В названии фильма датчанина Тобиаса Линдхольма (среди прочего он известен сценариями «Охоты» и «Еще по одной» Томаса Винтерберга) в российском сегменте интернета есть вольное допущение, искажающее смысл истории.

Дело здесь не столько в доброте главного героя как в его личном качестве, сколько в его профессионализме, так что фильм скорее должен переводиться как «Хороший медбрат» — все коллеги Чарли Каллена (Эдди Редмэйн), приговоренного к 18 пожизненным срокам за убийство нескольких сотен человек (он сознался только в 29 убийствах), называли его именно «хорошим медбратом», аккуратным и отзывчивым профи, на которого всегда можно положиться.

Плюсы:

— то, что «Добрый медбрат» (с 26 октября на Netflix) основан на реальной истории, придает ему убедительности и вызывает еще больший ужас в любом человеке, которому хоть раз делали укол в поликлинике. Каллен не убивал людей физически, даже не прикасался к ним (то есть прикасался по работе, но не когда убивал). Он прокалывал пакеты с физраствором, добавляя в них инсулин или дигоксин, что приводило к смерти пациента, который вроде бы шел на поправку. Эта банальность зла без причины делает фильм еще более сильным;

— сюжетов о серийных убийцах снова стало очень много — за последние месяцы вышли «Монстр: история Джеффри Дамера», «Пациент», «Черная птица» и другие сериалы о маньяках. «Добрый медбрат» продолжает нынешнюю традицию показывать эти истории с точки зрения свидетелей, соседей и даже психотерапевтов преступников. Раньше на основе такого сюжета Голливуд бы снял полный крови и саспенса триллер, но перед нами очень простая человеческая драма, что хорошо — похожих триллеров мы уже насмотрелись;

— главной героиней «Доброго медбрата» скорее оказывается медсестра Эми Лонгрен (Джессика Честейн), вечно уставшая от тяжелых смен мать-одиночка, которой к тому же нужна срочная операция на сердце, но она не может ее сделать, потому что до страховки осталось проработать еще пару месяцев. Чарли Каллен нанимается в больницу Паркфилд в Нью-Джерси как раз когда Эми уже находится на грани и помогает ей, заказывая таблетки в больничной программе. «Это воровство», — говорит ему потрясенная Эми, но таблетку выпивает. Так начинается дружба коллег, которых помимо прочего сближает история Каллена о том, что бывшая не дает ему видеться с детьми — как и у Эми, у него две девочки, и вот он уже регулярно заходит к коллеге домой, чтобы поиграть с ее дочерьми, пока мать готовит или занята уборкой. Мы видим историю разоблачения Каллена именно с точки зрения Эми, которая берется помочь полиции, даже рискуя увольнением — руководство Паркфилда делает все, чтобы избежать огласки;

— очеловечивая убийцу, фильм отдельно перекладывает часть ответственности за смерти пациентов на больницы — за 16 лет Каллен проработал в девяти медучреждениях, и ни одно из них не подняло шум. Мало того, за почти два десятилетия после ареста Каллена ни против одной больницы не было возбуждено уголовное дело, что удивительно, учитывая количество жертв и легкость, с которой Эми вычислила личность убийцы;

— Джессика Честейн и Эдди Редмэйн не зря имеют по «Оскару». Смотреть на них в этом камерном фильме практически на двух актеров — это наблюдать мастер-класс двух суперпрофи, растворившихся в своих героях.

Минус:

— возможно, только один. Линдхольм показывает психологически сложные ситуации, через которые проходят люди, с датской сдержанностью. Наверное, именно так, не переигрывая, и нужно показывать тихую нежность, которую испытывает Эми к сдаваемому ей в полицию другу. Но из-за этой сдержанности и недосказанности иногда кажется, что нам не договаривают.

Фото: Netflix