Не верю!» И поэтому, в частности, не ходит на выборы. Наша задача — помочь каждому получить то, что ему и так положено.

2) Расширить маткапитал — на третьего и всех последующих детей. Увеличить выплаты.

3) Ввести «декрет для пенсионеров». В пенсионный стаж должен быть включен весь срок нахождения в отпуске по уходу за ребенком, причем оплаченный — до трехлетнего возраста ребенка.

Михаил Лобанов:

1)  Доходы, которые будут превышать мои текущие зарплаты от работы в МГУ и школе, пойдут не в мой карман, а на развитие местного и университетского самоуправления, на развитие профсоюзного движения. На ставки юристов и органайзеров.

2)  Я буду постоянно присутствовать во всех районах округа, взаимодействовать со всеми активными группами граждан и мундепами, независимо от какой партии они избирались. Мы будем вместе все эти пять лет. Я буду регулярно проводить встречи с избирателями во всех концах округа — сейчас это одна из немногих возможностей гражданам собраться и выступить со своими требованиями.

3) Я буду вносить законопроекты, нацеленные на сокращение вопиющего экономического и политического неравенства: отмену пенсионной реформы, прогрессивную шкалу налогообложения, отмену репрессивных законов последних десяти лет. 

У других оппозиционеров тоже есть пункты про постоянную работу с жителями округа и про ограничение депутатской зарплаты. А, например, Анастасия Удальцова прибавляет к этому обещание прямой демократии: «Во-первых, я сделаю специальную интернет-платформу, на которой каждый мой избиратель сможет вместе со мной участвовать в процессе выработки законодательных инициатив и в голосовании за те или иные законы, которые будут рассматриваться в Государственной думе. Я нацелена на развитие прямой демократии, то есть буду учитывать все предложения граждан по законодательным инициативам и вносить их в Госдуму. А также все важные законы, которые будут рассматриваться в Госдуме, я буду предварительно выносить на суд моих избирателей. И если они за тот или иной законопроект проголосуют, я буду его поддерживать. Но если они скажут, что какой-либо закон неприемлем, я за него голосовать не буду».

Похожий пункт оказался и у Олега Леонова: «По ключевым вопросам я планирую сделать опросы на своем сайте для избирателей своего округа: как вы считаете, как нужно голосовать по этому вопросу? И, соответственно, принимать решения на основе мнения своих избирателей».

Назовите три главные проблемы страны и/или города, с вашей точки зрения?

Михаил Лобанов: Вопиющее неравенство, бедность и неустойчивое положение большинства граждан, что, помимо всего прочего, снижает внутренний спрос и бьет по нашей экономике. Преступная градостроительная политика, выгоду от которой получают только застройщики, чиновники и банки. Город лишается парков и исторического наследия, а взамен получает массивы пустующего слабо пригодного для полноценной жизни жилья. Так называемая оптимизация и коммерциализация образования и медицины. 

Марина Литвинович: Если говорить про город, то одна из самых важных проблем — что власть не слышит граждан. Они постоянно изображают, имитируют, что пытаются услышать мнение людей — вот эти все системы вроде «Активного гражданина», которые превратились в систему фальсификации, в «фиктивного гражданина». Людей вообще никто не спрашивает, что нужно. Наши московские власти очень самоуверенны, они считают, что лучше всех знают, что нужно жителям. Это ужасно возмущает людей! Власти все время как бы говорят: «Мы вам сейчас причиним добро». А люди этого не хотят — не надо нам причинять добро, вы нас спросите, нужно оно нам от вас или нет. Эту глухоту надо исправлять.

Олег Леонов: Первая проблема — это излишняя гиперцентрализация системы управления. За счет этого появляется косность, система перестает быть гибкой, реагировать на запрос снизу, и в итоге мало воздуха, мало новых лиц. Вторая проблема вытекает из первой: растет отчуждение между государством и обществом. Если так пойдет дальше, может возникнуть очень опасная ситуация. Ведь государство — это управленческая надстройка, оно не должно улетать в космос, оно должно адекватно реагировать на запросы общества.

