Шесть лет назад поклонники Мартина Скорсезе, привыкшие к тому, что живой классик наверняка теперь высвободит внутреннего киномана и начнет снимать скучноватые элегии для всей семьи вроде «Хранителя времени», открыв рот смотрели «Волка с Уолл-стрит».

Перед ними был мастер в лучшей своей форме за многие годы: веселый, бесшабашный, рискующий, точный, в чем-то даже циничный, щедро разбрасывающий набранный за долгую жизнь в кино профессиональный опыт. Это был Скорсезе, которого мы полюбили за «Славных парней» и «Казино», а не Скорсезе — автор недоразумений «Воскрешая мертвецов» и «Остров проклятых». «Ирландец», появившийся 27 ноября на видеосервисе Netflix, тоже может удивить, но по-другому.

«Ирландца» сейчас сложно представить фильмом, снятым и выпущенным в традиционной киноиндустрии, в которой всю жизнь работал Скорсезе. Как невозможно представить, что при бюджете около 150 млн долларов картина окупилась бы в кинопрокате. Раздавая интервью перед премьерой, Скорсезе пожаловался на наркотическую зависимость и зрителей, и кинотеатров от вездесущих кинокомиксов, вытеснивших старое «настоящее» кино, такое как «Ирландец». Но мы наблюдаем очень интересный процесс — новые технологии, по идее, заменяющие старую студийную систему кинопроизводства и проката, показывая зрителям фильмы онлайн, парадоксально дают выжить как раз тому самому «искусству», от которого владельцы мультиплексов бегут как от черта. При этом, выполняя формальные требования Американской киноакадемии по допуску к оскаровской гонке, Netflix все же выпускает в очень ограниченный офлайн-прокат некоторые  фильмы (включая и «Ирландца»), но так как прибыль ему от проката не нужна, он еще делает благородное дело, спасая старые однозальные кинотеатры. Киноман Скорсезе счастлив вдвойне.

Есть еще жирный плюс в полном равнодушии Netflix к кинотеатральным сборам — Скорсезе получил полный контроль над своим фильмом, и он воспользовался им сполна. «Ирландец» не только стоит 150 млн, но и длится почти три с половиной часа — иногда кажется, что режиссер не может остановиться и сказать «Стоп! Снято!» даже там, где это бы не помешало.

И все же эта свобода действий и наличие денег пошли фильму на пользу. Перед нами эпос, охватывающий три эпохи, байопик киллера Фрэнка Ширэна по прозвищу Ирландец (забавно, что Роберт Де Ниро, которого итальянцы давно обвиняют в распространении штампа о себе как о мафиози, играет здесь ирландца). Особенно это поражает сейчас, когда байопики о более заслуженных людях вроде недавнего о Джуди Гарлэнд снимают как камерные драмы, ограниченные по времени действия месяцами или даже днями. Повествование построено вокруг одной поездки Фрэнка с женой и другом и сообщником Расселом Буфалино (Джо Пеши) на свадьбу в Детройт. По дороге Фрэнк и Рассел видят автомастерскую, в которой познакомились много лет назад. Работяга Фрэнк водил грузовик, но знакомство с мафиози Расселом полностью изменило его жизнь — он обрел не только доходную работу, но и настоящего друга.

Со временем Фрэнк знакомится с лидером профсоюза дальнобойщиков, исторической фигурой Джимми Хоффой (Аль Пачино), и так укрепляется его роль в криминальной среде — Хоффа лавирует между государственными и криминальными структурами, опасно вкладывая деньги возглавляемого им пенсионного фонда. На дворе начало 1960-х, герои смотрят новости про убийство Джона Кеннеди, которого — Скорсезе говорит это открытым текстом — убрала мафия. Жизнь идет неплохо, пока Фрэнку не приходится сделать едва ли не самый сложный в своей жизни выбор между дружбой и мафией.

Интересно, что именно то, что позволило фильму случиться, его же и подвело — спецэффекты, без которых невозможно было снять «молодых» Де Ниро, Пачино и Пеши, подкачали. «Молодой» Де Ниро вдруг стал похож скорее на Робина Уильямса и потерял мимику (а мы-то помним молодого Де Ниро!), словно его не омолодили, а накачали ботоксом, и все трое выглядят, как будто переборщили с кремом после бритья — так лоснятся их лица, лишенные естественных нюансов выражений.

Но любимые актеры все так же хороши. Де Ниро и Пачино пережили все возрастные карьерные проблемы в Голливуде, с которыми обычно ассоциируются женщины, в последние даже не годы, а десятилетия играя в посредственных, а иногда и стыдных фильмах. Пеши и вовсе не снимался с 2010-го. В «Ирландце» они напоминают нам, за что мы их всегда любили, но это делает и сам проект в целом — как известно, нет более американского жанра, чем мафиозная драма о преступной изнанке общества, многократно усиливающей человеческие чувства и привязанности, и там, где в приличном мире увольняют или перестают общаться, здесь гораздо более жестокие последствия. Сейчас люди пишут на своих врагов поклепы в соцсетях. В мире «Ирландца» они взрывали их яхты.

Интересно, как Скорсезе, которого часто обвиняли в том, что он не любит (на экране) женщин, как будто сознательно в этом признается. Женщина в мире мафии всегда занимала положение молчаливой жены или подруги, хотя именно ради нее и детей совершались преступления — ради желания иметь стабильную «приличную» семью как у всех. У Пегги, подросшей дочери Фрэнка (Анна Пакуин), близости с которой так хочет одряхлевший и смягчившийся отец, почти нет слов. Эта девушка, бывшая своеобразной совестью Фрэнка и в каком-то смысле оправданием его преступлений, из поколения, для которого человеческая жизнь неприкосновенна, а насилие неприемлемо. Ее неприязнь к отцу и при этом боль от невозможности его простить какого-то животного свойства, и с годами Фрэнк вроде бы осознает, что, возможно, преступная жизнь ради денег не принесла ему счастья или покоя. К такому выводу могут прийти только очень зрелые и умные люди, и то, что ими оказались Скорсезе, Де Ниро, Пачино и Пеши, и делает «Ирландца» таким уникальным — это не просто их герои действуют определенным образом. Это Пачино говорит Де Ниро, насколько он его ценит, и если вы любите и знаете кино, вы не можете не откликнуться на этот двойной смысл на экране. Кино всегда имеет в нашем сознании двойное дно, как общество в целом и как гангстер, который прожил первую половину жизни, греша, а вторую — раскаиваясь. В нынешнем Скорсезе нет еще недавней энергии и удали, но спокойствие и мягкость, с которой он показывает итог одной человеческой жизни, впечатляет не меньше.

Фото: Netflix