Появление феминистской версии истории отношений Марии Стюарт (Сирша Ронан) и Елизаветы I (Марго Робби), и так хорошо известной по театру, кино и телевидению, ожидаемо и логично.

С одной стороны, вот вам две влиятельные женщины, которые правили целыми странами, и отправляли на войну и плаху мужчин толпами, и сами выбирали себе мужей и любовников, а не наоборот. С другой — история плохо кончилась: Елизавета казнила свою кузину. Посмотрите, как женщины в темные времена были вынуждены биться за власть и вести себя, как «плохие» мужчины, вместо того чтобы сидеть и мило пить чай, как настоящие подруги!

Дебютантка в кино театральный режиссер Джози Рурк идет дальше и показывает Марию мудрой и терпимой женщиной, исповедовавшей политическую корректность даже в случаях, когда она была ей во вред — после того, как писарь (Исмаил Крус Кордова) совсем обнаглел и переспал с ее мужем-бисексуалом Генрихом (Джек Лоуден), она ласково берет его за подбородок и говорит: «Что поделать, такова твоя природа» вместо того, чтобы отхлестать плетьми до полусмерти. Воистину милосердная правительница.

Все это, конечно, мило, если бы было правдой. Мария и Елизавета не были протофеминистками. Так получилось, что законы престолонаследия в Англии и Шотландии не запрещали женщинам наследовать корону, то есть своего положения они не добились сами — его им предоставили мужчины. Например, через Ла-Манш французские принцессы и не мечтали о троне, а всего лишь об удачном замужестве (что не мешало, конечно, женщинам неофициально руководить страной через сыновей и слабовольных мужей).

И уж точно Елизавета I оттягивала казнь кузины не из женской солидарности, как показано в фильме. Елизавета не процарствовала бы 45 лет, если бы не принимала решений исходя из государственных и собственных интересов. Поэтому она не могла дать своей кузине войска, чтобы та смогла вернуться в Шотландию — открытая поддержка родственницы-католички вызвала бы возмущение ее одноверцев-протестантов. Но когда Мария начала собирать вокруг себя католиков уже в Англии и представлять угрозу, Елизавета приняла решение ликвидировать соперницу, заботясь об интересах страны и собственном выживании. Так бы поступил любой политик, и пол тут ни при чем.

Мария тоже, когда предпочла умереть, но сохранить для своего сына Якова права на английский и шотландский престолы, поступила скорее как государственный деятель, пекущийся о выживании династии, а не как женщина, которой плоды ее жертвы увидеть уже не удалось.

Сирша Ронан и Марго Робби хорошо справляются со своими ролями, но все же «Две королевы» (в кинотеатрах с 17 января) остаются консервативной костюмной драмой, которую хорошие актрисы исправить не могут. У Бетт Дэвис, Кейт Бланшетт и Хелен Миррен драма Елизаветы — одиночество на пирамиде власти — получалась лучше, чем попытка Рурке показать королеву-девственницу страдающей от невозможности традиционного замужества женщиной. Драма одиночества — это драма любого человека на вершине власти, а не только женщины. В этом смысле фильм скорее оказывает феминизму медвежью услугу, сводя тему власти к гендеру.

Феминистки, кстати, зря жалуются на то, что на экране мало вдохновляющих женских историй. Что касается фильмов об английской истории, они на 90% состоят из судеб Марии Кровавой, Елизаветы I, Анны, Виктории, Елизаветы II и жен Генриха VIII. Между тем Англией за последние столетия правило огромное количество мужчин, чьи годы на троне были не менее интересными. Например, никто не снял байопик все того же Якова I, сына Марии Стюарт, который стал в итоге наследником Елизаветы. А между тем у него была необычная, скажем так, жизнь. Его отца убили, когда он был ребенком, и, возможно, по приказу матери. От матери его в свою очередь отлучили, так что он ее не видел, после чего унаследовал две страны, в том числе и корону женщины, которая убила его мать. Чем не идея для сиквела о мужчине? Так нет же, постоянно снимаются фильмы на одну и ту же тему о женщинах под причитания феминисток, что женщины недостаточно представлены в кино.

Фото: UPI