Татьяна Буцкая: Первая проблема: демография. Нас очень мало. Это угрожает будущему нашей страны. Вторая: «квартирный вопрос» для москвичей — в первую очередь для молодых семей. Нужны льготные ставки по ипотеке — их обнуление с третьим ребенком и погашение долга с четвертым ребенком за счет государства. И третья: забота государства о старшем поколении, например, ввести оплачиваемый декрет для бабушек-дедушек, если мама (и папа) по каким-то причинам не могут им воспользоваться. Но на встречах я слышу и многое другое. Индексация пенсий для работающих пенсионеров, суммирование льгот — этими вопросами сегодня занимаются эксперты «Совета матерей», и я сама слышу это от пожилых людей регулярно. 

Анатолий Вассерман: Перед страной стоят не три проблемы. Перед страной стоит очень много проблем. Но я знаю, что все эти проблемы созданы в конечном счете деятельностью тоталитарной секты либералов. То есть людьми, верующими в благотворность неограниченной свободы личности без оглядки на общество. Соответственно, все эти проблемы могут быть решены только в рамках классического либерализма, то есть только баланса интересов личности и общества и понимания взаимосвязи интересов личности и общества. Смею надеяться, что у меня есть немалый опыт этого самого понимания взаимосвязи и проистекающего из него поиска баланса интересов.

Что важнее для страны: стабильность или перемены? Как добиться перемен? Как защитить стабильность? 

Марина Литвинович: Конечно, перемены! Это просто совершенно точно. Я это вижу и по общению с людьми, и по социологии, и по фокус-группам. Запрос такой есть. Хотя, конечно, люди опасаются резких перемен, но все понимают, что ситуация зашла в тупик, и хотят, чтобы необходимые перемены все же как-нибудь начались. А как они могут произойти? Очень сложно добиваться перемен в государстве, которое репрессивно относится к любой политической деятельности. Единственный легальный способ — это идти на выборы, сказать власти свое «фи» и не выбрать туда ни единого представителя «Единой России». Вот будет прекрасный первый шаг к переменам!

Анатолий Вассерман: Если вы сравните то, что было в нашей стране в начале так называемой путинской эпохи и сейчас — различия колоссальны. Очень мало вы найдете общих черт, и это достигнуто без крупных потрясений. Я совершенно уверен, что если у нас и дальше не будет потрясений, мы будем развиваться уж никак не медленнее, чем сейчас, а скорее всего, чем дальше, тем быстрее. А если случатся серьезные потрясения, то достаточно взглянуть на Киев, чтобы понять, что потрясения приводят не к развитию, а к разрушению и откату в прошлое. Там живут точно такие же русские, как и в Москве, но там не поставили себе вовремя целью достижение стабильности.

Олег Леонов: Это ложный выбор. Стабильность и перемены — два полюса. В нашем сознании все делится так: за стабильность — «Едро», за перемены — оппозиция. Но жизнь сложнее, у нас ведь не красное и белое. У нас есть спектр мнений. Мне, например, много что не нравится. А как только человек хочет что-то поменять, его сразу зачем-то записывают в оппозицию. Да он не хочет быть в оппозиции! Он хочет поменять конкретно вот эту вещь. Например, систему образования. Он хочет это поменять из благих побуждений. Он не хочет разрушить государство, не хочет никаких кардинальных перемен. Он не оппозиция, он конструктивный гражданин, патриот, который хочет сделать лучше. И таких людей очень много. Они хотят, сохраняя безопасность и свой образ жизни, менять какие-то вещи, чтобы жить лучше. Они из-за этого не станут оппозицией, не будут призывать к революции. Я поддерживаю такую позицию: чтобы были преобразования, чтобы мы меняли то, что не устраивает людей, но не надо революций.