Декабрь 1999 года, город Батуев. Тихий водитель инкассаторской машины Герман Неволин по кличке Немец (Александр Яценко), дождавшись погрузки мешков с деньгами, берет товарищей на мушку и скрывается в деревне Ненастье.

Заметя следы и спрятав мешки, Герман садится в темной избушке и принимается вспоминать события, приведшие его к нынешнему моменту. Летом 1991-го Неволина выдернул в Батуев афганский товарищ Серега Лихолетов (Александр Горбатов), решивший взять город под контроль. Для этого Лихолетов сформировал «Коминтерн» — союз ветеранов Афганистана, который на фоне рушащегося Союза быстро и с огоньком навел в городе свои порядки и скорректировал течение денежных потоков. Немец же, мечтавший об учебе на документалиста, немного помялся, взвешивая моральные издержки, но после того, как страна, которой он присягал, перестала существовать, согласился стать в «Коминтерне» шофером. Так все и началось, а потом появились в его жизни новые друзья, враги и братья, а в существовании — смысл, которым стала Танечка (Татьяна Лялина) — затюканная дочка коминтерновского тренера (Сергей Маковецкий).

Под конец 2007 года на канале «Россия» прошел сериал «Ликвидация», незаметно, но уверенно сделавший 49-летнего Сергея Урсуляка главным русским телережиссером-монументалистом. С тех самых пор раз в два-три года Урсуляк поставляет каналу новые произведения, набиравшие масштаб, от не очень удачного «Исаева» через «Жизнь и судьбу» к «Тихому Дону». Экранизировав главную русскую эпопею ХХ века, Урсуляк, вероятно, рассудил, что обороты снижать неправильно, но за «Войну и мир» браться все же не с руки, и обратился к современной прозе. По его словам, он перечитал объемистый корпус текстов последних лет и в итоге остановил выбор на романе Алексея Иванова «Ненастье», увидев в нем реквием по «стране, которой больше нет» (в рекламных материалах ее так дословно и называют).

Снимать новое кино режиссер решил с той же группой, с которой делал «Тихий Дон», и в этом после просмотра первых серий «Ненастья» видится не просто желание комфорта, а некоторая закономерность. Дело в том, что роман Шолохова Урсуляк к финалу довольно удачно разогнал до отходной по русской Атлантиде. Сделано это было размашисто, в традиции лучших образцов большого стиля вроде «Гладиатора» Ридли Скотта (последняя сцена «Тихого Дона» вообще выглядела вежливой цитатой). Именно поэтому, взявшись работать с романом Иванова, кажется, Урсуляк и сценарист Илья Тилькин несколько сузили рамки повествования. В книге рамочное действие разворачивалось в 2008-м, здесь же сюжет помещен точно между двумя сменами новых русских вождей — горбачевским «ухожу с тревогой» и ельцинским «я устал, и я ухожу».

С одной стороны, такой ход выглядит логичным и выразительным, а с другой — делает предсказуемым не столько повествование, сколько сам по себе пафос постановщика. «Ненастьем» Урсуляк окончательно обозначает свои намерения — он отпевает ушедшие эпохи. Задним числом этим можно объяснить и сепию «Ликвидации», и ретрошик «Исаева», и серую дымку «Жизни и судьбы», и будто нарочитую яркость заливных лугов «Тихого Дона».

Проблема здесь в том, что если за Шолоховым режиссеру, кажется, и правда удалось договорить то, что классик не сказал в силу близости описываемых событий, то роман Иванова явно сопротивляется трактовке. Тексты этого уральского прозаика, впрочем, не впервые обнаруживают это свойство. Впервые за них взялся Александр Велединский, чей фильм «Географ глобус пропил» понравился всем, кто не читал исходного романа. Дело в том, что Иванов писатель настоящий, а потому поэзии и живописи в его прозе не меньше, чем собственно действия. Он все время норовит задрать голову, полюбоваться зеленью деревьев, небесными рыбами, шныряющими в лунном море, и прочей красотой родной природы. Этих отступлений у него много, и именно они создают львиную долю обаяния и уюта его текстов, говорящих о вещах, в общем, совсем неуютных («Ненастье», по авторской мысли, рассказывает не о лихих девяностых, а о пробуждении русской души). Как перенести эти фрагменты на экран — бог весть, а потому Урсуляк вслед за Велединским предоставляет лирические отступления на откуп родной природе, которая все-таки, при всех своих впечатляющих данных, актер непрофессиональный и требующий подхода.

Впрочем, «Ненастье» в этом смысле материал попроще «Географа», в котором большую часть книги вообще почти ничего фактически не происходило. Здесь есть острый, что называется, сюжет со стрельбой, любовью и рейдерскими захватами (экшн анонсирован в ближайших сериях). Тут, правда, тоже имеются проблемы. Расчет постановщика понятен — роман сам подсказывает, что «Ненастье» на экране должно стать новой «Бригадой». Однако дело в том, что Иванов сериал про Сашу Белого явно имел в виду (или во всяком случае имел о нем представление), а Урсуляк снимает свой фильм так, будто эпопеи Алексея Сидорова никогда не было. И это было бы уместно, если бы в «Ненастье» были такие же, как в «Бригаде», цепкие характеры, сюжетные повороты и прежде всего размах. Однако их нет, а зрителю предлагается вспомнить историю лихой годины в условном жанре русское бедное — в провинциальном, иными словами, варианте. А это все-таки мероприятие сильно на любителя, например любителя прекрасного актера Яценко, ради которого, может, и правда стоит провести несколько вечеров у давным-давно ненавистного телевизора.

Фото: Пресс-служба телеканала «Россия»