Ричард Мэтт (Бенисио дель Торо) и Дэвид Суэт (Пол Дано) отбывают сроки в сверхохраняемой (круче был только Алькатрас) тюрьме Даннемора. У первого — 25 лет, у второго — пожизненное.

Сидят оба уже давно и вроде бы пообвыклись. Мэтт имеет все необходимое для занятий живописью и еще некоторые бонусы благодаря дружбе с надзирателем (Дэвид Морс). Суэт — передовик тюремного цеха кройки и шитья и любовник его руководительницы Тилли Митчелл (Патриша Аркетт). Ну то есть как любовник — партнер по кратковременному (зато ежедневному) сексу в подсобке. Тилли в свою очередь дошла до крайней степени отчаяния: ее тяготит работа, снег, усатый муж — в общем, все, что составляет ее существование. Молодой любовник в этой ситуации не надежда даже, а признак далекой, но вроде бы возможной лучшей жизни. И нет ничего удивительного, что именно Тилли становится ключевым персонажем истории одного из самых дерзких тюремных побегов в истории.

В первые минуты фильма и сериала «Фарго» на экране неизменно появлялся титр «Это реальная история». Титр издевательский, учитывая, что в какой-то момент в сюжете могли появиться, например, инопланетяне, но сериалу «Побег из Даннеморы» эта надпись пришлась бы, пожалуй, впору больше, чем любому другому из вышедших в 2018 году. В основе картины абсолютно реальная история феноменального бегства двух зэков. Поиски беглецов стоили Америке 23 млн долларов, в The New York Times публиковалась инфографика — попытка понять, как Мэтту и Суэту удалось практически невозможное. Финал истории известен и описан в большой статье в Википедии (окей, ненавистникам спойлеров мы его сдавать не будем).

Спустя пару лет за экранизацию сюжета, прогремевшего во всех центральных СМИ, взялся человек, от которого этого, по правде сказать, не ожидали даже поклонники. В принципе, для киноманов не секрет, что Бен Стиллер — отличный режиссер, автор «Кабельщика», «Реальность кусается» и «Солдат неудачи». Однако тюремная драма вроде бы никак не его жанр. Более того, не глядя в титры, заподозрить его причастность к происходящему, пожалуй, невозможно.

У «Побега» без скидок блестящий актерский состав, который моментально привлекает интерес и полностью оправдывает все надежды. Дель Торо к шестому десятку наработал тот уровень мастерства, когда намертво приковывает внимание, не прикладывая к этому никаких видимых усилий. Его Мэтт — грузный, спокойный, мудрый, хитрый. Какое-то внутреннее движение его мыслей угадывается разве что по проблескам неподвижного взгляда да намеке на кривую ухмылку, с которой он смотрит вокруг. Пол Дано — обладатель редкой внешности абсолютно обаятельного, но при этом непредсказуемого ублюдка (его герой сидит за убийство полицейского), готового в любой момент слететь с катушек. Отдельных слов заслуживает актерский подвиг неузнаваемой Патриши Аркетт. Героиня «Настоящей любви» здесь предстает располневшей, пожухлой, нелепой блондинкой с необъятным декольте и такой тоской в глазах, что от жалости сразу хочется отвернуться от экрана.

Впрочем, то, что делает сериал по-настоящему выдающимся явлением — полностью заслуга Стиллера, собственноручно поставившего все семь серий. Поначалу «Побег» сбивает с толку. Имея на руках столько козырей (острый сюжет, лучшие эксцентрики Голливуда на главных ролях), режиссер намеренно отказывается пускать их в ход и выдавать хоть какое-то подобие триллера или хотя бы душеспасительной драмы в духе «Побега из Шоушенка». В первой серии не происходит вообще ничего, дальше герои на протяжении четырех серий с расстановкой готовят побег и роют подкоп.

Эта картина почти демонстративно не пытается зацепить и увлечь зрителя, предлагая ему вглядываться в мерное течение тюремной жизни и пытаться разглядеть за каменными лицами героев хоть какие-то эмоции. Вскоре, однако, обнаруживается, что вся эта почти издевательская рутина странным образом увлекает, а герои, ни одного из которых нельзя назвать хоть немного положительным, становятся почти родными. Вероятно, дело тут в том, что Стиллер счастливо избежал всех возможных штампов тюремного кино. Исследовав историю Мэтта и Суэта, он сумел разглядеть в ней не банальную романтику, а какую-то особую метафизику, которая при всем показательном реализме фильма в итоге выходит на первый план. Тюремное заключение здесь не повод для пустого отчаяния, а форма жизни, конец которой тот же, что и у любой другой. И на пути к этому финалу иногда стоит возможность начать спокойно грызть кирпич и бетон в направлении не счастья, нет, а свободы, то есть хоть какой-то перемены своей не трагической, но удушливо однообразной участи. А счастье…  Как пела в свое время группа «Машнинбэнд», счастье — это когда тебя не поймают.

Фото: Red Hour Films