Веля (Алина Насибуллина) живет в Минске девяностых, и у нее есть мечта — уехать на родину своей любимой музыки хаус, в Чикаго.

На серых улицах родного постсоветского города она в своих ярких шмотках слишком выделяется, но ходит по ним не просто так — собирает документы для подачи в американское посольство. Там девушке сообщают, что указанная в анкете должность главного менеджера на белорусском хрустальном заводе нуждается в проверке и по указанному ей адресу обязательно позвонят. Это известие ставит стройный план девушки под угрозу, поскольку ни на каком заводе она сроду не работала.

Веля отправляется в пригородный поселок Хрустальный, приходит по соответствующему телефону адресу, договаривается с жильцами и ждет судьбоносного звонка. Но вот загвоздка: вернувшийся из армии сын хозяйки телефона прямо сейчас готовится жениться, впереди выходные, когда точно никто не позвонит, ехать назад дорого, так что Веле придется познакомиться с жителями Хрустального поближе.

«Хрусталь» — дебютный полный метр понабравшейся опыта в Америке Дарьи Жук, почти сразу после премьеры номинированный Белоруссией на «Оскар». Мировая премьера состоялась на фестивале в Карловых Варах, после которого (и еще ряда допрокатных показов) критики стремительно записали картину в ряд манифестов поколения. Тут сразу возникают вопросы. Во-первых, не вполне понятно, о каком поколении идет речь. Режиссер выросла в девяностые, потому ее дебют воспринимается как произведение во многом автобиографическое, но в то же время сделанное в стиле ретро. Если же речь идет о поколении нынешнем, то для него отъезд на ПМЖ за пределы родины не представляет особых проблем.

«Хрусталь» встраивается в очевидную линейку фильмов, подвергающих осмыслению лихую эпоху. Первым в этом ряду, очевидно, является балабановский «Брат», сравнений с которым тут никак не избежать. «Хрусталь» — это и правда по всем внешним признакам искомый фильм «Сестра» — женский (с точки зрения выбора центрального действующего лица) фильм про девяностые.

Однако тут есть целый ряд нюансов. Есть расхожая острота, гласящая, что последнее десятилетие XX века в России помнят лишь те, кто тогда не жил. «Хрусталь», даром что его действие происходит в Белоруссии, выглядит фильмом, снятым героиней этой шутки. Ту эпоху можно ругать за многое, но разлом Советского Союза высвободил по всей его распавшейся площади такую энергию, что там постоянно что-то происходило. И не важно, речь тут о рейвах и клубах, фестивалях экстремальной гитарной музыки или «Каzантипе». «Хрусталь» же рисует девяностые эпохой нищенской стагнации, не временем, но безвременьем. Ставить под сомнение достоверность происходящего на экране жителю России не стоит, но и на универсальный опыт сюжет фильма никак не тянет.

В этом случае остается оценивать картину по общим критериям. А чисто технически тут все далеко не совершенно. Самая бодрая сцена — нарезка оливье под музыку. Остальное — инсталляция, посвященная стагнации, которая запустила щупальца не только в быт разваленной страны, но и в поведение героини, которая мается от глупости и бессилия. И нет ничего, в общем, дурного в предложенной оценке картин прошлого двадцатилетней давности. Но в условиях приближающегося Нового года и мучительно уменьшающегося светового дня хочется несколько иных впечатлений, а не эмоционально придушенной инсталляции о событиях все более далекого и не столь, будем откровенны, безынтересного прошлого.

Что же до «Оскара», то даже интересно, насколько Американскую киноакадемию привлекут подобные ретростенания и какую конкуренцию они могут составить куда более опрокинутой в прошлое «Холодной войне» Павла Павликовского.

Фото: Capella Film