«Я не убил ни одну из своих жен, — пытается убедить дочь, для вескости сунув палец в полиграф, главный герой “Финикийской схемы” Анатоль “Заза” Корда в исполнении Бенисио Дель Торо, который в принципе не умеет играть плохо (прозвище у его персонажа как у венгерско-голливудской кинозвезды Зазы Габор, а фамилия — как у знаменитого режиссера 1930–1940-х Александра Корды). — И клянусь, меня никто не учил обманывать детектор лжи». Как это часто бывает у Уэса Андерсона, «Финикийская схема» (в прокате США и Европы с 30 мая, в России фильм можно посмотреть только онлайн у пиратов) посвящена конфликту поколений, но сделана так, что, в общем, ничто на экране не имеет значения. Все эти страсти про детские обиды и родительские сожаления — просто беспокойный сон.

Плюсы:

— каждый раз, когда выходит новый фильм Уэса Андерсона (а это происходит с регулярностью в среднем в два года), зрители указывают на его недостатки (мы как будто смотрим один и тот же фильм, просто в разных декорациях), но его цветовая палитра, общее уютное, меланхоличное настроение и готовность звезд первой величины свалять дурака на минуту экранного времени, каждый раз подкупает. Так и на этот раз — пока идет фильм, ловишь себя на том, что постоянно отвлекаешься и в итоге смотришь его как фон, почти как аквариум или невыключенный телевизор. Но на финальных титрах настроение хорошее и ощущение, что тебя качественно развлекли;

— Анатоль Корда — авантюрист-капиталист старой школы, который в середине прошлого века заработал кучу денег (в том числе благодаря использованию рабского труда) и, как следствие, нажил много врагов. Мы знакомимся с ним в разгар шестого по счету покушения, но живучий Корда отделывается синяками и обретает жизненную мудрость. Он находит взрослую дочку Лизл (Миа Триплтон), которая давно живет одна и вот-вот посвятит себя служению Господу. Лизл нужна папе, чтобы провернуть очередной бизнес-план, но, как это часто бывает в роуд-муви о путешествиях представителей разных поколений, а тем более родственников, семейная драма выходит на передний план и затмевает собой криминальную комедию, которую вроде бы начал показывать Андерсон. Проблема в том, что Андерсон не умеет снимать драму, во всяком случае, не так, как это делают в кино другие. Его фильмы скорее боятся драматических моментов, а герои стараются отшутиться и поскорее сбежать к своим странным хобби. То ли это профессиональная непригодность, выдаваемая за стиль, то ли Андерсон в принципе ненавидит драматический пафос, но факт остается фактом — Андерсон и в свои 56 лет по-прежнему подросток, который выходит из комнаты, как только взрослые вокруг начинают произносить правильные, подходящие к ситуации клише;

— главная тема «Финикийской схемы» — неспособность двух поколений понять друг друга и жертвы, на которые они идут в случае, если хотят находиться в одном помещении. Набожная принципиальная Лизл никогда не поймет отца, готового ради денег нарушить все законы в мире и постоянно рисковать жизнью. Несмотря на то что действие фильма происходит в середине прошлого века, понятно, что перед нами скорее конфликт миллениалов и кучи их часто надуманных правил и моральных ограничений с родителями-бумерами, гораздо более эгоистичными и свободными. В фильмах Андерсона (вспомните «Семейку Тененбаум» и «Академию Рашмор», например) постоянно появляются герои, которые или рано потеряли одного из родителей (отец и мать самого режиссера развелись, когда ему было восемь), или находятся с ними в кажущемся неразрешимым конфликте. Сценарий «Финикийской схемы» вместе с Андерсоном написал его давний друг Роман Коппола — неудивительно, что их совместные работы так или иначе выясняют отношения с властными старомодными отцами (а если добавить, что исполнительница главной роли Миа Триплтон — дочь Кейт Уинслет, фильм вообще получается манифестом детей знаменитостей, которые не хотят, чтобы природа на них отдыхала);

— фильмы Уэса Андерсона настолько стоят особняком в современном кино, что заслуживают отдельного стилевого направления. Иронический экзистенциализм подойдет?

— удивительно, что при таком визуальном пиршестве Андерсон знает, когда пора остановиться, чтобы не превратиться, скажем, в позднего барочного Питера Гринуэя. Если бы Андерсон был кондитером, он бы делал потрясающе красивые десерты, но обязательно без сахара и глютена. Его фильмы так очаровательны и политкорректны, что хочется смотреть их с прямой спиной, чтобы соответствовать;

— за полтора часа экранного времени помимо исполнителей основных ролей пробегает целый батальон звезд: играющий влюбленного в Лизл норвежского ассистента-энтомолога Бьорна грустный комик Майкл Сера, идеально вписавшийся во вселенную Андерсона, Риз Ахмед, Матье Амальрик, Скарлетт Йоханссон в крохотной роли богатой кузины, Ф. Мюррей Абрахам, Уиллем Дефо, Том Хэнкс, Брайан Крэнстон, Шарлотта Генсбур (которую и вовсе невозможно разглядеть), Бенедикт Камбербэтч и, наконец-то, личный бог режиссера Билл Мюррей в роли Бога. Каждый раз, перечисляя сыгравших у Андерсона актеров, думаешь, что съемки были гораздо веселее результата.

Минус:

— удивительно, что Андерсон, так любящий ради пущего эффекта добавлять в свой фильм забавные яркие детали, не соблюдает правила о висящем на стене ружье, которое должно выстрелить в финале. Как-то мимоходом нам сообщают, что у Лизл девять приемных братьев младше ее, но дальше в фильме они никак не возникают, словно о них забыли. Где эти дети? Что с ними случилось? Почему отец о них не вспоминает? Ладно отец, но почему набожная Лизл этого не делает? В общем, Андерсону все равно, для него люди — расходный материал, фигуры на шахматной доске, которая удостоилась его внимания гораздо больше.

Фото: Universal Pictures