У режиссеров, которые находятся на вершине карьеры, есть одна мания — им ужасно хочется переснять любимый старый шедевр. Цель у этого обращения двоякая: а) напомнить современным зрителям о шедеврах прошлого, б) сказать новое о хорошо знакомом и встать вровень с кумиром.

Ровно 20 лет назад Гас Ван Сент переснял «Психо» Хичкока один в один, чтобы посмотреть, как современная аудитория воспримет старый сюжет в цвете. После прошлогодних четырех номинаций на «Оскар» фильму «Назови меня своим именем» его режиссер Лука Гуаданьино взялся переснять признанный giallo-шедевр «Суспирия», сделанный Дарио Ардженто в 1977-м. Но в отличие от Ван Сента сильно переработал первоисточник и сместил акценты.

Во-первых, новая «Суспирия» длится 2,5 часа против полутора у Ардженто. Это время явно понадобилось Гуаданьино, чтобы рассказать историю психотерапевта Йозефа Клемперера (его играет Тильда Суинтон, которая, по ее же признанию, носила под одеждой накладные мужские гениталии, чтобы лучше войти в образ). К доктору в самом начале фильма прибегает от безысходности молодая танцовщица-студентка Патришия (Хлоя Грейс Морец), первой заподозрившая, что все руководство танцевальной школы, где она учится, состоит в настоящей ведьминской секте.

Дальше фильм начинает рассказывать основную историю американки Сьюзи Бэннион (Дакота Джонсон), которая была настолько потрясена выступлением немецкой танцовщицы и хореографа мадам Бланк (снова Тильда Суинтон, изображающая здесь одновременно Пину Бауш и Марту Грэм), что прилетела в Берлин учиться в Marcos Dance Company. Действие происходит примерно в то же время, что и события первой «Суспирии» — в 1977-м, но Гуаданьино не создает, как Ардженто, самодостаточный закрытый мир, который не хочет впускать в себя реальность. Наоборот, перед нами живой Берлин 1977-го, разделенный на восточный и западный. Где-то террористы захватили банк, а всю нацию до сих пор настигают травмы Второй мировой.

Мадам Бланк, как мы помним еще по «Суспирии» Ардженто, готовится принести Сьюзи в жертву, чтобы продлить жизнь главной ведьмы, но у Гуаданьино она явно начинает испытывать к ученице симпатию, что скорее усложняет дело. Вообще тема тайного древнего женского общества, которое под прикрытием официальной организации совершает преступные ритуалы, получает в наше время, когда мы привыкли к любым происходящим под нашим носом ужасам, новый смысл. Если вы когда-нибудь видели на сцене языческие танцы в «Весне священной» Пины Бауш, в самой внешности которой было что-то инфернальное и ведьминское, не сложно домыслить историю «Суспирии». Гуаданьино просто протянул от сюжета Ардженто связь в реальный мир и таким образом сделал совершенно новое произведение. Легко говорить, что старая «Суспирия» лучше. Да, как вещь в себе, выдержавшая испытание временем, она лучше. «Суспирия» Гуаданьино (в кино с 29 ноября) получилась совсем другим фильмом, очень любопытной интерпретацией, о которой хочется думать после выхода из кинозала.

Хотел ли Гуаданьино порассуждать об образе матери как созидающем и разрушительном одновременно? Имел ли в виду финалом, что в конце 1970-х живая молодая американская поп-культура перехватила инициативу у дряхлой интеллектуальной европейской (особенно как итальянец, который снимает на английском с голливудскими актерами)? Считает ли он, что убивают сожаления о давнем предательстве, а не болезни и не старость? В любом случае у Гуаданьино получился наполненный смыслами хоррор, что бывает, согласитесь, очень редко.

Фото: Вольга